Рецензия на фильм «Шик»

Действительно, в фильме совсем неплохо играют Елена Дробышева, Андрей Панин, Ингеборга Дапкунайте, да и три главных героя (Иван Кокорин, Артур Смольянинов, Иван Яценко) выглядят непротивно. Еще больше похожим на правду выглядит условно-южный приморский городок, за который сошла наша милая сердцу Ялта. Но когда деньги на кино даются европейские, профессионализм обычно гарантируется во всем, в том числе в режиссуре и драматургии, про какое бы наше нынешнее безденежье ни шла речь. В этом смысле Худойназарову совсем не на что обижаться. Смотрится фильм легко, даже легкомысленно, однако когда кончается, противно становится до предела. Опять обманули, взяли на понт узнаваемости, а под ней что-то тухлое-тухлое.

У трех захолустных тинэйджеров жизнь довольно безрадостная. Один видит, как шлюховатая мачеха изменяет отцу-придурку, хочет отомстить, а заодно хочет ее сам. Другому невдомек, как помочь матери-одиночке, бывшей арфистке, ныне торгующей пирожками. Третий – сиротка, живущий с бабушкой и безнадежно влюбленный в девушку-продавщицу из рыбного магазина. Первый, значит, должен доиграться со своими разоблачениями. Второй должен найти беглого папашу. Третий сильно осложнит себе жизнь, когда откроет свои чувства. Это вполне реальные бытовые проблемы, хотя в истории кино встречаются из десяти раз одиннадцать – от "Трех товарищей" по Ремарку, снятых в 1938 году в Голливуде гораздо более правильно, до "До свиданья, мальчики" по Балтеру, снятого в 1966 году прямо у нас. С последним аналогом совпадает не один возраст персонажей, но даже условно-южный приморский городок. Впрочем, не греша, следует заметить, что в "Шике" тоже очень правильная история с концертом бывшей арфистки. Ей не уступает фрагмент в осенне-пляжном ресторане с беглым папашей-любителем абсента. И от ностальгического фильма 1966 года нынешний фильм отличается много более беспросветным настроением. Есть еще правильные мелочи, но в целом, как только возникает история костюма, сразу тихо подташнивает.

В витрине местного бутика тинэйджеры нашли костюм от Гуччи. Долго пялились на него, пытались неудачно украсть, пытались работать на бензоколонке, чтобы скопить на него, украли ради него целую цистерну с пивом. Когда, наконец, вступили во владение, стали носить костюм по очереди и только после этого попробовали решить все вышеописанные проблемы. Во-первых, когда все равно на всех нынче джинсы, каким же недоумком надо быть, чтобы такую эпопею затеять ради костюмчика? Во-вторых, все проблемы стояли перед тинэйджерами реально, в быту, в повседневности, их пришлось бы решать с костюмчиком или без, он притянут к ним буквально за уши. Это что, только потому что там, в Европе думают, будто "мы все вышли из гоголевской "Шинели"?" Но на шинели повернулся один Акакий, который от одиночества как раз и был повернутым, причем полтора столетия назад. Или костюмчик, наоборот, возник под Европу с ее итальянским неореализмом? "Шик" норовят сравнить с "Похитителями велосипедов", но даже полвека назад в этой неореалистической классике похищение велосипеда для совершенно голодных отца и сына было проблемой одного дня. Тинэйджеры не голодают, а история костюма длится с ними неделями. В-третьих, одному из них брючки от Гуччи элементарно коротки, а другой, почему-то только в костюмчике посмевший явиться к мачехе в валютный ресторан, что само по себе сомнительно, в ресторане зачем-то тут же его снимает. Его приятель в обычных шмотках за столиком смотрелся много более естественно.

В общем, вся эта символика, включая еще белый пароход, совершенно умозрительна на фоне реального быта, а когда все построено на ней, фальшивым становится тоже все. Ложный пафос съедает остатки правдоподобия, а финал фальшив сам по себе. Если все трое такие друзья, не разлей вода, то когда одного убили, оставшиеся искренне хотели найти убийцу. Желание пропало моментально, как выяснилось, что сначала придется встретиться аж с пятьюстами девушками, хотя и на минуту. Но вообще-то для двух молодых ребят опросить пятьсот девушек – работа на месяц-полтора. Может, меньше. После убийства столько уже прошло. Какие ж тогда "друзья" у Бахтиера Худойназарова, которым он посвятил свой фильм отдельным титром? Не друзья это, а иуды, и за костюмчик они прежде всего удавили бы друг друга. В результате Европа не переварила "Шик" так же, как Америка – "Дом дураков". Видно, наши постановщики, посидев там, за горизонтом, узнают лишь один способ выживания. Понравиться сразу всем, и этому дать, и этому, и этому… А тамошнее коренное население с такого одного-единственного способа дай бог чтобы начинало. Потом оно успело узнать многое другое, повысило квалификацию и видит наших насквозь, не обманываясь ни на миг. Недаром ни "Гуччи", ни "Риччи" не позволили Худойназарову назвать своим именем этот откровенный домодел.

Текст: Екатерина Тарханова