Джек Николсон: «Я ни о чем не жалею»

Шон Пенн: Началось с моего желания работать с Джеком. Я заметил, что он любит читать триллеры.
Джек Николсон: Это помогает отдохнуть, расслабиться во время съемок.
Ш.П.: Я дал ему почитать Дюренматта. Там, на мой взгляд, был исходный материал для картины.
Дж.Н.: Дюренматт был знаком мне, в основном, по бродвейскому спектаклю "Визит дамы". Я прочел его прозу, эссе, чтобы понять суть его поиска, суть, которая ведет его героев. Понять, ради чего написана вещь, которую Шон намеревался экранизировать. Это прекрасная литература. Но не всякий режиссер в Америке взялся бы ее экранизировать. Она ни в коем случае не обещала блокбастера. Просто была история о беде, случившейся однажды с хорошими людьми. И я согласился.

Вопрос: Чувствуете ли вы разницу между тем, что ощущали, впервые выйдя на съемочную площадку, и тем, что испытываете сейчас в подобной ситуации?

Дж.Н.: О да, я часто вспоминаю, как записывали звук в те дни, когда я только пришел в кино. Тогда была огромная аппаратура на грузовике, теперь – просто небольшой ящичек на коленях у звукорежиссера. И все в порядке!
На мою первую киносъемку приехали мама и сестра. Они сидели в машине, издали наблюдая за происходящим. Страшно нервничали. Впрочем, как и я… Теперь я никого не пускаю на свои съемки, стараюсь работать в тишине, в укромном уголке. И, кажется, уже мало чего боюсь.

Вопрос: Все-таки, чем вас привлек герой Дюренматта, заставив вновь вернуться на площадку, – тем, что вы получили возможность работы с вашим другом Шоном Пенном? Ведь трудно говорить об особой привлекательности персонажа Дюренматта. Хотя вас всегда привлекали как раз герои пограничья, маргиналы.

Дж.Н.: Я не уверен, что этот персонаж столь уж непривлекателен. Он дает обещание матери погибшей девочки, что найдет убийцу ребенка. И выполняет это обещание. К тому же человек всегда действует в зависимости от обстоятельств. Они, по-своему, тоже им руководят. Все это в результате определяет наш главный поступок – а такой поступок есть у Дюренматта. И вообще, для меня важно, что человек сдерживает свое обещание, хотя совершает ради этого достаточно спорные поступки. Но он верен своему слову.
Вы правы в том, что определенную роль в решении сниматься сыграла моя дружба с Шоном и вера в него как режиссера. Я доверяю ему, доверяю тому, как он работает с актерами. Он ведь сам актер замечательный! На съемочной площадке Шон направляет свои усилия таким образом, чтобы помочь каждому исполнителю, чтобы сделать комфортным их жизнь перед камерой. Актеры это знают и чувствуют, поэтому Шон может заполучить в свой фильм любого артиста. К тому же у него безупречный вкус.

Вопрос: Вы не приехали на Каннский фестиваль, в конкурсной программе которого было "Обещание". Но приехали к нам, на Московский фестиваль, где этот фильм идет вне конкурса. Почему?

Дж.Н.: Я не мог приехать в Канны, потому что был занят. А в Москву хотел приехать очень давно, Москва меня манила. Не разочаровался, впечатление очень яркое. Огромный, вполне европейский город. С другой стороны – потрясающая древность за всем этим. Я могу постоять там, где стоял Наполеон. Побывать там, где разбили немцев в последнюю войну… Красная площадь. Кремль. Я видел все это на фотографиях. Но можно ли сравнивать холодную отстраненность застывшего кадра с живой жизнью, в которой я участвую? Понимаю, что мы ведем себя здесь как туристы. Но актеры, отчасти в силу своей профессии – путешественники и всегда готовы к новым странам, новым встречам. Я чувствую, что в Москве интересен не только коллегам, но и зрителям. Признаться, не ожидал, что у вас так смотрят американские картины! Многие, что меня тоже удивило, хорошо говорят по-английски.
На Красной площади я с удовольствием поговорил с офицерами. У монумента Победы – с девушками, только что окончившими школу с экономическим уклоном, узнал много нового о вашей системе образования. Говорил с человеком, сидевшим за рулем, об автомобилях. Была встреча с весьма респектабельным господином. Он рассказал, что видел многие мои фильмы, и они ему нравятся. Кстати, здесь я узнал интересную вещь: в годы, когда у вас царили советские запреты, мой переводчик Василий (Горчаков – СКН) 125 раз озвучивал на пиратских просмотрах нашу картину "Кто-то пролетел над гнездом кукушки".
Не могу не сказать о встрече с Никитой Михалковым. Я помнил его с того дня, когда много лет назад посмотрел фильм "Раба любви". В Москве я получаю огромное удовольствие от встреч с ним.
Если же обратиться шире к взаимоотношениям Америки и России, то я вижу много пользы в наших контактах для обеих стран. Когда я был молод, наши правительства занимали антагонистические позиции. Слава Богу, сейчас это прошло, хотя противоречия неизбежны. Сейчас вы переживаете серьезные трудности, но они имеют обыкновение со временем проходить! Россия – мощная страна, с крепким потенциалом. Я от души желаю, чтобы Владимир Путин ускорил экономический, промышленный подъем. Верю, что это осуществится.
У Америки и России есть и одинаковые проблемы – бюрократия, коррупция. Мне хочется спросить президента Путина: что он делает для искоренения этих бед?

Вопрос: А вашего президента вы об этом спрашивали?

Дж.Н.: Пока нет. Но, думаю, он не ответил бы на такой вопрос.

Вопрос: Мистер Николсон, в вашей актерской биографии есть роль астронавта. Не хочется ли вам освоить эту профессию в реальной жизни, использовав опыт вашего соотечественника Титто?

Дж.Н.: Вряд ли я, подобно Титто, смогу уплатить за это экзотическое путешествие. Но у меня есть личное воспоминание, некая отдаленная связь с людьми, занимающимися небом. После войны один из моих родственников был в числе ведущих пилотов Америки. Он испытывал новейшие образцы самолетов, в чем-то предшественников космических аппаратов. И я, в ту пору ребенок, увлекался моторами, пропеллерами.

Вопрос: Среди ваших героев немало людей, потерявших разум или играющих в безумие. Что было для вас точкой отсчета в работе над этими ролями?

Дж.Н.: Ни один безумец таковым себя не считает. Об этом я помнил. Играя же того, кто безумцем только притворяется, я хотел понять, ради чего он это делает? В чем его потаенная цель? Мне интересно исследовать внутренний мир тех и других. Иногда это принимает масштабы большой метафоры.

Ш.П.: Мне кажется, в "Обещании" Джек придал герою оттенок легкого безумия.

Вопрос: Вы не снимались больше трех лет. Не связано ли это с тем, что происходит сейчас в американском кино?

Дж.Н.: Нет. Иногда надо брать тайм-аут. Это позволяет увидеть окружающий мир под иным углом зрения. По-новому осознать реальность, из которой делается кино.

Вопрос: В Голливуде сейчас говорят об угрозе забастовки. Насколько это серьезно и как вы к этому относитесь?

Дж.Н.: Я – за забастовку. Наши артисты бедствуют, часто остаются без работы. За год зарабатывают около 4000 долларов. Для Америки это – не деньги. Бастовать надо. Между прочим, в молодости я тоже стоял в пикете. Но мне трудно всерьез поверить в успех бастующих. Дело в том, что наши кинематографисты рассеяны по разным профсоюзам, свои объединения у писателей, актеров и т.д. Разговоры о правах ведутся порознь. В такой ситуации вряд ли можно добиться результата.

Вопрос: Какие роли вы считаете для себя самыми яркими и любимыми?

Дж.Н.: Я сыграл много простых людей, которых недооценили в этом мире. Я сам простой человек, наверное, поэтому ко мне легко обращаются зрители, чем я горжусь. А вообще-то, сыграв ту или иную роль, надо о ней забыть. Я трачу на нее много энергии – потом надо отключаться, иначе потеряешь здоровье. Сделать картину трудно, особенно, если работаешь с полной отдачей. Начиная с того, что трудно найти деньги на картину. Я слышал, что для вас это стало одной из главных проблем в последние годы.

Вопрос: Неужели это трудно, даже если в фильме будет играть Джек Николсон?

Дж.Н.: Трудно. Мы не смогли бы снять "Обещание", не будь у нас такого продюсера, как Майкл Фитцджеральд. Наш фильм не очень вписывался в голливудские рамки.

Вопрос: Наше кино малобюджетно. Является ли это, на ваш взгляд, существенным препятствием для его развития?

Дж.Н.: В молодости я начинал как раз в малобюджетном кино, не вижу в этом ничего страшного. Для него трудно найти материал, но не стоит из-за этого останавливаться.

Вопрос: В программе ММКФ – ретроспектива Роджера Кормена. Вы у него начинали…

Дж.Н.: Роджер был единственным, с кем нам можно было разговаривать. Больше того, молодым не к кому было пойти, кроме как к Кормену. Он охотно позволял работать неопытным людям. Я об этом не могу забыть.

Вопрос: Какая религия вам близка?

Дж.Н.: В детстве я был нехорошим католиком.

Вопрос: Случались ли у вас ситуации, когда вы, что-то совершив, потом об этом жалели?

Дж.Н.: Нет. И сейчас не жалею ни о чем.

Вопрос: Хотелось ли вам быть другим человеком?

Дж.Н.: Снова – нет! Разве что иметь побольше волос на голове и быть повыше ростом.

Вопрос: О вас сложены легенды как о великом женолюбе. Случалось ли, что женщина говорила вам "нет"?

Дж.Н.: О, я не могу ответить на ваш вопрос в присутствии Лары!.. (Лара Флинк Бойл находится рядом с Николсоном во время беседы). И в самом вопросе есть оттенок недооценки. Если я, допустим, сейчас скажу "да", то женщины вообще перестанут на меня смотреть.

Вопрос: Чего бы вы пожелали нам, российским кинематографистам?

Дж.Н.: Чтобы на вашем экране стало поменьше американских картин. Чтобы американцы, наоборот, вкладывали деньги в ваше кино.