Призраки любви: рецензия на мини-сериал «Татуировщик из Освенцима»

1942 год. Словацкий еврей Лали Соколов (Джона Хауэр-Кинг) попадает в концлагерь Освенцим, где становится татуировщиком. В плену он знакомится с соотечественницей Гитой Фурман (Ани Прухняк) — и влюбляется в неё. В 2003-м постаревший Лали (Харви Кейтель) вспоминает о прошлом в беседах с медсестрой Хезер Моррис (Мелани Лински). Основано на реальных событиях и одноимённом романе Моррис (2018).

Кадр из сериала «Татуировщик из Освенцима»

Трагедию Холокоста и смерти шести миллионов человек, принадлежащих к еврейскому народу, в кинематографе рассматривают регулярно: «Список Шиндлера», «Шоа», «Жизнь прекрасна», недавняя «Зона интересов». Новый проект стрим-сервиса Peacock «Татуировщик из Освенцима» посвящён проявлениям романтической любви в эпицентре безнадёжности. Вопреки благим намерениям, литературный первоисточник «Татуировщика» при выходе критиковали за недостоверность и приверженность фантазиям. Экранизация получилась во многом схожей и формульной: под оглушающе-щемящий саундтрек Ханса Циммера от героев остаются эксплуатируемые образы, но не полномерные человеческие души.

Кадр из сериала «Татуировщик из Освенцима»

Сериал открывается в солнечной и лазурной Австралии. Овдовевший Лали Соколов (Кейтель) приглашает медсестру и начинающую писательницу Хезер Моррис (Лински) выпустить его биографию, посвятить книгу умершей не так давно супруге Гите. Пара быстро находит общий язык: Соколов блуждает по лабиринтам памяти, Моррис слушает его сквозь слёзы и делает редкие пометки (слушать, а не записывать — способ гораздо более эффективный). За шесть серий авторы проводят аудиторию по аду Освенцима: от демонстративных убийств пленников офицерами СС до родов в бараках. Лали, находясь в привилегированной позиции татуировщика, набивающего номера пленников, вскоре заводит взаимовыгодные отношения с неуравновешенным офицером Стефаном Барецки (Йонас Най). Ситуацию беспросветного мрака меняет Гита: её глаза пленят Лали, и эта связь становится единственной опцией для выживания. Пока другие пленники пытаются покончить жизнь самоубийством, с разбегу падая на электрическое ограждение, внутри Лали и Гиты тоже разрастается напряжение, но уже другого, спасительного вида.

Кадр из сериала «Татуировщик из Освенцима»

Любое произведение искусства, прямо или косвенно относящееся к Холокосту, априори будет воздействовать на зрителя с большой эмоциональной амплитудой. Вводя реальную любовную линию, «Татуировщик» не всегда успевает создать целостное впечатление, скатываясь к манипуляциям, сценарной карикатурности, безграничной обречённости. Однако отдельные сцены позволяют сериалу и зрителям прорваться сквозь удушье, ощутить спасительную силу нежности, разделённой на двоих. Кейтель и Хауэр-Кинг, известный по «Русалочке», воплощают персонажа Лали со стойкостью и отчаянием. Прухняк и Лински органичны, но из-за схематичных диалогов практически бездействуют; немец Най, известный по сериалу «Германия-83», демоничен (его Барецки уже после войны бессовестно попросит Лали поручиться за него в суде, несмотря на унижения и предательства; Соколов находит в себе силы отказаться).

«Татуировщик» располагает обширным историческим материалом, но обходится с ним довольно прямолинейно и грубо. Режиссура Тали Шалом-Эзер обезличена — сериал снимали коллективно, истории выживших Лали и Гиты затмили все остальные сюжетные линии. Продолжительный хронометраж, реалистичные декорации и песня Барбры Стрейзанд на заключительных титрах убеждают: любовь всё переживёт, даже самые античеловеческие обстоятельства. Помимо чрезмерной сентиментальности, с этим трудно не согласиться.