Любимое кино. Безумный Макс 2: Воин дороги

В недалеком будущем глобальный энергетический кризис уничтожает государства, закон и порядок. Выжившие люди сбиваются в банды, а бензин превращается в высшую ценность, за которую убивают и умирают. Однажды одинокий странник находит в пустыне лагерь с маленьким заводом, добывающим и перерабатывающим нефть. Этот лагерь осаждают бандиты, и когда двое жителей лагеря пытаются прорваться через оцепление, злодеи насилуют и убивают женщину и тяжело ранят мужчину. Убив бандита, задержавшегося, чтобы прикончить несчастного, странник оказывает раненому помощь. Когда тот его благодарит, герой замечает: «Не стоит. Я здесь лишь ради бензина».

Вышедший в 1979 году австралийский постапокалиптический боевик «Безумный Макс» был очень важной картиной для его режиссера-дебютанта Джорджа Миллера и для ведущего актера Мела Гибсона. Фильм собрал в прокате баснословные для того времени 100 миллионов долларов, произвел фурор в прессе и заставил весь мир обсуждать возможности австралийского кино. Однако создатели ленты были недовольны тем, какой она получилась – занимательной, но полупрофессиональной. И в 1981 году они выпустили сиквел, который оказался уже не просто существенным, а выдающимся жанровым кино, превратившим его заглавного героя в культового персонажа. Эта классическая картина называлась «Безумный Макс 2: Воин дороги».

Джордж Миллер возненавидел первого «Безумного Макса», пока собирал его на монтажном столе. Снова и снова пересматривая картину, он отчетливо видел каждый свой ляп, допущенный по неопытности или из-за недостатка денег. На его взгляд, «Макс» был лишь бледным подобием того полотна, которое он задумал, пока приступил к проекту. И хотя фильм был восторженно принят зрителями, это не изменило мнение Миллера о постановке. Ее успех казался режиссеру необъяснимым и незаслуженным, а ее всемирное признание – случайной флюктуацией вкусов публики.

Тем не менее железно надо было ковать, пока горячо. Еще во время монтажа картины Миллер нанял австралийского журналиста Терри Хейса, чтобы тот сочинил книжную версию «Макса», и они так хорошо сработались, что вскоре после этого режиссер предложил Хейсу написать вместе с ним сценарий второго фильма Миллера. Хейс ответил, что ничего не знает о сочинении сценариев, но Миллера это не отвратило – он тоже только начинал осваивать профессиональную работу в кино.

После прокатного успеха «Макса» Миллеру начали поступать предложения из Голливуда. В частности, ему предлагали поставить триллер «Рэмбо: Первая кровь». Ни одно из этих приглашений режиссер не принял, но он решил все же съездить в Голливуд, чтобы поработать с Хейсом в Лос-Анджелесе над задуманной ими музыкальной картиной о рок-н-ролле и понаблюдать за тем, как снимается «настоящее» кино.

То, что Миллер и Хейс увидели в Америке, их не вдохновило, а, напротив, шокировало и разочаровало. Австралийская кинематография в то время была душевной индустрией с атмосферой маленького семейного бизнеса. Все друг другу помогали, все друг друга поддерживали, все владели несколькими профессиями, и все были «кинематографистами», а не «продюсерами», «режиссерами» или «декораторами».

Напротив, на «фабрике грез» шла постоянная война. Сценаристы воевали с режиссерами, режиссеры воевали с продюсерами, продюсеры воевали со студиями, и каждый отстаивал честь своего мундира, не всегда при этом заботясь об окончательном результате. Конечно, Голливуд предоставлял куда больше возможностей, чем австралийское кино, но работать там Миллеру быстро расхотелось.

Пока Миллер и Хейс трудились над сценарием под названием «Роксанн», режиссер штудировал книги по мифологии. В частности, он прочел классическое исследование Джозефа Кэмпбелла «Герой с тысячью лиц», посвященное так называемому «мономифу» – теории, согласно которой все популярные героические истории следуют одной и той же сюжетной схеме. Эта книга прославилась в киносреде, когда Джордж Лукас признался, что следовал изложенной в ней схеме, когда сочинял «Звездные войны».

Миллер к тому времени уже знал из зрительских отзывов, что «Безумный Макс» прославился во всем мире, потому что публика увидела в нем (как в фильме, так и в заглавном герое) отголоски их национальных мифологий. Для американцев Макс был ковбоем, для северных европейцев – викингом, для японцев – ронином, самураем без господина. Режиссеру очень нравилось, что он смог создать персонажа, уходящего своими корнями в глубину времен, и после прочтения «Героя с тысячью лиц» Миллер решил продолжить и углубить эту тему, превратив Макса из героя, намекающего на классическую мифологию, в героя, который бы ее воплощал.

Сделать это было очень просто. Если первый «Макс» показывал «рождение» героя в мире будущего, где цивилизация только начала умирать, то сиквел естественным образом должен был рассказывать о том времени, когда деградация общества после глобального кризиса начисто уничтожила такие понятия, как «полиция», «правосудие» и «порядок». Место государства заняли банды, а также маленькие группировки, которые еще пытаются жить по-человечески, но постепенно угасают под напором агрессивных соплеменников. В таком почти первобытном мире (пусть и с машинами и огнестрельным оружием) одинокий воин, в которого Макс превратился в финале первой картины, мог перевоплотиться в подлинно мифическую и даже эпическую фигуру вроде Прометея или Моисея.

Впрочем, набрасывая сюжет будущей картины, Миллер вдохновлялся не библейской или античной мифологией, а классическими вестернами и самурайскими лентами Акиры Куросавы. Он видел «Безумного Макса 2» завершением дилогии. Если в первом фильме герой, движимый местью, превращал себя из достойного полицейского в безжалостного убийцу, то в сиквеле Макс должен был реабилитировать себя в зрительских глазах. Ему предстояло пройти путь «неохотного героя», который поначалу действует из эгоистических побуждений, но в кульминации делает все возможное и невозможное для спасения заслуживающих этого людей (вспомните аналогичную сюжетную линию «Семи самураев» Куросавы). В финале Макс вновь становится полицейским, если не по форме, то по духовной сути.

Новый замысел так захватил режиссера, что он перестал работать над «Роксанн» (этот сценарий так и не был дописан) и привлек Хейса и своего лучшего друга и постоянного продюсера Байрона Кеннеди к придумыванию «Безумного Макса 2». Также над сценарием фильма работал Брайан Ханнант, нанятый в качестве второго режиссера (как уже упоминалось, в австралийском кино в начале 1980-х было принято сочетать несколько закадровых профессий).

Когда Миллер придумывал героев «Безумного Макса 2», он решил, что сочинит для каждого из них краткую предысторию – не для того, чтобы изложить ее в фильме, а для того, чтобы актерам было проще вжиться в роли. Изначально он предполагал, что главным злодеем картины будет Гусь – бывший напарник Макса, который в первом фильме чуть не погиб, когда бандиты подожгли его перевернувшуюся машину. Это было логично – сошедший с ума от страшных ожогов персонаж, трагедия которого в первом фильме подтолкнула Макса на «темную сторону правосудия», должен был своим злодейством в сиквеле помочь герою вернуться к добродетельной жизни.

Затем, однако, режиссер счел, что у Макса не должно быть личных счетов с героями второго фильма, чтобы его «возвращение на светлую сторону» было сугубо альтруистичным. Поэтому он сделал лидера бандитов совершенно новым персонажем – бывшим военным офицером, который носит на лице маску с тех пор, как его лицо было чудовищно обожжено. Хотя злодей ведет себя как социопат, он достаточно могуч, умен и харизматичен, чтобы собрать многочисленную и безжалостную банду байкеров. Этот герой получил имя Хумунгус, а его роль досталась шведскому штангисту Кьеллю Нилссону, который поселился в Австралии, когда приехал туда как тренер шведской олимпийской сборной и женился на местной актрисе Кейт Фергюсон. Хотя поднимать штангу Хумунгусу было не нужно, Миллер нанял шведа из-за его мощного, почти культуристского тела, идеального для «супербандита». В свою очередь, маска придала и без того внушительному персонажу зловещую загадочность.

Когда Хумунгус служил в армии, одним из его боевых товарищей был идеалист Папагалло. После увольнения со службы тот стал сотрудником нефтяной компании, а затем, после начала энергетического кризиса, возглавил небольшую группу людей, пытающихся добывать нефть в австралийской пустыне и перерабатывать ее в топливо. Так, через много лет после их знакомства, Папагалло и Хумунгус вновь встретились лицом к лицу, но уже как непримиримые и принципиальные враги. Роль лидера «положительных» персонажей Миллер также поручил иностранцу – британскому певцу Майклу Престону, который в 1960-х переехал в Австралию и стал известным актером и телеведущим. Несмотря на его артистическое призвание, Престон хлюпиком не казался, потому что до ухода в музыку был боксером.

В мире «Безумного Макса 2» бензин представляет абсолютную ценность, и потому надо быть безумцем, чтобы передвигаться не на машине, а на гирокоптере – открытом мини-вертолете. Он ведь хоть и «мини», а горючее поглощает бочками. Поэтому самый эксцентричный персонаж фильма – пилот гирокоптера по кличке Гирокапитан, который выращивает пустынных змей и использует их как сторожевых животных, чтобы никто не слил его драгоценную «горючку». Как и Макс, Гирокапитан начинает фильм как одинокий эгоист и со временем становится верным и доблестным соратником отряда Папагалло. Этот персонаж был вдохновлен комичными пилотами из фильмов о старых самолетах, летающих на «честном слове и на одном крыле». В «прошлой жизни» он был продавцом подержанных машин – то есть лгуном без чести и совести.

Гирокапитана сыграл работающий в Австралии новозеландский актер двухметрового роста Брюс Спенс. В отличие от большинства актеров «Безумного Макса 2», Спенс до сих пор активно снимается и озвучивает фильмы и мультфильмы. В частности, его можно увидеть в блокбастерах «Матрица: Революция» и «Хроники Нарнии: Покоритель зари». Снимался он и во «Властелине Колец», но его сцены попали лишь в расширенную, режиссерскую версию трилогии.

Помните наемника Беннетта из «Коммандо», которому герой Арнольда Шварценеггера в конце фильма приказывает «выпустить пар»? Этого злодея сыграл австралиец Вернон Уэллс, который в «Безумном Максе 2» изображал красноволосого байкера Веза, первого помощника Хумунгуса. В начале фильма Вез ездит в паре с молодым красавчиком, и он так переживает после гибели парня, что зрители обычно решают, что эти персонажи были геями-любовниками. Однако, по словам самого актера, Вез и его спутник были приемными отцом и сыном – байкер подобрал и вырастил мальчика-сироту. Впрочем, поскольку Вез – злодей, то одно другому не мешает…

Также в картине снялась Вирджиния Хей, ныне известная поклонникам телефантастики по роли синекожей инопланетянки Заан в сериале «На краю Вселенной». У Миллера Хей сыграла женщину-воительницу из отряда Папагалло.

«Дикого мальчика», живущего на пустоши рядом с нефтедобывающим лагерем и не умеющего говорить, сыграл маленький дебютант Эмиль Минти. Когда Минти вырос, он стал ювелиром, но, судя по его недавнему интервью, он все еще хранит у себя в салоне металлический бумеранг, которым пользовался его герой, и он очень гордится тем, что сыграл в одном из самых известных австралийских фильмов. Его персонаж был вдохновлен героем классического вестерна 1953 года «Шейн». Правда, Джои из «Шейна» был обычным маленьким мальчиком, который заводил дружбу с заехавшим в их края добродушным, но «крутым» ковбоем.

Естественно, главного героя вновь изобразил Мел Гибсон, который заметно изменился в сравнении с первой картиной. Если в «Безумном Максе» он выглядел как мальчишка, то за два года актер возмужал и превратился в достоверного экшен-героя.

Одним из ключевых актеров картины был пес главного героя по кличке Пес (Макс, видно, не отличается изобретательностью). Дрессировщики нашли собаку породы «австралийская пастушья», нашли в приемнике для брошенных животных и спасли от усыпления. Почему именно этой породы? Потому что патриот Миллер хотел, чтобы у героя его ленты была «патриотичная» собака. Поскольку бедное животное боялось рева моторов, во время съемок особенно громких сцен Псу затыкали уши хлопковыми шариками. После завершения работы над фильмом собаку «усыновила» его дрессировщица.

Благодаря успеху первой картины Миллер и его продюсер Кеннеди очень быстро нашли деньги на новые съемки, и потому они не стали затягивать съемочный процесс. Работа над сценарием началась в начале 1981 года, а съемки были назначены на середину года – то есть на зиму по календарю австралийцев-антиподов. Из-за этого сценарий не был завершен к началу съемок, и Миллер все 12 съемочных недель ночами заканчивал сцены, которые надо было снимать на следующий день. Соответственно, фильм снимался в порядке экранных событий – большая редкость в мире боевиков.

Бюджет ленты составил 4,5 миллиона австралийских долларов, или 4 миллиона американских долларов. Это был самый крупный бюджет в истории австралийского кино (на то время), и он был в десять раз больше, чем бюджет первой картины. Поставила лента и еще два национальных рекорда: сперва декораторы соорудили самую большую в истории индустрии декорацию (укрепленный лагерь героев с нефтеперерабатывающим заводом), а затем в конце съемок пиротехники ее взорвали, и получился самый мощный взрыв в истории австралийского кино. Отметим, что тогда и в Голливуде 4 миллиона долларов были существенной суммой – вышедший через год после «Безумного Макса 2» спилберговский «Инопланетянин» обошелся в 10,5 миллиона долларов.

Для съемок был выбран удаленный от цивилизации уголок Австралии – окрестности города Брокен-Хилл в штате Новый Южный Уэльс. Это около 1300 км от Сиднея. Брокен-Хилл возник как горняцкое поселение у серебряного рудника, а сейчас он более всего известен своими туристическими достопримечательностями (природными красотами, старыми рудниками и так далее) и местами, где снимались несколько известных австралийских картин, включая «Безумного Макса 2» и комедию о трансвеститах в глубинке «Приключения Присциллы, королевы пустыни».

Придумывая ставшие знаменитыми костюмы персонажей фильма, дизайнер Норма Морисо вдохновлялась модным в то время панк-стилем и стилем «садо-мазо». Бутик эротической одежды находится рядом с ее домом в Сиднее, и ей не нужно было далеко ходить за новой порцией вдохновения. Главный принцип ее работы обозначил режиссер: «Ничего не надо специально шить. Все должно выглядеть как потрепанные, давно купленные или украденные обноски». И в самом деле, откуда после краха цивилизации пошивочный цех? Поэтому Морисо не столько создавала, сколько «собирала» костюмы, обходя магазины секонд-хенда, S&M-салоны и уличные барахолки.

Если наряды байкеров были, как правило, темными и зловещими, то наряды положительных героев зачастую были белыми или бежевыми. Это традиционное жанровое разграничение «плохих» и «хороших», наиболее популярное в старомодных вестернах. Заглавный герой носил потрепанную версию той кожаной полицейской формы, в которой он щеголял в первой ленте.

Садомазохистские наряды картины были, мягко говоря, очень открытыми (Хумунгус, например, разгуливал почти голым), и Брокен-Хилл был выбран для зимних съемок, в частности, потому, что местные жители заверили продюсеров, что там исключительно жарко и сухо даже в середине июля. Но погода в 1981 году была неожиданно холодной, дождливой и ветреной. Так что актеры перед съемками кутались в теплые одеяла, и им было нелегко изображать жару, когда на самом деле у них зуб на зуб не попадал. Миллер был особенно впечатлен тем, как Мел Гибсон буквально преображался, когда снимал с себя одеяло, выходил на съемочную площадку и играл так, будто ему очень жарко.

Массовкой на съемках картины были местные жители, и поначалу они стеснялись показываться на глаза соседям в «экстремальных» нарядах и с панковскими стрижками в стиле «ирокез». Поэтому они ходили по городу в плащах и в вязаных шапочках. Но со временем они привыкли к своему новому облику, перестали стесняться, и город превратился в гротескный панк-карнавал.

Самой сложной частью создания картины были, разумеется, съемки трюковых сцен – погонь, перестрелок, поджиганий огнеметами и переворачивания автомобилей. Съемки эти были рискованными даже для операторов, которым приходилось сопровождать мчащиеся машины в открытых багги. Попробуйте снимать, когда вам в лицо летят мелкие, а то и крупные камешки, выбиваемые из проселочной дороги!

Но, конечно, каскадеры рисковали больше всех, и два трюка закончились тяжелыми травмами. Один из них попал в картину – это сцена, в которой байкер на полном ходу врезается в машину и под действием инерции слетает с мотоцикла, перелетает через машину и падает на землю. Трюк был спланирован так, чтобы каскадер Гай Норрис «чисто» перелетел через машину и приземлился на подложенные пустые картонные коробки (традиционная каскадерская «подушка» для приземлений на скорости). Однако во время съемок Норрис задел машину ногами, усугубил ранее полученную травму и выбыл до окончания съемок. К счастью, он ударился ногами, а не головой. На следующий день каскадер Макс Аспин сломал позвонок во время выполнения прыжка на машине через несколько разбитых автомобилей. Его тоже ждал очень долгий «отпуск» на больничной койке.

Бывали неприятные происшествия и в свободное время. Однажды каскадер Ким Нойс поехал покататься по пустыне, наткнулся на караван верблюдов («корабли пустыни» в Австралии лишь немногим менее популярны, чем в Аравии) и остановился, чтобы поздороваться с погонщиком. В этот момент один из верблюдов испугался рева мотоцикла и ударил каскадера обеими задними ногами. Бедняга пролетел несколько метров и сломал лодыжку. Потом он рассказывал всем, что получил травму во время автотрюка. Ему было очень стыдно, что его вывел из строя верблюд.

К счастью, самый опасный трюк картины – переворачивание бензовоза в финале картины – был выполнен без сучка и задоринки. Чтобы увеличить шансы каскадера на спасение в случае получения тяжелой полостной травмы, исполнителю трюка Деннису Уильямсу было запрещено есть в течение 12 часов перед съемкой. Многие члены группы отказались присутствовать во время этой сцены, потому что им было очень страшно за Денниса, впервые выполнявшего такой сложный трюк.

Машина Макса во время съемок также была эффектно уничтожена, но трюкачи пощадили тот «раритетный» автомобиль Ford Falcon XB GT Coupe 1973 года, на котором Мел Гибсон ездил в первом фильме. Вместо него была разбита его точная копия. Машина же из первого фильма, снявшись в сиквеле, вскоре стала музейным экспонатом.

Понятно, не все трюковые сцены снимались на полном ходу или в воздухе (в случае гирокоптера Гирокапитана). По словам Миллера, если в кадре нет движущейся дороги или если не видно, что гирокоптер летит над землей, то вероятно, что машина стоит на месте, а гирокоптер закреплен на специальной поднятой платформе, чтобы его можно было снимать снизу. Кстати, поскольку гирокоптер мог поднять только одного взрослого человека, то в сцене, где Макс и Гирокапитан вместе летят по пустыне, одного из них сыграл пилот машины, а другого – очень легкий манекен.

Джордж Миллер не был бы выдающимся режиссером, если бы «Безумный Макс 2» полностью его удовлетворил, но, на его вкус, вторая картина получилась куда более достойной, чем первая. И зрители с ним согласились. Вышедшая 24 декабря 1981 года лента, обошедшаяся в 4,5 миллиона австралийских долларов, собрала на родине почти 11 миллионов австралийских долларов, а в США и Канаде – почти 24 миллиона американских долларов. И это несмотря на то, что в Америке первый «Безумный Макс» прошел куда хуже, чем в остальном мире, и в американских трейлерах ленты почти не было заглавного героя. Мол, «Гибсона и Макса тут не знают, так что фильм будет рекламироваться как трюковое зрелище, и в его трейлерах будет сплошной, безостановочный экшен». По той же причине картина вышла в Америке не так «Безумный Макс 2», а как «Воин дороги», без цифры и намека на то, что это сиквел.

Что до критиков, то они признали картину одной из лучших лент года. «Безумного Макса 2» хвалили за изобретательный постапокалиптический мир, за напряженный сюжет, за эффектные костюмы и колоритных персонажей, за мощные трюковые сцены, за динамичный монтаж, за удачное цитирование классиков жанра и создание материала для цитирования будущими поколениями… И действительно, лента оказалась одним из самых влиятельных произведений своего жанра, и она быстро обзавелась множеством талантливых и бездарных подражателей. Причем не только в кино, но и на ТВ, в литературе, в комиксах и в анимации. Также «Безумный Макс 2» удостоился пяти премий AFI («австралийских “Оскаров”»), в том числе наград за лучшую режиссуру и лучший дизайн, и американской жанровой премии «Сатурн» в категории «лучший иностранный фильм».

Ныне картина Миллера считается безусловной мировой классикой, а фраза «Я здесь лишь ради бензина» – узнаваемой киноцитатой. Что интересно, это одна из всего 16 реплик персонажа Мела Гибсона, который предпочитает общаться поступками, а не словами. Но на то Макс и настоящий герой действия, чтобы «говорить мало, но смачно» и врезаться в память не только своими многочисленными подвигами, но и редкими репликами. И, конечно, есть своя ирония в том, что герой, явившийся в лагерь нефтедобытчиков ради бензина, в финале теряет и свою машину, и подаренный ему бензин – но зато остается в памяти людей как героический и бескорыстный спаситель.