Бархатная революция на фабрике: рецензия на документальный фильм The Velvet Underground

Историю американской группы The Velvet Underground легко сложить в яркий исторический коллаж: декадентский Нью-Йорк 60-х, стык поп-арта и авангарда, экспериментальный кинематограф, запрещённые вещества, Энди Уорхол. В этом бурном ландшафте контркультуры, раскинувшемся с востока на запад, не могло не появиться плодородной почвы для музыкального прорыва. В 1967 году The Velvet Underground выпустили легендарную пластинку с банановым конвертом на обложке – впоследствии её назовут самым влиятельным альбомом в истории рок-музыки, чьи гипнотические ритмы вкупе с сырым звуком и дерзкой лирикой Лу Рида заразят не одно поколение панков и рокеров. Музыка «Вельветов», ни на что не похожая и звучащая современно даже пятьдесят лет спустя, создавала свой язык на ходу, черпая источники отовсюду: из модернистской прозы, мрачной поэзии Бодлера и деконструирующих текстов Берроуза.

Лу Рид и Энди Уорхол


Документальный фильм Тодда Хейнса, родившегося в славные шестидесятые, реконструирует путь «Вельветов». Тут и юность вокалиста Лу Рида, достойная сама по себе берроузовского романа: от лечения гомосексуальности через электрошоковую терапию до наркоманских похождений в Гарлеме. Здесь и академическая выучка Джона Кейла – альтиста из Уэльса, привнесшего в звук «вельветов» минималистские эксперименты, которые тот освоил у Ла Монте Янга. «Вельветы» довольно быстро перешли от игры в маленьких залах к выступлениям на главной площадке – «Фабрике» Энди Уорхола. Икона поп-арта и продюсер новомодной группы стал кем-то вроде покровителя искусств, а эпоха психоделики и американской культурной революции (которая прежде всего была революцией сексуальной) – своего рода Ренессансом, нуждавшимся в уважаемом меценате.

The velvet underground & Nico


Хейнс выстраивает поэтику фильма в унисон гипнотическим звукам «Вельветов»: медленный, неспешный ритм, эксперименты со сплитскрином, по одну сторону кадра – улицы Нью-Йорка 60-х, а по другую – фотографии участников коллектива. Слайды, подобно прославленному треку Heroin, медленно текут, предоставляя живые артефакты эпохи. Изобретательный и по-своему рок-н-ролльный язык Хейнса в подробностях воссоздаёт энергетику свингующих 60-х, когда на «Фабрике» Уорхола кипела творческая жизнь, а Энди создавал эдакий американский gesamtkunstwerk – тотальное произведение искусства, где выступления The Velvet Underground аккумулировали в себе способности и музыки, и изобразительного искусства, и кинематографа, и масштабной арт-дискотеки.

Лу Рид

И нет ничего удивительного в том, что документальная работа Хейнса постепенно превращается в хвалебную речь Уорхолу, которого участники группы называли гением и божеством. Именно создатель банок супа Кэмпбелл увидел в блондинке Нико решающее звено в цепи творческого становления «Вельветов» – мрачных декадентов в чёрной одежде, на фоне которых, конечно, эффектная блондинистая певица смотрелась очень выигрышно. Неповторимый продакшен дебютного альбома принадлежит именно Уорхолу, без чьего патронажа, кажется, никакого события бы и не случилось – влияние художника легко понять, сравнив пластинку 1967 года с последующими записями, сделанными без участия Уорхола. Виной тому конфликт между Лу и Энди, закончившийся увольнением короля поп-арта. Он был тем самым склеивающим веществом, которое объединяло участников: без Уорхола не только увядала группа, заметно потерявшая в изобретательности и дерзости, но и постепенно охлаждались отношения между музыкантами – настолько, что после изнурительных гастролей «Вельветы» играли в молчанку, а позднее и вовсе расстались, не выдержав напряжения. Даже Лу Рид и Джон Кейл не смогли поладить, полностью разойдясь в творческих взглядах.

The Velvet Underground

Хейнс фиксирует момент взрывного подъёма «Вельветов» – короткого и неожиданного, как все великие чудеса в истории. Без излишеств и неуместных отступлений, в кадре только люди, обстоятельства и время – продуктом последнего, безусловно, музыканты и являлись, слившись в синергийном эффекте творчества. В 60-е слащавую поп-музыку одолела контркультура – открытий и новаторских экспериментов хватало по обе стороны Атлантики, однако именно расстроенная гитара, драйвовый бас и холодный вокал Нико вывели музыкальный авангард на новый уровень. 


Сегодня трудно представить, что в 1967 году The Velvet Underground & Nico не снискал коммерческого успеха, а многие радиостанции наотрез отказались воспроизводить композиции с провокационными текстами Лу Рида. Но все, кто услышал «Вельветов» в год выхода, кажется, действительно купили гитары и создали свою подпольную армию рока, расквартировавшуюся на перекрестке разных музыкальных течений, – всё как завещал Брайан Ино в своей знаменитой фразе. И главная заслуга фильма в том, с каким рвением и шаманской поступью он воссоздаёт магию музыки «Вельветов». Стремительный монтаж, похожий на калейдоскоп, умелое сочетание документированных фактов с импрессионистскими зарисовками, а также эмоции автора, в которых чувствуется шестидесятническая ностальгия (Хейнс, если помните, уже подтверждал свою привязанность ко времени, поставив «Меня там нет» о жизни Боба Дилана) – The Velvet Underground наконец получили ту экранную биографию, которую уже давным-давно заслужили.