Здравствуй, грусть!

Интервью Алекс Гарленд дает нечасто. Затворником этого романиста и сценариста не назовешь, но человек он все же закрытый. От него не дождешься гладенькой болтовни и сияющего выражения лица, как у продавца тефлоновых сковородок. Прихлебывая эспрессо за столиком летнего кафе в Сохо, он постоянно уточняет наши вопросы и задает собственные. Писатель по определению должен быть любопытным…

Его последний фильм «Не отпускай меня» /Never Let Me Go/ (2010)« не менее любопытен, хотя и в ином смысле этого слова. Эта экранизация снискавшего высокую оценку критики романа Кадзуо Исигуро – картина особенная, изысканная и мистическая. Она снята с изящным совершенством и потому, само собой, с треском провалилась в американском прокате. Лента (сценарий Гарленда, режиссер – корифей клипмейкерства Марк Романек, продюсеры Эндрю МакДоналд и Аллон Райх) собрала в США чуть более полутора миллионов долларов при бюджете в 15 миллионов.

»Мы знали, на что идем«, – говорит Гарленд, который лично принес роман на студию DNA Films («28 дней спустя» /28 Days Later…/ (2002), «Последний король Шотландии» /Last King of Scotland, The/ (2006)), прочитав сигнальный экземпляр: Исигуро, автор »Остатка дня«, его друг. »Мы знали, что продавать этот фильм будет трудно, но всегда надеешься на какую-то странную прихоть судьбы, на то, что фильм заденет тайные струны в душах зрителей, чтобы было, как в фильме «Поле чудес»: просто делаешь это, и они при- ходят«. Еще есть надежда на то, что в Европе зрители – то есть вы – таки придут. Что вам и следует сделать, если вы хотите, чтобы оригинальное, удивительное кино процветало.

Роман Исигуро, бережно перенесенный на экран, рассказывает о детях, которые растут в странной закрытой школе в альтернативной Англии ХХ века. Кэти (Кэри Маллиган), Томми (Эндрю Гарфилд) и Рут (Кира Найтли) не суждено прожить долго, и единственное их утешение в том, что перед смертью они, может быть, найдут любовь.

Да, это фантастика, но имеющая куда больше общего с »Днями жатвы« или «Пикником у Висячей скалы», чем с «Матрицей» или «Островом». »Я был в курсе этих споров насчет того, считать это научной фантастикой или нет, – рассказывает Гарленд. – Мне совершенно очевидно, что это научная фантастика. Людям это непонятно, поскольку в фильме нет странных зданий с перекидными мостиками или всяких там машин… ну, вы меня понимаете. Но это не жанровое кино, это экранизация литературного произведения, которое пристально рассматривает тему человеческой смертности. И тех тяжелых вещей, с которыми людям приходится мириться. Так что «неходовой товар» – это еще мягко сказано«, – с улыбкой добавляет он.

Одна из претензий, предъявляемых к фильму, состоит в том, что герои не пытаются избежать своей судьбы. Однако Гарленд считает, что именно таким образом мир реальный отражается в мире альтернативном.

»Герои должны убегать и спасаться, это один из законов кинематографа. Но это вовсе не закон реальной жизни, – говорит он. – Знаете, этот фильм совсем не типичен для меня. Я в основном занимаюсь жанровым кино («28 дней спустя», «Пекло») или пишу жанровые книги («Пляж», «Тессеракт»). Но я понимал, что в кино существует некая рефлексия по поводу побегов, необходимости спасаться. Мы постоянно видим фильмы о том, как люди преодолевают какие-то невероятно экстремальные ситуации. По-моему, вполне оправданно то, что время от времени будут появляться картины, в которых люди более пассивны, а проявляемая ими активность – это, скорее, следствие самообмана. Они не хватаются за нож или пистолет, не прыгают в машины и не гонят прочь на полной скорости«.
Не то чтобы гонки на автомобилях или акты экстремального насилия не входят в диапазон художественных приемов Гарленда. Ведь он знаменит в том числе и тем, что компания Microsoft выбрала его для адаптации своей культовой видеоигры »Halo« – в 2005 году он выдал сценарий, представляющий собой одно сплошное кровавое побоище в жанре фантастического экшна. К сожалению, фильм так и не был снят. »Моя работа тогда заключалась в том, чтобы перенести на экран то, что уже было сделано. Я облажался на некоем фундаментальном уровне, что было неизбежно, – говорит он. – Причем облажался перед публикой, которая ожидала от меня очень многого. Мне до сих пор неудобно вспоминать об этом«.

Однако ему продолжают звонить из-за океана. Последний звонок был по поводу новой версии »Бегства Логана«, экранизации романа Уильяма Ф. Нолана о внешне идиллическом мире, обитатели которого живут в блаженстве и неге до тридцати лет, после чего их убивают. Из романа уже делали полнометражный фильм в 1976 году – главные роли исполняли Майкл Йорк и Дженни Агаттер.

»Я постоянно мечусь между сценариями к перегруженным насилием боевикам и странноватыми, можно даже сказать, близкими к арт-хаусу фильмами с неторопливым развитием сюжета, – рассказывает Гарленд. – Я занимаюсь то одним, то другим. Вот я написал «Не отпускай меня», и это медленный сценарий. Написал «Дредда…» – там все носятся, как под коксом со спидами. Есть у меня еще один сценарий, что-то типа «Плетеного человека», действие которого про- исходит в Лондоне, но по нему уж точно ничего снимать не будут. А теперь я пытаюсь написать «Бегство Логана», который тоже из адреналиновой категории. Но я всегда надеюсь привнести какие-то идеи даже в самые безумные, полные насилия сценарии«.

Отец Гарленда – политический карикатурист The Daily Telegraph, его мать – психоаналитик. Подобное сочетание визуального вдохновения и »словесной терапии« кажется идеальным для киносценариста. Жизнь не всегда укладывается в подобные формулы, и все же что-то есть в мысли, что его интерес к Большим Идеям в сочетании с беззастенчивым экшном уходит корнями в детство, проведенное за чтением комиксов о супергероях и рассматриванием карикатур в журнале New Yorker.

Однако есть разница между тем, как он пишет »на заказ«, и тем, как он создает то, что считает своим собственным материалом. »Над «Бегством Логана» я работаю абсолютно иначе, чем, к примеру, над «Пеклом» или «Не оставляй меня», – говорит он. – Просто это разные вещи. Те фильмы практически родились во мне. Хотя «Не оставляй меня» написал не я, но это я пришел к Эндрю, я доказывал, что нужно снять эту кар- тину… наверное, он сейчас жалеет, что поддался на мои уговоры, но что сделано, то сделано. А «Бегство…» – этот парень, Карл Ринш (увенчанный лаврами режиссер рекламных роликов – EMPIRE), сел со мной рядом и говорит: «Есть у меня определенное видение этого фильма», и излагает свои идеи. Но это его видение, не мое. Так что это совершенно другой процесс«.

Гарленд постоянно подчеркивает, что фильмы создаются совместными усилиями – от »глаза-алмаза« режиссера (Романека) до творческого вклада такого продюсера, как Райх. »Люди, подобные Аллону, не получают должного признания за то, что они делают, – утверждает он. – Слава тут ни при чем, но в своей сфере деятельности мы просто обязаны воздать им должное«.

Гарленд, начинавший как романист, возможно, оценивает роль сценариста выше, чем это (ошибочно) принято в киноиндустрии. Это придает ему решимости, и можно себе представить, с каким непреклонным упорством он отстаивает собственное видение фильма. Иногда исход этой битвы решается уже на экране, как это произошло с »28 днями спустя«, его первой совместной работе с режиссером Дэнни Бойлом. Иногда же, по его мнению, подобного не происходит, как случилось с герметичным фильмом о полете к солнцу «Пекло» /Sunshine/ (2007), во время съемок которого, по словам Гарленда, у них с Макдональдом и Бойлом »случился коллективный нервный срыв«.

»В один прекрасный момент мы дружно решили воздержаться от исправлений ошибок сценария, – рассказывает сорокалетний писатель. – А потом в съемках наступил этап, когда мы подсознательно начали понимать, что это решение вышло нам боком. Какое-то время ты работаешь на чистой вере в то, что все образуется само собой, но потом приходит понимание – нет, не в этот раз. И вот тогда-то и наступает коллективный нервный срыв… Это было чистое саморазрушение, жестокое и совершенно излишнее. Лично я на каком-то глубоко личном, внутреннем уровне нежно люблю этот фильм, но вместе с тем для меня он в огромной степени дискредитирован. Я не знаю, как еще честнее это объяснить. Это чистая правда«.

Честность Гарленда воодушевляет. Она позволяет нам украдкой взглянуть на жесткую практическую реальность кинобизнеса, в котором правят амбиции, где можно уважать людей и в то же самое время резко расходиться с ними во мнениях. Он наотрез отказывается от работы над каким бы то ни было сиквелом »28 дней спустя« и вместо этого сосредотачивается на »Бегстве Логана« и съемках ремейка »Судьи Дредда«, которые скоро должны начаться в Южной Африке. Новая версия, сценарий которой очень близок к блестящей реалистической манере комиксов »2000 AD«, призвана стереть из памяти зрителей больше смахивающий на пародию фильм 1995 года с Сильвестром Сталлоне в главной роли. Впрочем, Гарленд не обещает, что все сработает, как задумано.

»Когда я пришел в кинобизнес, я быстро понял одну штуку: ум и талант здесь ничего и никому не гарантируют, – говорит он. – С тобой может случиться любая х..ня – и будешь, фигурально выражаясь, висеть на одной руке на краю скалы над прудиком, полным пираний. Здесь все постоянно ходят по тонкому льду. Ты всегда балансируешь над пропастью, и на том уровне, на котором я делаю свои фильмы, падения, причем частые, просто неизбежны«.

То, как балансирует над пропастью фильм »Не отпускай меня«, должно быть вознаграждено. Примите же его неприукрашенные, но такие нежные истины! Научная фантастика без взрывов, атак и побегов – это смело. »Это рискованно, – возражает, качая головой, Гарленд. – Не знаю насчет смелости, но это п….ц как рискованно".