КАННЫ-2023: рецензия на фильм «Шея» — прекрасное издевательство над жанром исторической драмы от Такеши Китано

Он заносит меч над мужчиной, но не убивает пленника, потому что они братья не по крови, но по душе. Акечи Митсушиде (Нишиджима Хидетоши из «Сядь за руль моей машины») сжалился над Мурашиге Араки (Кэнъити Эндо), которого приказал убить сегун Японии Ода Набунага (Рю Кэсе). Крепкие друзья Митсушиде и Хидеёши устали от диктаторства Оды, но своими силами лишить его власти не смогут — для переворота нужно вывести из игры соперников или объединиться с другими полководцами, присягнувшими в верности Оде.

Кадр из фильма «Шея»

Если Педро Альмодовар в «Странном образе жизни» легко посмеивался над традициями вестерна, то Такеши Китано взялся за окованный скрепами жанр дзидайгэки (японская историческая драма), где мужчины-самураи следуют кодексу бусидо, защищают свою честь и честь своего сюзерена. Как и вестерн, переживший с годами множество трансформаций, дзидайгэки также менялся и столкнулся с первым кризисом после Второй мировой войны. Милитаристская власть Японии использовала кодекс бусидо как основной предмет вдохновения для граждан: солдаты также должны были смело идти на верную смерть, а их родственники — безэмоционально принимать гибель близких. Классика 1962 года «Харакири» — это важная для страны рефлексия об отношении к прошлому, полному восхваляющей литературы о самураях. 

Таданобу Асано в роли Канбеи Куроды на кадре из фильма «Шея»

Такеши Китано — один из ярчайших представителей азиатских новых волн конца XX века: кинематографист разбирается с наследием якудза, не пугаясь добавлять в гангстерские фильмы элементы комедии. «Шея» — чистой воды издевательство над жанром дзидайгэки, где самураи скорее напоминают грубых бандитов, готовых на любые грязные трюки ради захвата власти. Перенос семян гангстерского кино на историческую почву получился органичным, потому что позволил Китано деконструировать доблестный образ воинов. Так, один из участников конфликта полководец Хашиба Хидейоши (сам Такеши Китано) постоянно упоминает, что вышел из низшего сословия и пробился на вершину исключительно за счет своей хитрости. 

Кадр из фильма «Шея»

Уничтожает типично маскулинный жанр режиссер через яркий треугольник крепкой дружбы между Одой Набунагой, Акэти Митсухидэ и Мурашиге Араки. Мечи (буквально) лезут в рот, льется кровь, ревность дурманит сознание — Такеши Китано абсолютно несерьезен, и это прекрасно. Снимая батальное кино о попытке военного переворота 1582 года, Китано намеренно засоряет сюжет эпизодическими героями, частыми сценами гротескных боев, комическими ситуациями и второстепенными линиями. Идейно важна только одна из них, связанная с путешествием крестьянина Мосуке (Шидо Накамура), возжелавшего стать сегуном. Синонимичный персонаж глупого бедняка, решившего заработать на войне, был и в другой японской классике — «Сказки туманной луны после дождя». Но если режиссер Кэндзи Мидзогути читал мораль жителям послевоенной страны, то Такеши Китано издевается над тогдашним (и современным) высшим классом, проводя параллель между деревенщиной и аристократом — перед лезвием меча все равны.