Обряд инициации: памяти Уильяма Фридкина — режиссера «Изгоняющего дьявола» и «Французского связного»

История рассудила: сегодня Новый Голливуд воспринимается почти как второй «золотой век» американского кино. Молодые парни-шестидесятники пришли на смену чопорным продюсерам и шаблонным формулам, начав создавать свою экосистему в кинопроизводстве. Внутри и созрел весь урожай американской киноклассики, а за считаные годы — с тех пор как завелись моторы «Беспечного ездока» — сформировался целый пантеон режиссеров-олимпийцев. Но ход времени, к сожалению, все стремительнее отдаляет от века «бешеных быков и беспечных ездоков»: не только ушла эпоха (на минуточку, еще в середине 80-х) или измельчал стиль — нас покинули сами «боги», устремившись к вечности. Совсем недавно мы читали некрологи Майклу Чимино, Милошу Форману и Питеру Богдановичу. Теперь же мы попрощались с Уильямом Фридкином — еще одним титаном, который ушел из жизни почти накануне своего 88-летия. 

Режиссер Уильям Фридкин

Фридкин — большой мастер, буквально в два-три касания застолбивший за собой имя киноклассика. Триумфы «Изгоняющего дьявола» и «Французского связного» были исчерпывающими — тем более для 36-летнего автора с парой неловких комедий и документалок за плечами. На волне успеха Фридкин уверовал в себя, с некоторой заносчивостью и тягой к смелым киноавантюрам: он снял еще несколько важных фильмов, включая «Колдуна» и «Разыскивающего» — в свое время провальных, но спустя годы позолоченных фанатским культом лент. В 80-е и 90-е Фридкин продолжал исследовать возможности в жанровом кино — снимал неонуары («Жить и умереть в Лос-Анджелесе»), не без боли и критики пытался оседлать волну эротических триллеров («Шлюха»), по-своему рефлексировал американскую долю в ближневосточных конфликтах («Правила боя»), а в новом тысячелетии, с выходом «Глюков» и «Киллера Джо», Фридкин снова напомнил, что принадлежит поколению диких и отчаянных. И ведь правда многие легенды режиссуры приходят не из эмпиреев или синематек, а из бедных кварталов. В атмосфере нищих районов Чикаго проходила творческая закваска Фридкина. Однажды он с восхищением увидел «Гражданина Кейна» — для инициации режиссера история уж слишком романтична, но и в звучной легенде есть своя бытовая правда: многих выходцев из 60-х криминал и тюрьма соблазняли куда меньше, чем магия фильма Орсона Уэллса. 

Уильям Фридкин и Линда Блэр на съемках фильма «Изгоняющий дьявола»

Именно на стыке уличного реализма и поиска высокого стиля случился феномен «Французского связного» — полицейского триллера о том, как двое детективов ищут марсельских наркодилеров. Фридкин, как и все кустари Нового Голливуда, любил живую фактуру — недаром история о поимке барыг пришла из американской реальности, которая объявила героин проблемой номер один. 

Режиссер любил естество и в другом смысле: достаточно вспомнить, каких усилий стоила «самая легендарная погоня в истории кино», ради которой съемочной группе «Французского связного» пришлось работать, что называется, по-партизански: без оцепления и договора с местными властями, с реальным дорожным трафиком и Фридкином, управляющим камерой с заднего сиденья. Бесперебойный ритм и чувство истинного драйва не ограничилось фильмом с Джином Хэкменом, который конфискует машину и мчится за улизнувшим на метро бандитом. Очень быстро нерв преследования превратился в творческую фишку Фридкина, по слухам, навеянную здравым советом: классик-ветеран Ховард Хоукс («Его девушка Пятница») просто порекомендовал молодому режиссеру снять хорошую погоню — и тот послушался. Подобный трюк он проворачивал и далее. В «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» режиссер будто бы пытался превзойти свой же триумф, заведя моторы федералам — они шли по следам находчивого фальшивомонетчика. Машина, а точнее, грузовик, набитый нитроглицерином, — сюжетное и драматическое сердце «Колдуна», с которого стерли пыль уже спустя декады, поначалу, как это бывает с великими фильмами, не оценив. Выпустить свою версию «Платы за страх» Анри-Жоржа Клузо в один месяц со «Звездными войнами», правившими бал, — рискованная затея. Кому есть дело до грузовика в латинских тропиках, когда есть космические корабли? Но неудачи и пересмотр, кажется, лишь воодушевляли Фридкина — он не только честно признавался в провалах, но и тактично припоминал историю Ван Гога — голландца, при жизни продавшего пару работ, тоже поначалу не оценили.

Уильям Фридкин и Аль Пачино на съемках фильма «Разыскивающий»

По-особому пересмотрели и «Разыскивающего» — фильм, прошедший путь от стигматизации до маленького культа. По сюжету герой Аль Пачино внедрялся в квир-подполье, чтобы вычислить убийцу, но, продираясь через смрадные помещения гей-клубов, фактически становился частью чуждой ему среды. Для Фридкина же ничего чуждого не существовало — он везде, даже в самых вопиющих провалах и предельно далеких жанровых регистрах, оставлял свой неуклонный знак качества. Того качества, с которым он пришел сотрясать кинотеатры в 1973 году, выпустив свой самый известный фильм — хоррор «Изгоняющий дьявола». То, что он был первоклассным дирижером саспенса, бесспорно, но также изумляет, с каким азартом режиссер шел на вывих привычного. После «Изгоняющего дьявола» ничто не пугает так, как 13-летняя одержимая девочка (в исполнении Линды Блэр), а быстрее всего разгоняет адреналином кровь не акт экзорцизма (хотя и жуть), а процедура ангиографии: с такой дотошностью и методичностью к делу мог подойти только Фридкин. Режиссер не задавался целью пугать нас, он стремился скорее сокрушать реализмом, пользуясь всеми техническими мощностями, но именно лентой об одержимости древним демоном Уильям невольно расширил границы ужасного. За пять лет до «Изгоняющего дьявола» выходил «Ребенок Розмари», и, казалось бы, куда там еще расширять! Гений Фридкина именно в том, что режиссер всегда находил нужную лазейку, протискиваясь с камерой в комнаты, лавируя на оживленных дорогах и пересекая шаткие тропические мосты.