Рецензия на фильм «Кофе и сигареты»

В окончательной версии фильма "Кофе и сигареты" встали ровно на свои места - первое, второе и третье - три новеллы, начиная с 1986 года выходившие по-отдельности. Джармуш не прыгнул выше головы, но голова у него крепкая. Это ж надо – семнадцать лет между разным большим кино снимать несерьезную мелочевку с одним-единственным общим местом – чтоб люди в кадре болтали, курили и пили кофе – и получить в итоге стройное, плотно пригнанное, фактически цельнокроеное опять же большое кино.

Даже три новеллы, начиная с 1986 года выходившие по-отдельности, встали в окончательной версии "Кофе и сигарет" ровно на свои места: первое, второе и третье. С другой стороны, если бы в голове Джармуш заранее не держал связующую сверхзадачу, мелочевка, наверно, не складывалась бы также внутри самой себя. Это где-то закон – один из законов подлинной экзистенции, которые не без хихиканья по поводу заумного названия Джармуш нащупывает всю жизнь.

Про то, что текст остроумный, актеры замечательные, съемки предельно черно-белые, и атмосфера абсолютно живая – это не к "Кофе и сигаретам", тут по-другому быть не может. Единственное ограничение – если та самая экзистенция в принципе неинтересна и вообще с чем ее едят, не надо ходить на фильм. Будет скучно. Впрочем, в заведомом присутствии интереса тоже не все подряд воспринимается одинаково. У всех людей разное чувство юмора, и кому-то больше придется анекдот с Томом Уэйтсом и Игги Попом, а кому-то – с Альфредом Молиной и Стивом Куганом. На мой взгляд, последний – один из лучших, как и анекдот с Кейт Бланшетт, и еще один – про трансформатор, а есть поскучней и попримитивней. Но во всех лучших (да, еще с Гзой, Рзой и Биллом Мюрреем) чашечка кофе и сигаретка за пять минут структурируют целый мир, дают полную картину человеческих отношений и как-то касаются поджелудочной железы, хотя всякий раз мир – другой и многим полностью чуждый. То какие-то физики, то кинозвезда и ее маргинальная родственница, то две кинозвезды, только один не знает, что другой – тоже звезда, а другой не спешит рассеивать заблуждения первого.

Всю "социальную" и "культурную" подоплеку (лучше быть молодым, богатым, здоровым и знаменитым, и чтобы при появлении в кадре на тебя показывали пальцем – "о, это ж "Трудности перевода", официантик-то") Джармуш, зная прекрасно, не очень акцентирует. Это нечто само собой разумеющееся, а вот доведение ежеминутных реакций актеров и каждого снятого кадра до максимальной естественности, чтоб анекдот выстраивался как бы из ничего, сам собой – та еще задачка. На мой взгляд, с Бениньи, Бушеми, с двумя стариками и японским сахарком она еще не очень решена, видно этюды на заданную тему, и вполне ученические этюды. Но чем дальше, тем глубже и ближе, в сущности, к "Псу-призраку: Пути самурая". Дзенская суть – не чтобы стреляли, а что по-настоящему все происходит, как раз когда ничего не происходит. Когда курят и смотрят в окно, течет время. Ну, мало ли кто подошел, знакомый или незнакомый, мало ли чем обидел, снобизмом или занудством, мало ли как все сложится в конечном результате и чего хочется на самом деле – все мы, без исключения, под временем, а не над. И если именно с ним вести себя аккуратно, то легким движением руки кофе превратится в чай, а затем и в шампанское, а все зануды и снобы в конце концов станут ангелами, пролетавшими над Парижем в 20-е годы Коко, Кокто и Жозефины Беккер и над Нью-Йорком конца 70-х, когда там была просто чума.

Единственный недостаток – Джармуш, не переставая хихикать, становится как бы на короткой ноге со временем, запанибрата, а эти вещи опасно путать.

Юмор как амикошонство ведет не к полной пустоте, а к пустой.

Текст: Екатерина Тарханова