Рецензия на фильм «Роман с кокаином»

Студент Вадим (Игорь Триф) стесняется своей матери, пожилой и не слишком известной актрисы, и проводит все время в компании друзей-сокурсников из семей нуворишей. Чтобы казаться своим среди «золотой молодежи», парень подсаживается на кокаин, и порошок быстро становится самой важной частью его жизни, вытесняя из нее все, что могло бы придать ей смысл.

Роман лингвиста и переводчика Марка Леви, писавшего под псевдонимом М. Агеев, – не «Гамлет» и не «Ромео и Джульетта». Впервые опубликованный в 1934 году в Париже «Роман с кокаином» – произведение, для которого исключительно важно, в какую эпоху развивается его действие. Это нелицеприятный взгляд на предреволюционную Россию глазами молодого эмигранта, который ностальгирует по ушедшей эпохе и старается разобраться в людях своего поколения, потерявших царскую Россию и вынужденных бежать из России большевистской. Вне политического контекста история Вадима Масленникова неполна и не столь уж интересна. Но модное слово «кокаин» в ее заглавии уже не в первый раз провоцирует постановщиков переносить действие «Романа» в наши дни, подчеркивая душевное родство россиян Серебряного века с нынешней молодежью, но теряя при этом едва ли не половину сути и содержания книги. С тем же успехом экранизаторы «Войны и мира» могли бы заменить войну с Наполеоном на недавнюю войну в Чечне.

По крайней мере, в прошлом осовремениванием «Романа» занимались в театре, где многие исторические аспекты книги передать было бы все равно невозможно. Экранизация же Геннадия Сидорова (к несчастью, не дожившего до премьеры) упустила шанс воссоздать не слишком известную сейчас «темную сторону» дореволюционной России, чтобы в стомиллионный раз потрясти кулаком в сторону современных отпрысков нуворишей. А заодно и в сторону православных святош, которые всегда готовы осудить ближнего, но при этом не могут и не хотят помогать запутавшимся людям.

Конечно, повторение уже много раз сказанного не делает новый «Роман» менее актуальным. Но если хочется осудить современных святош и богачей, зачем приплетать классику? В итоге ведь получается нелепость. Когда, например, обнаруживается, что в семье Масленниковых есть домработница – обычное дело для интеллигентной семьи начала XX века и признак существенного достатка для семьи XXI века. А ведь для сюжета важно, что денег у Масленниковых почти нет! Или когда один из персонажей упрекает священника в освящении оружия и воодушевлении войск – понятная критика в годы Первой мировой войны, которую многие считали бессмысленной бойней, но странный упрек в наши дни, когда Россия не ведет масштабных войн и когда в церковном благословении видят не призыв к убийству, а магический оберег. И такого в фильме Сидорова немало – естественные для книги о 1910-х реплики и события, которые абсурдно смотрятся в картине о 2000-х.

Это, впрочем, еще цветочки. Ягодки фильма – актеры, которые кажутся намного старше, чем они должны быть для правдоподобного изображения студентов (а у Леви, напомним, персонажи и вовсе были гимназистами-старшеклассниками). Это существенно, потому что наглый эгоизм, ребячество и лень, простительные подросткам или вчерашним подросткам, вызывают презрение и гадливость, когда исходят от мужиков, начинающих лысеть! А ведь даже антигерои должны вызывать симпатию, чтобы зрители переживали за них и с интересом следили за их жизнью.

Также ленту убивает артхаусное презрение к последовательно рассказанному, внятному и занимательному сюжету. В то время как «Роман» Леви проглатывается в один присест, «Роман» Сидорова тянется как жевательная резинка, тяжело и порой бесцельно переваливаясь от сцены к сцене. Сильнее всего от такого подхода пострадала линия «большой любви» Вадима к Соне, которая из центрального и вполне реалистичного события книги превратилась в нелепую, «глючную» и не особенно нужную картине виньетку с Ксенией Собчак (мягко говоря, не лучшей в мире актрисой). Конечно, «глючность» в ленте о наркомане – штука естественная. Однако «глюки» Сидорова – это, как правило, эксцентрика ради эксцентрики, а не причудливое, но осмысленное погружение в недра подсознания.

В конечном счете, правда, фильм выполняет свою главную миссию – клеймит эгоизм и демонстрирует, что кокаин лучше не нюхать, потому что ничем хорошим наркомания не заканчивается. Но в сравнении с теми художественными задачами, которые решал в своей книге Марк Леви, это забивание гвоздей микроскопом. Причем забивание натужное, неумелое и с долгими перекурами – не чета «Реквиему по мечте» и «На игле».