Любимое кино. Поменяться местами

Рождество и Новый год – это в Голливуде время чудес, волшебных и рукотворных. В эти дни могут произойти самые неожиданные события. Богач может оказаться на улице, а бедняк – разбогатеть. Не верите? Но именно так начинается одна из лучших голливудских комедий 1980-х и любимый новогодний фильм американских финансистов – вышедшая в 1983 году лента комедиографа Джона Лэндиса «Поменяться местами».

Основной сценарист «Поменяться местами» Тимоти Харрис родился в Лос-Анджелесе, но он никогда не хотел стать голливудским автором. Свою первую книгу Тим сочинил, когда ему было всего 8 лет, и с тех пор он грезил о карьере писателя и надеялся, что найдутся люди, которые заходят читать и издавать его вымыслы.

Его мечта начала сбываться в конце 1960-х, когда он заканчивал Кембридж (Харрис учился в Британии, потому что его семья тогда жила в Европе). В то время он сочинил сатирический роман о хиппи «Кронски/МакСмэш», и ему удалось опубликовать его сперва в Англии, а затем в Америке. Студия Warner оформила на эту книгу экранизаторский опцион и наняла Харриса подготовить сценарий постановки. Однако в то время он понятия не имел, как писать сценарии, и его творение отправилось прямиком в мусорную корзину. Поскольку бестселлером книга не стала, Warner забыла об этом проекте, и «Кронски/МакСмэш» так и не была экранизирована.

Из-за этой работы Харрис вернулся в родной город, но голливудским автором в то время не стал. Вместо этого он продолжил писать книги, и он начал подрабатывать сочинением новеллизаций известных фильмов.

Мысль написать оригинальный сценарий впервые посетила его лишь десять лет спустя, в 1980 году. В то время Харрис встречался с девушкой, которая работала в юридической конторе, разыскивавшей уклонявшихся от алиментов мужчин. Истории об этой конторе вдохновили Харриса и его приятеля Хершела Вайнгрода сочинить романтическую комедию под названием «Дешевле не разводиться». Им удалось продать свой сценарий небольшой кинокомпании, и в 1981 году в прокат вышел одноименный фильм. Поставил его известный британский режиссер Кен Аннакин, много работавший в Голливуде и активно сотрудничавший со студией Walt Disney как постановщик детского художественного кино. Ходят слухи, что необычная фамилия британца вдохновила Джорджа Лукаса назвать Дарта Вейдера «Анакином Скайуокером».

К сожалению для Харриса и Вайнгрода, в начале 1980-х Аннакин был на излете своей карьеры, и те немногие критики, которые удосужились посмотреть «Дешевле не разводиться», признали картину одной из худших лент года. Зрители были с ними солидарны, и Харрис тоже признавал, что его первый блин вышел комом. Однако он никогда бы не стал писателем, если бы сдался после дебютного фиаско. Так что провал «Дешевле не разводиться» лишь его раззадорил, и он начал подбирать идею для новой, более удачной комедии.

Хотя Харрис был небогат, он сохранял приобретенную в Европе «аристократическую» любовь к большому теннису и часто играл на дешевых общественных кортах. Среди его постоянных партнеров-соперников были братья-врачи, которые имели возможность арендовать престижные частные корты, но играли в общественных заведениях, так как отличались патологической скупостью. Другой их характерной чертой было постоянное соперничество, которое ярче всего выражалось на корте, но проявлялось во всем их поведении.

Харриса эта пара настолько раздражала, что однажды, возвращаясь домой после игры, новоиспеченный сценарист решил, что нужно придумать историю, в которой соперничающие братья-богатеи будут главными злодеями. Поразмыслив, он счел, что фильм должен начаться с того, что братья поспорят, что делает человека негодяем – природная предрасположенность или жизненные обстоятельства. А поскольку решить такой спор без эксперимента невозможно, то они используют свои власть и влияние, чтобы поменять местами успешного парня и нищего мошенника. Пусть, мол, первый поживет как бедняк, а второй – как богач, и это позволит определить, что прежде делало их такими, какими они были.

Почему Харрис выбрал именно такую тему? Потому что в то время, в начале правления президента Рейгана, в Америке кипели жаркие споры о том, что делать с системой социальной поддержки бедняков – развивать ее или сокращать. И многие противники этой системы настаивали, что старый добрый капитализм безо всяких социалистических надстроек обеспечивает процветание тем, кто этого заслуживает, независимо от их социального происхождения и цвета кожи. Если же человек не процветает, то ему надо не просить подачки, а внутренне меняться, побеждать свою врожденную предрасположенность к «лузерству». В таком политическом контексте нетрудно было представить, что два досужих богача решат провести социальный эксперимент, вдохновленный сюжетом классического романа Марка Твена «Принц и нищий».

Еще одним фактором было то, что в то время Харрис снимал дешевую квартиру в криминальном районе Лос-Анджелеса, где каждый день происходили насильственные преступления. Его сфера общения, однако, была по преимуществу состоятельной и интеллигентной, так что он воочию наблюдал как бедняков, так и богачей, и он мог их сравнивать и делать выводы.

Когда Харрис рассказал свой замысел Вайнгроду, тот пришел в восторг, и друзья быстро приступили к сочинению сценария. Поскольку в то время тема расовых противоречий была не менее актуальной, чем тема противоречий социальных, соавторы назвали свое сочинение «Черное и белое» и сделали главных героев не только «принцем» и «нищим», но и белым и чернокожим.

Разумеется, у двух докторов не было бы достаточно власти и влияния, чтобы сделать богача бедняком, а бедняка – богачом. Поэтому Харрис превратил своих знакомых в пожилых биржевых магнатов, заработавших колоссальные деньги на инсайдерском трейдинге – то есть на использовании тайной или конфиденциальной информации, недоступной большинству участников торгов. Соответственно, один из участников «обмена» стал высокопоставленным сотрудником фирмы братьев-заговорщиков, а другой – уличным мошенником.

К концу сюжета эти персонажи объединяли усилия, чтобы отомстить миллионерам, осмелившимся поиграть с их судьбой. Для этого они использовали биржевую махинацию – самый простой способ разорить супербогачей и при этом нажиться. Чтобы написать эту часть сценария, Харрис и Вайнгрод с помощью своих знакомых финансистов тщательно изучили биржевые механизмы. Из всех возможных вариантов они выбрали манипуляцию ценами на концентрированный апельсиновый сок, поскольку это показалось им наиболее забавным – и одновременно полностью правдоподобным. Одним из источников вдохновения для финальных сцен фильма была месть Данглару в романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо».

Подготовив первую редакцию сценария, соавторы заинтересовали им студию Paramount, и работу по воплощению «Черного и белого» возглавил лично Джеффри Каценберг, в то время студийный президент по производству. Напомним, что в дальнейшем Каценберг стал топ-менеджером компании Walt Disney, а сейчас он руководит анимационной студией DreamWorks Animation.

Понятно, Каценберг «впрягся» в этот проект не из-за того, что ему и его студии не терпелось обсудить с экрана социальные и расовые конфликты. Главной причиной покупки сценария Харриса и Вайнгрода был колоссальный успех в 1980 году фарсовой криминальной комедии «Буйнопомешанные». Картина занявшегося режиссурой легендарного чернокожего актера Сиднея Пуатье (первого черного лауреата «Оскара») собрала в американском прокате более 100 миллионов долларов, хотя обошлась студии Columbia Pictures всего в 10 миллионов. Главной причиной успеха ленты справедливо считался уморительный «черно-белый» комический дуэт Джина Уайлдера и Ричарда Прайора (это был их второй совместный фильм после картины 1976 года «Серебряная стрела»). Поэтому Paramount очень хотела сыграть на популярности Уайлдера и Прайора и снять свой комический блокбастер с их участием.

Однако к тому времени, когда проект был одобрен, студия решила, что с Прайором лучше не связываться. Комик так сильно налегал на кокаин, что был опасен и для себя, и для окружающих. В том же 1980 году он после нескольких дней наркотической «оргии» облил себя ромом и поджег (судя по всему, Прайор пытался покончить с собой). Врачи спасли ему жизнь, но скандал, разумеется, был чудовищный.

В наши дни было бы несложно заменить одного известного темнокожего актера другим, но в то время особого выбора у продюсеров не было. Прайор считался единственным популярным комиком своей расы, чья физиономия на постере могла помочь сборам картины. Без него снимать «Черное и белое» не имело смысла, и проект едва не заглох. Но, к счастью, в то время начались предварительные показы экшен-комедии Уолтера Хилла «48 часов», в которой главные роли играли Ник Нолти и Эдди Мерфи.

Чернокожий нью-йоркский комик Эдди Мерфи начал выступать в клубах еще подростком, и Прайор был для него одним из основных источников вдохновения. Ему было всего 19 лет, когда его в 1980 году взяли в популярное телевизионное скетч-шоу «Прямой эфир субботним вечером», и он быстро стал одним из самых любимых зрителями актеров этой передачи. Поэтому, когда Paramount не решилась снять Прайора в «48 часах», студия позволила Мерфи дебютировать на большом экране в роли юморного преступника, который вынужденно помогает полицейскому детективу (точнее, инспектору, поскольку действие происходит в Сан-Франциско, где детективов официально именуют «инспекторами»). И как только стало ясно, что Мерфи в своем первом фильме «зажег», студия решила, что он заменит Прайора и в «Черном и белом».

В то время у фильма уже был режиссер. Каценберг привлек к проекту Джона Лэндиса, постановщика комедийного хита «Братья Блюз» и менее успешного, но тоже популярного мистического хоррора «Американский оборотень в Лондоне». Хотя в «Братьях Блюз» снимались звезды «Прямого эфира субботним вечером», Лэндис не следил за шоу после того, как из передачи ушли его друзья, и потому он понятия не имел, кто такой Эдди Мерфи, которого ему навязывает студия. Однако, когда Лэндис познакомился с молодым актером и посмотрел записи его скетчей и эстрадных выступлений, он понял, что студия совершенно права. Мерфи идеально подходил для роли говорливого мошенника Билли Рэя Валентина, который удивительно удачно вписывается в мир больших денег, когда его туда заталкивают.

Прочих звезд картины, получившей новое название «Поменяться местами», Лэндис нанял не по наводке студии, а вопреки ее мнению. В отсутствие Прайора снимать Уайлдера не имело особого смысла, и потому режиссер предложил, чтобы несчастного финансиста Луиса Уинторпа-третьего сыграл Дэн Эйкройд, звезда «Братьев Блюз». В то время многие в Голливуде полагали, что после смерти в 1982 году Джона Белуши, постоянного партнера Эйкройда, актера можно списывать со счетов. Лэндис верил в талант своего друга, но ему стоило немалых трудов пропихнуть Эйкройда в картину. Чтобы сыграть в «Поменяться местами», актеру пришлось согласиться на существенно меньший гонорар, чем тот, что он получал прежде.

Еще больший студийный скандал вызвало решение Лэндиса взять на роль проститутки Офелии звезду «Хэллоуина» Джейми Ли Кертис. Из всех героев картины Офелия казалась режиссеру наименее правдоподобным и наиболее штампованным персонажем – «проститутка с золотым сердцем и острым умом, которая влюбляется в Луиса, когда тот лишается работы и денег, и помогает ему и Валентину отомстить братьям Дьюк». Поэтому Лэндис счел, что сыграть эту роль должна актриса, менее всего ассоциирующаяся с образом проститутки, дабы неправдоподобие кастинга уравновесило неправдоподобие героини. Режиссер знал Кертис по совместной работе над документальным фильмом о трейлерах классических хорроров «Скоро на экране», и он полагал, что из умной и остроумной девушки получится отличная Офелия. Студия была в шоке: «Звезда молодежных хорроров в комедии?! Мы не можем дать главную женскую роль актрисе второсортного кино!» Как и в случае с Эйкройдом, скандал был урегулирован, когда Кертис, мечтавшая вырваться за рамки своего коронного жанра, согласилась многократно уменьшить свой гонорар. Если за «Хэллоуин 2» ей заплатили около миллиона долларов, то за «Поменяться местами» она получила лишь 70 тысяч долларов.

Роль Рэндольфа Дьюка, одного из пожилых братьев-миллионеров, досталась Ральфу Беллами, популярному в 1930-х актеру, который после войны преимущественно играл на телевидении. С ролью второго брата, Мортимера Дьюка, вышла курьезная история. Поскольку изначально подобранный для этой роли голливудский ветеран Рэй Милланд (отец главного героя в классической мелодраме 1970 года «История любви») был уже слишком стар и болен, чтобы сниматься, Лэндис задумался о приглашении Дона Амичи, другого знаменитого актера довоенного и военного кино. Однако к тому времени Амичи уже более десяти лет не появлялся на экране, и многие говорили Лэндису, что он, наверно, умер. Даже в Гильдии киноактеров не знали, жив ли Амичи, поскольку отчисления за трансляции по ТВ его фильмов перечислялись сыну актера. Наконец, одна из голливудских секретарш сказала режиссеру, что часто видит Амичи гуляющим по Санта-Монике, городу по соседству с Голливудом. Когда Лэндис нашел Амичи с помощью телефонной справочной службы, оказалось, что актер еще достаточно здоров и бодр, чтобы изобразить Мортимера. Позднее, уже во время съемок, режиссер поинтересовался у Амичи, почему тот столько лет не снимался в кино. Тот ответил просто: «Все эти годы мне больше никто не звонил!»

На роль дворецкого Коулмена Лэндис прочил знаменитого британского актера Джона Гилгуда, получившего «Оскар» за аналогичную роль в комедии 1981 года «Артур». Однако ему пришлось довольствоваться другим известным англичанином – Денхольмом Эллиоттом из «Индианы Джонса: В поисках утраченного ковчега».

Роль Кларенса Бикса, главного подручного братьев Дьюк, вполне мог сыграть Джордж Гордон Лидди, печально известный в США юрист из команды президента Никсона, который отсидел 52 месяца в тюрьме за участие в Уотергейтском скандале (Лидди командовал оперативниками, которые пытались установить «прослушку» в офисах Демократической партии). После выхода из тюрьмы Лидди подрабатывал чем придется, и он несколько раз снимался на ТВ – в частности, в сериале «Полиция нравов Майами». Лидди отказался играть в «Поменяться местами», когда узнал, что его персонажа по сценарию изнасилует горилла. Так что вместо него в клетке с гориллой оказался бывший профессиональный бейсболист Пол Глисон, будущий комичный злодей «Клуба “Завтрак”» и «Крепкого орешка».

Роль Пенелопы, внучатой племянницы Дьюков и невесты Уинторпа, получила норвежско-американская актриса Кристин Холби. Это был ее кинодебют, и в дальнейшем она сыграла всего одну роль в кино, предпочтя экранной карьере карьеру дизайнера женских платьев. Также в фильме засветились комик Джеймс Белуши, сестра Джейми Ли Кертис Келли Кертис и кукловод Фрэнк Оз (Йода из «Звездных войн»).

Было бы логично, если бы действие картины о биржевых манипуляциях развивалось в Нью-Йорке или Чикаго, финансовых центрах Америки. Но сценаристы Харрис и Вайнгрод сочли, что Филадельфия будет лучшим местом действия, поскольку история этого города тесно связана с историей Американской революции, конституцией США и так далее (Конституция была подписана в Филадельфии 17 сентября 1787 года). Поэтому сюжет о социальном и расовом расслоении было естественно связать с местом, которое у американцев более всего ассоциируется с политическим равенством и правом на поиски счастья.

В результате «Поменяться местами» частично снимался в Филадельфии, а частично – в Нью-Йорке, куда действие переносится в кульминации ленты. По сценарию картина должна была завершиться на бирже в Чикаго, и Лэндис и его команда долго пытались договориться о съемках в родном городе режиссера (семья Лэндиса перебралась в Лос-Анджелес вскоре после его рождения, но постановщик все равно считает Чикаго своей «малой родиной»). Однако тамошнее биржевое начальство наотрез отказало голливудцам. Напротив, нью-йоркские биржевики дали Лэндису добро, и потому разорение Дьюков было снято в одной из башен-близнецов Международного торгового центра, годы спустя уничтоженного исламскими террористами. Статистами в этих съемках были настоящие биржевые трейдеры.

Биржевые сцены поставили Дона Амичи перед неприятной проблемой. По сценарию его герой должен был матерно выругаться, но Амичи, как религиозный человек старой школы, очень не хотел этого делать. Когда же Лэндис убедил его, что Мортимер Дьюк должен сказать нехорошее слово в тот момент, когда он понимает, что состояние уплывает из его рук, Амичи перед началом съемки попросил всех ее участников сработать как можно лучше, чтобы ему не пришлось ругаться в течение нескольких дублей.

Как обычно в фильмах с Эдди Мерфи, многие его шутки были импровизациями. Импровизацией были и сцены, в которых Офелия изображает шведскую туристку, чтобы помочь своим новым друзьям похитить конфиденциальные сведения об урожае апельсинов, необходимые для биржевой махинации. По сценарию героиня Джейми Ли Кертис должна была изобразить немецкую туристку, и потому костюмеры подготовили для актрисы немецкий народный костюм. Но оказалось, что Кертис не умеет имитировать комичный немецкий акцент. Так что сцену наскоро переделали так, чтобы актриса могла использовать свой комичный шведский акцент.

Помимо своего шведского акцента Кертис показала в «Поменяться местами» свою грудь. В этой короткой сцене не было особой сюжетной необходимости, но в то время считалось, что комедии для взрослых нужны запоминающиеся «взрослые» моменты. Кроме того, Кертис хотела уйти от образа страдалицы из хорроров и показать себя уверенной в своей сексапильности женщиной. Поэтому она впервые в своей карьере согласилась раздеться перед камерой, хотя и очень этого стеснялась.

К концу съемок и завершению монтажа у студийных чиновников было немало претензий к шуткам фильма. В частности, им не нравился упомянутый выше эпизод с гориллой, насилующей персонажа Глисона, и они были в шоке от сцены, в которой Эйкройд перекрашивается в негра (такой юмор считается в США расистским). Но когда начались предварительные показы картины и оказалось, что зрители смеются как дети, продюсеры расслабились и начали ждать отличных сборов.

И они их дождались. Хотя основное действие «Поменяться местами» развивается в конце декабря, между католическим Рождеством и Новым годом, фильм Лэндиса вышел в прокат летом, 8 июня 1983 года. Однако это не помешало ему собрать 90 миллионов долларов при 15-миллионном бюджете. Это был четвертый результат года. Больше в 1983-м заработали только шестой эпизод «Звездных войн», сентиментальная мелодрама «Язык нежности» и музыкальная лента «Танец-вспышка».

Критики реагировали на картину с тем же воодушевлением, что и зрители. Они писали, что «Поменяться местами» остроумно соединяет социальную сатиру, комический фарс и финансовую аферу и что Мерфи и Эйкройд доказывают в ней свое право считаться комедийными звездами первой величины. Особых похвал удостоился уморительно смешной Мерфи. При этом многие отмечали, что «Поменяться местами» продолжает традицию наивно-добродушного довоенного голливудского кино, которое было не прочь рассказать о триумфе добродетельных бедняков над циничными и преступными богачами. Хотя, конечно, назвать махинаторов Уинторпа и Валентина «добродетельными» было бы некорректно. Они просто лучше как люди, чем их враги-миллионеры, и они вызывают куда больше зрительской симпатии.

Год спустя музыка Элмера Бернстайна была номинирована на «Оскар», а Денхольм Эллиотт и Джейми Ли Кертис удостоились британской кинопремии BAFTA в номинациях «лучший актер второго плана» и «лучшая актриса второго плана». Эдди Мерфи, кроме того, был номинирован на «Золотой глобус».

Сейчас «Поменяться местами» в Америке помнят не так хорошо, как некоторые другие хиты 1980-х. Однако этот фильм все еще считается одной из лучших комедий своего времени, и его периодически включают в число лучших рождественских постановок. Особой любовью он пользуется среди американских финансистов – в частности, потому что, в отличие от позднейшего финансово-криминального хита «Уолл-стрит», в «Поменяться местами» биржа изображена с симпатией. Если у Оливера Стоуна биржа предстает местом, где американскую экономику распиливают на части и распродают «на дрова», то у Лэндиса она становится местом триумфа героев и наказания злодеев. Отчасти это расхождение отражает разницу между Лэндисом и Стоуном, а отчасти – разницу между первой и второй половиной 1980-х, когда участившиеся биржевые скандалы заставили самых вдумчивых американцев заподозрить, что что-то идет не так… Но это, конечно, уже была совсем не новогодняя история.