Рецензия на фильм «Доброй ночи и удачи»

"Какие морды породистые", – сказал кто-то на выходе. Ответ: "В цвете они, наверно, не такие". "Не такими" они оказались и для Американской киноакадемии, не давшей фильму ни одного из запланированных "Оскаров". Академия просто не поняла его, не въехала в связь времен, любуясь лишь собственным, весьма разноцветным временем ("Столкновение" /Crash/ (2004), "Горбатая гора" /Brokeback Mountain/ (2005)), что эпитеты лишь подтверждает. Уж сравнения нет по кино…

Хотя вторая режиссерская работа Клуни, ретро-пейзаж эпохи маккартизма в черно-белых тонах, действительно сделана на любителя. Его дебют, "Признания опасного человека" /Confessions of a Dangerous Mind/ (2002), был менее прост, но в том числе поэтому он был для всех. А "Доброй ночи и удачи" однозначно не требует политкорректного попкорна, требуя политической зрелости. Чтобы ты не тонул в ветхозаветных американских сенаторах и генералах и не сводил кино к игре в бисер. Нет, ты не обязан знать ничего, в отличие от Клуни, который обязан знать даже то, что у нас в 1953-54 годах был Маленков. Но вот понимать, что почем при советской власти, что – при американской, и как это транслируется из их 50-х годов и из наших 50-х, и какова по сей день разница потенциалов, тебе должно быть свойственно, как воздух. Иначе неинтересно. Понимающих при этом не так, чтоб много. Экзистенциально фильм – как раз о том, какими мы не будем никогда, ни при какой погоде. Что отсутствует в нас, как класс, на протяжении тысячи лет. То хорошее, на чем сотни лет назад возникла "Америка, Америка…" и о чем Клуни счел необходимым напомнить ей сегодня.

Как хороший американец, он ненавязчив в своих убеждениях, в душу не лезет, почему фильм тем более на любителя. Если идеологию не педалируют, разбираться – заколебаешься, даже зная. Но любителю в кайф просто рассматривать будни канала CBS, когда они "были молодые и чушь прекрасную несли". Допотопные микрофоны, бурбон на рабочем месте, реклама сигарет "Кент", вечно поющая негритянка, полное отсутствие "эфирных зон" с тройным кольцом охраны, "мест для курения" и буфета, где все прячутся от работы, мешковатые штаны, шелковые комбинации с кружевами, заколки-невидимки, тогдашняя их "офисная" мебель, которая у нас возникла лишь 50 лет спустя, короткие мужские разговоры без экивоков и все, о чем мечтал Хэмингуэй. Известно, что жена бросила. Не обсуждается. "Твои дети получили образование за мой счет", – не повод для рабства дикого. Вообще ничего не повод для рабства. "Какой же ты еще зеленый… – По крайней мере, не красный". Клуни снял мечту Хэмингуэя о суровой мужской дружбе как подробнейшую реальность, найдя ей точное время и место. Аналогичным образом Герман в свое время снял "Мой друг Иван Лапшин" (1984).

Конечно, в сравнении с "Мой друг Иван Лапшин" "Доброй ночи и удачи" намного поверхностней и хэппи-эндистей, чисто по-американски. Но даже это небезосновательно. С таким лицом, похожим на легендарного тогдашнего Джорджа Сандерса (полу-русского, кстати), трудно себе представить, что у Эдварда Мурроу (Дэвид Стрэтэйрн) были проблемы с женщинами. Или проблемы в быту, с примусом. У них всегда есть пылесос, и все реальные проблемы – на деле. Чокнутый сенатор совсем уже обнаглел. Это тоже не обсуждается. Но надо найти столь точные слова, чтобы сенатора поставили на место – не комментатор Мурроу, не шеф-редактор с подачи всенародно избранного ВВП, а тихие американцы, все жаждущие зрелищ и не ведающие Джефферсона так же, как наши – Маленкова. И месяцами, годами изо дня в день надо изобретать эту новую точность в адекватных реакциях на все дела – на происки сенатора, недовольство начальства, неожиданности со стороны сотрудников. Это чисто рабочая ситуация, и фильм посвящен тому, как можно ее правильно решать. Можно. Для этого сам Клуни посмеялся над собой, изобразив в кадре косолапого медвежонка. Но очки-то на месте. Для этого в фильм пришли Роберт Дауни-мл., Фрэнк Ланджелла, Патришиа Кларксон и Джефф Дэниэлс, в чьей команде возможен актер по фамилии МакКарти. Хохма, что одного из телевизионщиков сыграл актер Том МакКарти, притом что сам чокнутый сенатор не сыгран. Он из старой телехроники вписался в кадр, чисто актер. Что "можно" жить, работать и дружить, в фильме не глобально, не вечно, но очень ощутимо.

Но только не для нас. У нас подобная ситуация встречается лишь в куплете "Спокойно, товарищи, все по местам", и крейсер "Варяг" тут же тонет. Если бы не потонул, на нем тут же начался бы разброд и шатания, с капитана сорвали фуражку, нацепили незаслуженные погоны, разграбили камбуз, нажрались денатурата, заложили соседа, которому на глаз больше досталось, и всех несогласных толкали бы под коленочки к борту, пока не подогнутся. Вряд ли стоит обольщаться, что с CBS 1953-54 годов сравнимо наше телевидение, допустим, 1993-94 годов, когда, между прочим, у нас вместо эпохи маккартизма была, наоборот, полнейшая свобода. Мурроу и тогда даже в проекте не было.

До Мурроу нам бы еще 40 лет идти через пустыню, а потом бы еще 200 лет основывать государство. Нам это надо?