Любимое кино. Дневник памяти

Разыгравшись в прибрежных волнах и любуясь летающими над океаном чайками, девушка спрашивает своего парня: «Как ты думаешь, в другой жизни я могла бы стать птицей?.. В смысле реинкарнации». «Не знаю», – отвечает юноша. «Скажи, что я птица!» – приказывает крутящаяся в воде девушка. «Не скажу». – «Скажи, что я птица». – «Хватит!» – «Скажи!» – «Нет!» – «Скажи!» – «Ты – птица». Они целуются. «А теперь скажи, что ты тоже птица», – продолжает шутить героиня. «Если ты – птица, то и я – птица», – неожиданно серьезно отвечает ее любимый.

У разных людей разные культовые фильмы. Поклонники фантастики обожают «Звездные войны», любители сказочных фэнтези с удовольствием пересматривают «Бесконечную историю», американские патриоты-милитаристы знают наизусть «Красный рассвет»… А у западных поклонниц романтических историй вот уже десять лет любимая картина – вышедший в 2004 году «Дневник памяти» Ника Кассаветиса, поставленный по одноименному роману Николаса Спаркса.

«Дневник памяти» не был первой книгой, сочиненной Спарксом. Он пристрастился к писательству, когда в 1985 году во время студенческих летних каникул залечивал дома ногу, поврежденную на тренировке по бегу (Ник сочетал учебу в бизнес-школе со спортом, поскольку попал в колледж благодаря легкоатлетической стипендии). За свое первое лето без спорта Спаркс сочинил роман под названием The Passing (это заглавие нельзя точно перевести без знания содержания книги), но опубликовать его так и не решился, сочтя свое творение недостойным чужих глаз.

Несколько лет спустя Спаркс написал еще одну книгу, но не издал и ее. Тем не менее 1989-й все же стал одним из счастливейших в жизни писателя, поскольку в тот год Николас женился на девушке, с которой познакомился всего годом ранее. Тогда же он набрел на сюжет книги, в дальнейшем названной «Дневник памяти».

Дело было так. В день свадьбы Спаркса дедушка и бабушка невесты из-за болезни не смогли явиться на церемонию, и на следующий день жена Николаса уговорила его вновь надеть смокинг и съездить к ее родственникам, чтобы показаться им во всей красе. Когда Спаркс познакомился с пожилыми членами теперь уже его семьи, он был поражен тем, что после шестидесяти лет брака они все еще любят друг друга так нежно и трепетно, как в день их признания в любви. Такие пары были редкостью даже в сравнительно консервативных кругах, в которых Спаркс в то время вращался, и Николас сделал себе мысленную пометку: «Разузнать побольше о дедушке и бабушке и сделать их главными героями моей новой, романтической книги».

Тогда, правда, времени на новый роман у Спаркса не нашлось. Ему надо было найти серьезную, надежную работу, чтобы содержать семью, и он создал маленький бизнес по производству ортопедических товаров. Три года спустя Спаркс продал свою компанию и переключился на более прибыльную торговлю лекарствами.

О литературе, однако, он не забыл. Урывая то тут, то там свободное время, он изучал женину семейную историю и понемногу сочинял «Дневник памяти», отчасти биографический, отчасти вымышленный. Фантазии и реальность в книге были столь тесно переплетены, что позднее, когда «Дневник» стал бестселлером, Спаркс не раз просил поклонников ни в коем случае не думать, что Ноа и Элли – точные портреты его родных. «В них есть черты реальных людей, но они прежде всего вымышленные персонажи», – настаивал писатель.

Закончив наконец «Дневник» в 1994 году, Спаркс послал его в литературное агентство. Поскольку имя писателя никому ни о чем не говорило, роман отправился прямиком в «мусорную стопку» (то есть в кучу, куда в агентствах и издательствах складывают присланные самотеком рукописи), и там бы, наверно, и сгинул, если бы его не приметила агент Тереза Парк. Будь она мужчиной, пафосная и сентиментальная романтическая сага, вероятно, не привлекла бы ее внимания. Но Парк была женщиной, и «Дневник» настолько ее очаровал, что она предложила Спарксу свои услуги и год спустя «выбила» аванс в миллион долларов из издательства Time Warner Book Group. Для Николаса это была совершенно непредставимая сумма – в то время он зарабатывал всего около 30 тысяч долларов в год!

Потенциальные бестселлеры попадают на голливудские киностудии задолго до их появления в продаже, и их порой покупают для экранизации еще до того, как становится известно, заинтересовал ли роман читателей. Так вышло и с «Дневником памяти». Книга появилась в продаже в октябре 1996 года, а работа над сценарием экранизации началась в марте того же года на студии New Line Cinema, где роман привлек внимание топ-менеджера Линн Харрис и продюсера «Человека дождя» Марка Джонсона.

Но, как говорится, скоро сказка сказывается, а сценарии в Голливуде пишутся годами. Первый текст, представленный на суд продюсеров, их не устроил, так как нанятый ими сценарист слишком далеко ушел от исходного романа. Поэтому студия сменила автора, потом еще одного и еще одного…

За годы, прошедшие со времени покупки прав на «Дневник», книга стала американским бестселлером, и Спаркс полностью посвятил себя сочинению романтических историй, некоторые из которых также были приобретены голливудцами. Так, «Послание в бутылке» вышло в прокат в 1999 году, а «Спеши любить» – в 2002-м. New Line Cinema же продолжала «рожать» «Дневник». Который, впрочем, требовал от экранизаторов куда больших усилий, чем некоторые другие книги Спаркса, поскольку охватывал несколько десятилетий истории Америки и судьбы главных героев. Тогда как действие, например, «Спеши любить» развивалось в течение всего нескольких месяцев.

Сменив нескольких сценаристов и потенциальных режиссеров (в числе последних был сам Стивен Спилберг!), «Дневник» в 2002 году попал в руки сценариста «Легенды Баггера Ванса» и «Дон Жуана де Марко» Джереми Левена и режиссера успешного триллера «Джон Кью» Ника Кассаветиса. Сын культового артхаусного постановщика Джона Кассаветиса, Ник был ньюйоркцем до мозга костей, и со стороны казалась странной его готовность работать над фильмом о глубинке американского Юга, у жителей которого с северянами-янки многовековая вражда. Но Кассаветис и продюсеры фильма были уверены, что взгляд чужака будет более свежим и оригинальным, чем взгляд южанина, привыкшего к красотам Северной и Южной Каролины.

Благодаря энергичности и заинтересованности Кассаветиса проект сдвинулся наконец с мертвой точки, и режиссер вскоре перешел к кастингу. До его прихода в картину продюсеры планировали взять на роль главного героя в молодости Тома Круза или Джастина Тимберлейка, но постановщик видел, что Ноа – парень не только романтичный и преданный, но еще и сумасбродный, рискующий жизнью при первой же встрече с Элли, чтобы пригласить ее на свидание (парень забирается на колесо обозрения и висит на руках на вершине аттракциона). Поэтому Кассаветису нужен был не обычный голливудский красавчик, а привлекательный, но также смурной и немного замкнутый парень с «сумасшедшинкой» в глазах.

Перебрав потенциальных кандидатов, Кассаветис остановился на Райане Гослинге, и его ничуть не смутило то, что канадский актер в то время был более всего известен по скандальному фильму о скинхеде-еврее «Фанатик» (2001) и по роли Геракла в фэнтези-сериале «Молодость Геракла» (1998-1999), приквеле куда более успешных и популярных «Удивительных странствий Геракла» с Кевином Сорбо.

В сущности, Кассаветис хотел проделать с Гослингом то же, что ранее проделал Джеймс Кэмерон с Леонардо Ди Каприо на съемках «Титаника». То есть взять серьезного, преданного искусству молодого актера, предпочитающего яркие характерные образы, и позволить ему расцветить своим талантом и своей харизмой романтическую роль, которая в исполнении записного героя-любовника вышла бы плоской и примитивной. Студия была против приглашения едва известного зрителям исполнителя, но постановщик настоял на своем.

Еще менее известной была актриса, взятая на роль Элли в молодости. Соотечественница Гослинга Рэйчел МакАдамс выросла в Канаде в тех же краях, что и Гослинг (они даже родились в одной и той же больнице!), но до съемок «Дневника памяти» они ни разу не пересекались. Публика же на момент кастинга знала девушку лишь по второстепенной роли в пошлой фарсовой комедии «Цыпочка» с Робом Шнайдером и Анной Фэрис. Тем не менее, когда она явилась на прослушивание, Кассаветис сразу увидел «искру» между ней и Гослингом, и он предпочел канадку таким звездам, как Бритни Спирс, Риз Уизерспун и Джессика Бил.

Что до Ноа и Элли в старости, то их найти было проще. Голливудский ветеран Джеймс Гарнер из «Большого побега» и «Виктора/Виктории» был очевидным кандидатом на роль состарившегося красавца. Пожилую же Элли Кассаветис знал с рождения. Он доверил этот образ своей матери-актрисе Джине Роулендс, двукратной номинантке «Оскара» за фильмы ее мужа Джона Кассаветиса «Глория» и «Женщина под влиянием».

Также в картине сыграли трехкратная номинантка «Оскара» за роли второго плана Джоан Аллен («Никсон», «Претендент», «Суровое испытание»), Джеймс Марсден (Циклоп из «Людей Икс»), номинант «Оскара» за «Парней что надо» Сэм Шепард и будущая звезда сериала «Красавцы» Кевин Коннолли.

Как и режиссер, Гослинг и МакАдамс были очень далеки от культуры Юга (тем более от культуры довоенного Юга), и им надо было специально готовиться к исполнению своих ролей. Поэтому Гослинг до начала съемок два месяца прожил в Чарльстоне, старейшем городе Южной Каролины, и научился делать мебель (его герой происходит из семьи мастеровых). Один из сделанных им столов был использован при оформлении декорации. МакАдамс также провела несколько подготовительных недель в Чарльстоне, осваивая балетные па и светский этикет, необходимые для изображения девушки из состоятельной семьи.

Гарнер, напротив, был настолько уверен в себе и настолько безразличен к «вхождению в образ», что он даже не захотел обсуждать с Гослингом их общего персонажа. Его позиция была предельно простой: «Вся Америка знает меня таким, какой я есть, и было бы глупо, если бы я на старости лет вдруг начал выделываться. Поэтому я сыграю Ноа так, как привык играть, а если вы, молодой человек, хотите под меня подстроиться, то подстраивайтесь – это ваше с режиссером дело». И Гослинг так и поступил – он даже надел коричневые контактные линзы, чтобы больше походить на Гарнера, чьи карие глаза в то время были куда известнее, чем голубые глаза Гослинга. МакАдамс, кстати, на такую «жертву» не пошла, и внимательные зрители давно заметили, что у молодой и пожилой Элли глаза разного цвета.

Действие книги Спаркса преимущественно развивалось в Северной Каролине, но Кассаветис счел, что Южная Каролина живописнее и романтичнее, и окрестности Вильмингтона были заменены на окрестности Чарльстона. Съемки проходили в тех же краях, которые перечислялись в сценарии, но не совсем в тех же местах. Например, побережье Южной Каролины снималось не в городке Сибрук-айленд, а в городке Вадмалав-айленд, который находился чуть ближе к базе голливудцев в Чарльстоне.

Почему слово «база» без кавычек? Потому что для производственных нужд студия сняла Чарльстонскую военно-морскую базу и верфь, закрытые в 1990-х после завершения холодной войны. Сейчас это здания для коммерческой аренды, а в 1960-х, 1970-х и 1980-х там обслуживали атомные подводные лодки и всевозможные надводные военно-морские корабли.

По своей сути «Дневник памяти» был эпическим повествованием, охватывающим десятилетия любви главных героев и их борьбу со всевозможными напастями – от неодобрения родителей в молодости до старческого маразма в конце жизни (фильм называется «Дневник памяти», поскольку пожилой Ноа читает любимой свой дневник, чтобы помочь Элли вспомнить все, что отняла у нее болезнь). Большинство сцен картины, однако, были отнюдь не размашистыми, а интимными, с минимумом действующих лиц и максимумом внимания к тонким нюансам актерской игры.

Чтобы отслеживать эти нюансы, Кассаветис следил за актерами не из-за режиссерского монитора, а сидя вплотную к ним, за самым краешком кадра. Поначалу звезд фильма смущало, что режиссер чуть ли не вторгается в их личное пространство, но вскоре они к этому привыкли, и им даже нравилось, что от внимания Кассаветиса не ускользает ни одна мелочь и что это позволяет сделать их сцены сильнее и отточеннее.

С кем у Гослинга и МакАдамс были серьезные проблемы, так это друг с другом. Хотя в кадре проскакивающая между ними «искра» казалась любовной, на самом деле это была «искра» ненависти. Звезды ругались со страстью героев мексиканских сериалов, и они настолько друг друга терпеть не могли, что Гослинг однажды попросил, чтобы во время съемок его крупных планов ему за кадром помогала не МакАдамс, а ее дублерша – дабы свести общение с партнершей к минимально необходимому.

Правда, в полном соответствии со стереотипом «от ненависти до любви один шаг» актеры в дальнейшем завели роман и прожили вместе два года. Но это уже было после выхода «Дневника», когда Гослинг в 2005 году решил, что зря собачился с МакАдамс (их споры были преимущественно профессиональными), и извинился перед ней. А потом пошло-поехало…

Обошедшийся New Line Cinema в 29 миллионов долларов «Дневник памяти» вышел в прокат 25 июня 2004 года, и хуже даты было придумать невозможно. В тот же день до зрителей добрался знаменитый документальный фильм Майкла Мура «Фаренгейт 9/11», и вся Америка была поглощена спорами о войне в Ираке, терактах 2001 года и правительстве Джорджа Буша-младшего. Пробиться сквозь стену политических дебатов у скромного, лишенного суперзвезд «Дневника» не было никаких шансов.

Однако он все же пробился. По мнению Кассаветиса, его картину спас Facebook – точнее, общительные и сентиментальные пользовательницы социальных сетей, которые с удовольствием рекомендовали друг другу «Дневник» как новый романтический суперфильм вроде «Титаника», но без назойливых спецэффектов, тонущих лайнеров и доблестных оркестрантов, отвлекающих от романа центральных персонажей. Поэтому картина дебютировала лишь на четвертом месте в понедельных сводках проката, но в итоге собрала в мире вполне достойные 115 миллионов долларов. Также она превосходно продавалась на видео – не только как кино, но и как лекарство от душевной боли и от временного неверия в настоящую любовь, такую же сильную, как у героев Гослинга и МакАдамс.

Понятно, наибольшим спросом фильм пользовался среди девушек-подростков, и в 2005 году картина собрала внушительные восемь наград церемонии Teen Choice Awards, присуждаемых на основе опросов ребят с 13 до 19 лет. В частности, подростки назвали «Дневник» лучшим фильмом для свиданий и особо отметили экранную «искру» Гослинга и МаакАдамс, не зная, что на самом деле звезды на съемочной площадке были готовы друг друга растерзать.

Профессиональные критики были к картине далеко не столь благосклонны. Им не хотелось высоко оценивать кино, которое было ближе к «мыльной опере», чем к полноценной, глубокой мелодраме. Однако и профессионалы не отрицали, что Гослинг и МакАдамс играют как настоящие звезды и что в будущем они могут быть достойны самых высоких похвал и наград, если будут сниматься в более тонком кино. И действительно, Райан Гослинг уже в 2007 году был номинирован на «Оскар» за драму об учителе-наркомане «Полу-Нельсон». А вот Рэйчел МакАдамс на главную голливудскую статуэтку или на номинацию на нее пока что не наиграла.

Что до ставшей популярной цитатой фразы «Если ты – птица, то и я – птица», символизирующей вечную любовь и готовность на все ради любимого человека, то она чуть не поставила продюсеров в тупик. Но потому, что Гослингу трудно было ее произнести, а потому, что она была частью ключевой художественной конструкции фильма, требующей от героев несколько раз появиться в кадре совместно со стаями птиц (пока герои олицетворяли себя с птицами на словах, режиссер делал это визуально).

Ничего сложного? Наоборот, исключительно сложно. Ведь птицы в большинстве своем глупые создания, и они плохо поддаются дрессировке. Особенно когда для съемок нужно управлять целой стаей, а не одной, специально отобранной суперумной особью. «Птичьи» сцены считались настолько сложными, что студия была готова вырезать их из сценария и навязать персонажам проще реализуемое сравнение.

Кассаветис, однако, настоял на птицах, и в итоге пришлось специально для «Дневника» вырастить прямо из яиц целую стаю лебедей, которые не боялись людей, работавших над фильмом, и подчинялись нескольким простым командам. Это была долгая и трудоемкая работа ради нескольких экранных минут. Но чего не сделаешь ради одной из самых романтичных картин XXI века!