Кривая Микки Мауса и будущее американского копирайта

Когда в США был принят знаменитый Акт о копирайте, изначально указанные в нем сроки были достаточно скромными: авторы имели право извлекать выгоду из своих работ в течение 14 лет. По истечении этого времени, если автор того хотел (и если он еще был жив), защита авторских прав могла быть продлена еще на 14 лет. После чего произведение переходило в общественное достояние – со всеми вытекающими последствиями. Но то было в 1790 году. И с тех пор кое-что поменялось.

В 1831 году копирайт стал охватывать 28 лет после регистрации (срок единственного возможного продления остался равен 14 годам). В 1909-м срок продления вырос до 28 лет. Это все еще не выходило за границы длительности человеческой жизни – то есть, издав, например, роман-бестселлер в 30 лет, писатель еще 56 лет (читай – до гробовой доски) мог наслаждаться авторскими отчислениями за его переиздания и допечатки. Конечно, на последнее он мог рассчитывать только в случае правильной регистрации и упоминания на всех копиях книги, что продукт защищен авторским правом. Но такой защитой тогда пользовались немногие, а продлевать права находилось охотников и того меньше, поскольку 28 лет было вполне достаточно, чтобы к какой-нибудь не особо успешной книге охладел даже ее собственный творец. Кроме того, автор за это время мог и умереть. Таким образом, общественное достояние постоянно и стабильно пополнялось произведениями, которые любой желающий мог переиздать, адаптировать для театра, оснастить сиквелами или использовать как-то еще.

Но затем появилось кино.

Дебютным «хитом» Уолта Диснея был «Пароходик Вилли» – первый в мире звуковой короткометражный мультфильм, явивший миру мышь в белых перчатках. Американская нация, а за ней и прочие народы полюбили Микки Мауса. Поняв, какой мощный потенциал скрывает в себе анимация, Дисней посвятил ей всю жизнь и весьма в своем деле преуспел, а Микки и сегодня остается, пожалуй, самым узнаваемым мультгероем всех времен. Сообразно с законом 1909 года Микки мог оставаться под протекцией Диснея до 1984 года, после чего он неминуемо ушел бы «в народ», и любой желающий мог бы создавать собственные произведения с участием знаменитого мышонка (хоть бы даже и печь торты с его рожицей на упаковке) и зарабатывать на них, не рискуя нарваться на судебный иск.

Но тут случилось нечто интересное: за несколько лет до наступления дня Х, в 1976-м, Конгресс принял поправки к Акту о копирайте. Отныне любой американский автор владел всеми правами на созданные им произведения в течение всей своей жизни. Но и когда он умирал, произведение не переходило во всеобщее достояние еще в течение 50 лет. Творчество, созданное в коллаборации, вело соответствующий отсчет с момента смерти последнего соавтора. Однако это было не все. Ведь поправки к закону касались не только будущих произведений – они также задним числом прописывали новые правила для уже опубликованных ранее работ. По закону 1976 года максимальный срок удержания прав на продукты коллективного творчества (такие, например, как мультфильмы) вырастал с 56 лет до 75 лет с момента первой публикации. Анонимное творчество подчинялось таким же правилам. Таким образом, Микки, родившийся в 1928-м, получил передышку до 2003 года.

Еще тогда в прессе обсасывались слухи, что Мышиный Дом нашел подход к нужным людям в Конгрессе, использовав всю свою мощь (и много денег), чтобы пролоббировать новые правила. Но мало ли кто что говорит. Однако за пять лет до истечения срока снова случилось чудо, и Конгресс снова продлил сроки действия копирайтов. Документ, вошедший в историю как «Акт Сонни Боно о продлении сроков копирайта», оперировал теперь уже совершенно невообразимыми цифрами: для индивидуальных авторов – пожизненный копирайт плюс 75 лет посмертного (что, впрочем, касается только работ, опубликованных после 1 января 1978 года), для группового авторства – 95 лет со дня первой публикации либо 120 лет с момента создания конкретного произведения. Последнее автоматически продлевало защиту Микки до 2023 года. Но под крылом студии, конечно, оставался не только он, а вообще все, что было создано Диснеем после «Пароходика Вилли».

Теперь уже только ленивый не заподозрил Мышиный Дом в подковерной деятельности. Конспирологическая теория оформилась в достаточной степени, чтобы получить воплощение в виде графика, названного «Кривой Микки Мауса». Голые подозрения к делу не пришьешь, но этой картинкой теперь очень любят потрясать противники копирайта, предлагая миру разделить их возмущение по поводу повторяющихся совпадений. Что же, Уолт Дисней, оставивший бренный мир в 1966-м, был бы доволен: его наследие в надежных руках, которые не дадут в обиду ни Дональда Дака, ни Бэмби.

А вот прочим любителям искусства не очень весело: ведь новые инициативы охватывают не только деятельность одной отдельно взятой студии, но любое продаваемое творчество вообще. Сроки удержания прав выросли настолько, что ожидание перехода любимого произведения в общественное достояние утратило всякий смысл: даже если уважаемый вами автор скончается завтра, народной собственностью его творчество станет еще очень нескоро, а до того вам надо будет постоянно «отстегивать» правообладателям и за переиздание его книг, и за публичное использование его музыкальных записей, и за печать его картин на модных футболках и открытках, и вообще за любое использование созданных им сюжетов и персонажей. 75 лет – срок слишком большой, чтобы имело смысл ждать.

Но есть подозрение, что и 75 лет – не предел. До 2023 года осталось не так чтобы много времени. Выпустит ли Мышиный Дом из рук своей талисман, по-прежнему приносящий баснословные деньги? И не начнутся ли через пару лет в Конгрессе новые бурления по поводу необходимости продления сроков действия копирайта? Это может выглядеть нонсенсом, но ведь и теперешний закон многие считают выходящим за рамки всякого здравого смысла, так что остается лишь малость подождать, чтобы проверить, не утратил ли Дисней хватку. А судя по тому, как он вооружился в последние годы (купив Marvel, Pixar и Lucasfilm), с хваткой, влиянием и финансами у мейджора все в порядке.

Другой вопрос – в одном ли лишь Микки Маусе дело или студия держится не столько за него, сколько за возможность и дальше проводить максимально удобную ей релизную политику. Аналитики предполагают, что Дисней не хочет конкурировать с ранней продукцией (как своей, так и чужой), поскольку текущей конкуренции ему и так хватает. Ведь если бы копирайт сегодня оставался на старых позициях, когда действовали достаточно вменяемые сроки, Интернет уже был бы наводнен сотнями тысяч фильмов и анимационных картин, произведенных в ХХ веке. И все это можно было бы смотреть совершенно легально. При сегодняшней стоимости билетов в кино и дисковых изданий еще неизвестно, захотела бы публика столь же регулярно отрывать зад от дивана и раскошеливаться, если бы могла получать развлечения на бесплатной основе. Это, конечно, тоже не более чем теория (впрочем, подкрепляющаяся тем, что Дисней периодически изымает на время из продажи свои старые хиты – не для того ли, чтобы простимулировать зрительский интерес к свежей продукции?). Но даже если учесть, что в 1976 году об Интернете, сканерах и DVD-резаках могли грезить только фантасты, сегодня подобная защита от расширения границ общественного достояния выглядит весьма кстати. Так что крупные голливудские студии вряд ли скорбят по поводу «Акта Сонни Боно».

Молодым безденежным фильммейкерам приходится гораздо сложнее. Если вы, например, хотите ремейкизировать фильм по книге, очевидным образом находящейся во всеобщем достоянии, здесь есть куча подводных камней. Книга может быть «общественной», а фильм, даже старый, может быть все еще защищен копирайтом. Если копирайт на фильм истек, то копирайт на сценарий еще может быть в действии, так что независимому автору нужно быть предельно внимательным, чтобы не вставить в свое кино элементы, которые старый сценарист не взял из книги, а придумал сам – за это можно поплатиться судебным иском. Кроме того, общественным достоянием может являться сокращенная журнальная публикация романа, а не ее последующее расширенное издание в твердой обложке – если в фильм по недосмотру попадут сюжетные повороты, все еще защищенные копирайтом, режиссер вряд ли будет рад судебному преследованию. Если вы решите использовать музыку известного автора, то без проблем сможете показать свое кино только по ТВ (телетрансляция не требует получения специального разрешения), а вот издать его на диске, не выложив кругленькую сумму за используемый саундтрек, вам уже никто не позволит. И так далее.

А с какими проблемами сталкиваются авторы инди-комиксов, придумывая имена для своих супергероев, сложно и передать. Закону нет дела до того, что ваш сюжет придуман вами единолично, – если кто-то до вас уже опубликовал нечто подобное, он всегда может выступить с претензиями (даже если до этого его авторские права попирались много раз, он всегда может выбрать в качестве мишени именно вас, и закон его поддержит). На подобном погорел даже Джеймс Кэмерон, которому вчинил иск за «Терминатора» фантаст Харлан Эллисон: достоверно не известно, действительно ли режиссер вдохновлялся его рассказом «Солдат», но деньгами с Эллисоном пришлось поделиться, а его имя – внести в титры на правах соавтора в более поздних переизданиях кинокартины. Похоже, правду говорят, что «все уже придумано до нас», и даже если Кэмерон ни в чем не виноват, этот случай демонстрирует, как сложно сегодня создать что-то новое, не задев ничьих авторских прав. (К слову, даже «Пароходик Вилли» не был сам по себе таким уж оригинальным произведением, как принято считать, – его сюжет Дисней позаимствовал из одноименной картины Бастера Китона.)

Не все осознают тяжесть условий, в которых оказались современные авторы. Ведь многим хочется не только придумывать новое, но и работать с популярными продуктами: писать к ним продолжения, делать ремиксы, использовать сэмплы, исполнять каверы, создавать комиксы и фотоколлажи, снимать киноверсии. Безвозмездно на этом материале можно создавать только пародии, и то не всякие – если подобное творчество не будет укладываться в рамки правовой доктрины о «добросовестном использовании», оставляющей лазейку для работы с чужими продуктами, то можно нарваться на неприятности (например, если через пародию будет рассказан еще какой-то сюжет, и судья заподозрит, что объект пародии использовался лишь как наживка для привлечения зрительского внимания). Даже за цитирование можно получить по шапке, ведь «стимулирование творческого обогащения общества», ради которого когда-то и был принят закон о копирайте, подчас находится в одном неверном шаге от того, что называют плагиатом.

Все популярное сегодня защищено авторским правом, и это понятно: если не сам автор желает кушать бутерброды с красной рыбой, так его потомки желают их кушать. Но есть и сознательные авторы – например, группа Grateful Dead позволяет фанатам делать качественные записи своих живых концертов с помощью профессиональной аппаратуры и не препятствует их распространению, напротив, даже поощряет, обещая никого не преследовать за «бутлегерство». Другие сами выкладывают свои альбомы в Сеть. Некоторые писатели вполне спокойно относятся к тому, что их произведения гуляют по Сети и в любой момент могут быть скачаны оттуда бесплатно. А такая звезда литературы, как Стивен Кинг, даже может себе позволить щедрость в виде программы поддержки независимых кинематографистов. Писатель назвал свой филантропский проект «Долларовые малыши» – суть состоит в том, что вы можете написать Кингу письмо с просьбой об экранизации любого его рассказа, и он отдаст вам права за символический доллар. «Король ужасов» очень любит экранизации своего творчества и, кроме того, считает нужным поддерживать молодых фильммейкеров, у которых нет финансовой возможности снимать современные сюжеты по знаменитым сюжетам – он сам признает, что рыночные цены, защищаемые копирайтом, уж слишком кусаются.

Ну, и не следует забывать о пользователях, которые тоже живут в мире соблазнов. Купить продукт или выкачать из торрентов? Назвать свой бар «От заката до рассвета» или не стоит? Да что там, даже заливка на YouTube видеонарезки с редкими камео любимого актера и с играющей на бэкграунде песней Майкла Джексона – это уже как минимум тройное нарушение (видеоконтент плюс музыкальный контент плюс распространение). В общем, вряд ли мы ошибемся, если предположим, что многие американцы хотели бы пересмотра закона о копирайте, и не в сторону ужесточения, а в сторону либерализации.

Что же в других странах? В Европе и России срок действия прав в большинстве случаев ограничивается 70 годами после смерти автора, в Канаде, Китае и Японии – 50 годами, в Индии – 60. Везде при этом есть какие-то собственные дополнительные нюансы, но США пока что держит пальму первенства по длительности сроков.

Сегодня все, что было издано в Штатах до 1923 года, находится в общественном достоянии. Эта граница (установленная в 1976 году) распространяется на массив авторских работ, опубликованных до обозначенной даты, гарантируя легитимность их использования всеми желающими, – но вот после 1923 года, что называется, возможны нюансы. При этом граница, по которой проходит пользовательская вольница, не является плавающей – она не сдвигается автоматически каждого 1 января на год вперед. Дата следующего пересмотра условий, позволяющего поднять границу общественного достояния вверх по временной шкале, четко зафиксирована в законе: обсуждение состоится не ранее 2019 года.

Произойдет ли в итоге этот сдвиг и попадет ли под его каток Микки Маус, созданный в 2028-м? Там будет видно. В любом случае, с Микки или без, расширение пространства общественного достояния должно спровоцировать креативный взрыв во многих искусствах, ведь у современных авторов появится возможность обрабатывать и распространять чужую музыку, переводить и распространять чужие книги, играть с образами из чужого кино, не опасаясь возмездия со стороны правообладателей. До сих пор их свобода ограничивалась 1923 годом – насколько она сдвинется в случае пересмотра, можно только предполагать. Попадет ли во всеобщее достояние, например, такая комикс-икона, как Супермен, впервые появившийся в печати в 1938 году?

Впрочем, нет никакой гарантии, что пересмотр сроков не будет отложен. Ведь не один только Дисней заинтересован в том, чтобы продолжать извлекать пользу из того, что ему принадлежит, – в сохранении своего каталога от посторонних посягательств кровно заинтересован любой правообладатель (издатель, продюсер, звукозаписывающая компания). Так что конец декады должен показать, насколько гибко авторское право в США и не решит ли оно в очередной раз всех удивить. Впрочем, если Микки в обозримом будущем перейдет в общественное пользование, как какая-нибудь Красная Шапочка, этого уже будет достаточно, чтобы мир перевернулся и навсегда перестал быть прежним. У американцев есть несколько лет на пребывание в радужных фантазиях на этот счет – ведь за фантазии авторских отчислений пока еще платить не нужно (не считая покупку диска с «Фантазией» все того же Уолта Диснея). А дальше слово за Конгрессом.