Рецензия на фильм «К Чуду»

В Венеции финальные титры последнего фильма Малика прервал недовольный свист, на который из темноты тут же ответили не менее громким криком: «Bella!» –  не выдержал какой-то итальянский поклонник режиссера. Такой же разброд наблюдался и в менее лаконичной бумажной критике: от полного восторга до совершенно искреннего недоумения и негодования. Избыточный, беззащитный, нежный, словно без кожи новый фильм Малика – удобная мишень. Одним не понравилось обилие классической музыки и словесные банальности за кадром, другим – сентиментальный инстаграм в кадре: камера ни разу, кажется, не встает на штатив, бесстрашно снимает против солнца и неловко выхватывает детали красивых юных тел. Третьи со спокойствием бегемота углядели в прозрачной истории любви ненужное продолжение «Древа жизни» (на эту версию указывает линия оставленного Богом священника в исполнении Хавьера Бардема).

Но фильм «К чуду» масштабнее этих куцых характеристик, и чем больше времени проходит со дня венецианской премьеры, тем сильнее в этом убеждаешься. Дорвавшийся до цифровых технологий Малик очищает кино от нарратива и сценарной строгости, запуская его в полет вдохновения. Камера упивается молодостью цветущей Куриленко и хаотической красотой окружающего мира. Материала было так много, что режиссер творил свое кино прямо в процессе монтажа. Очевидно, что история рождалась как стихотворение – из сора мимолетных деталей и случайных рифм. И именно по поэтическим правилам она и функционирует. Интонацию старомодного удивленного простодушия, которую Малику обыкновенно ставили в вину, он сумел обратить в свое главное оружие – говорить об автопародийном характере «К чуду» могут только вконец окаменевшие сухари.

Ведь рассказать о любви сегодня можно, лишь поразившись тому, что она до сих пор существует.