Рецензия на фильм «Ярость»

Апрель 1945 года. Войска союзников ворвались на территорию гитлеровской Германии и уверенно идут к Берлину. Почти не оказывающие серьезного сопротивления немцы сдаются тысячами, но даже на исходе войны любая стычка остается смертельно опасной. Экипаж танка, носящего гордое прозвище «Ярость», только что потерял своего стрелка-радиста, но вместо опытного бойца команда сержанта Дона Кольера получает необстрелянного юнца Нормана Эллисона, командированного из штаба и ни разу в своей жизни не выстрелившего в человека. Разбираться некогда, бои идут каждый день, а любая новая операция может оказаться последней даже для такого удачливого экипажа, как четверка «Ярости» и их новичок.

Настоящее суровое серьезное кино о войне по-прежнему остается штучным продуктом, по-настоящему глубокие картины, не скатывающиеся в череду спецэффектов, можно пересчитать по пальцам. Фильмов, удачно сочетающих картинку и мысль, и вовсе считаное число. Каждая подобная картина становится событием, каждый участник съемочного процесса подобной ленты словно сам приближается к героям боевых действий, каждый просмотр таких фильмов врезается в память зрителей. Вторая мировая война уходит от нас все дальше в исторической перспективе, ее герои превращаются в героев древних мифов, в полубогов и бесстрашных храбрецов, попирающих смерть. Поэтому каждая лента, окатывающая с головы до ног грязью, кровью, копотью настоящей суровой войны, на вес золота. Забывать о таком нельзя. Повторить такое недопустимо.

Дэвид Эйер, служивший в молодости подводником, после жестоких улиц Лос-Анджелеса перебрался в другое железное брюхо машины-убийцы. Главный герой «Ярости» – не персонаж Лермана, глотающий свою первую пороховую гарь, и даже не изможденный герой Брэда Питта, поклявшийся самому себе уберечь своих бойцов и отчаянно держащийся за эту миссию. Главный герой – это танк Шерман, сгусток смерти, напичканный пулеметами, гранатами и снарядами маленький бронированный путешественник в ад войны. Этот танк калечит людей и снаружи, и внутри себя, мир из него видится совсем иным, за его броней жизнь и борьба обретают иной смысл. Железная гусеничная машина проглатывает героев и переваривает, превращая людей в оружие, в зверей, псов войны, потому что только звери могут рвать врага на куски, продвигаясь к победе дюйм за дюймом.

Достойно показать войну в кино не так-то просто. Удержаться на острой грани, не свалиться в тарантиновскую сатиру «Бесславных ублюдков», но и не исчерпать десятилетние запасы пафоса «Сталинграда» – задача не из простых. Тем значительнее режиссерский успех Эйера. На пару с оператором Романом Васьяновым Эйер не только создал несколько фантастических боевых сцен, но и пропитал серым цветом войны каждый кадр, каждый миг экранного времени, каждый сантиметр декораций. Кровавые останки, растоптанные и растерзанные трупы, осколки и грязь ни на секунду не дают зрителю ощущения комфорта и расслабленности. Вместе с героями мы погружаемся в душное тесное чрево танка, вместе проходим бой, вместе наслаждаемся минутами затишья. С трудом можно вспомнить ленту о войне, которая поглощала бы сильнее «Ярости».

Впрочем, за танковыми дуэлями, ночными перестрелками и бесконечным ожиданием смерти Эйер слегка упростил характеры своих персонажей. Про тех, кто находится вне Шермана, и говорить неприлично, это лишь калейдоскоп лиц, но ведь и пять ведущих персонажей, по сути, остаются всего лишь танковыми бойцами, у которых сложно запомнить даже имена. В этом главное отличие «Ярости» от действительно гениального со всех точек зрения «Спасти рядового Райана». Бесстрашный командир экипажа, богобоязненный наводчик, грубый неотесанный заряжающий, болтливый любитель выпить механик-водитель и мальчишка-радист – это все, что мы знаем об экипаже в начале фильма. С этим же мы остаемся на финальных титрах, лишь пара эпизодов чуть шире раскрывают перед зрителем души и умы героев, но этого абсолютно недостаточно для того, чтобы за солдатами увидеть людей.

Впрочем, этого Эйеру и не нужно. Его задача – показать войну как работу. Страшную, кровавую, этически немыслимую, но работу. Работу, от которой зависит жизнь – твоя и четырех парней в твоем танке. Это уродливая работа, от нее невозможно получать удовольствие, хоть Эйер и заваливается в паре эпизодов в пафос, граничащий с истерией. Как ни страшно, но такое отрезвление сейчас как нельзя кстати. Война перестала пугать, а «Ярость» напоминает о том, что в первую очередь пуля несет смерть и лишь во вторую – славу.