Рецензия на фильм «Пьета»

Тридцатилетний отморозок Кандо выбивает долги из бедняков в рабочем квартале Сеула. Заплатить они все равно не могут, так что он изобретательно их калечит и забирает медстраховку в счет долга. Но однажды к нему приходит женщина, которая говорит, что она – его мать. В доказательство она готова мыть посуду, жарить рыбу, подвергаться насилию и избивать должников. Он начинает ей верить, и зря.

Ким Ки Дук [II] всегда интересовался насилием, и в каждом его фильме участвуют колющие, режущие или тупые предметы, а также колющие, режущие или тупые люди. В "Пьете" насилие – главное занятие главного героя, и зрителю приходится следить за кровавыми рабочими буднями отморозка. Верный себе Ким Ки Дук роняет своих персонажей с большой высоты, отрезает от них по кусочку. Кандо работает в бедном квартале, заполненном мелким частным бизнесом – безжалостные лязгающие машины, крюки на тяжелых цепях, гулкие пустующие склады. Режиссер когда-то был механиком на заводе, и к людям относится как к механизмам: смотрит, что произойдет, если их смазать, или усовершенствовать, или надолго забросить. В "Пьете" Ким Ки Дук наблюдает за тем, как заржавевший механизм сыновней любви тяжело включается в работу. И за тем, как безупречно работает машина рока, машина обмана, машина производства легких денег.

Собственно "Пьета" – иконографическая сцена оплакивания Христа. Такая сцена, почти китчевая, есть на постере к фильму, но в самом фильме ее нет. Это обман, недоговоренность, полуправда – как и почти все, что происходит в "Пьете". В картине нет и намека на христианскую мораль, нет ни жалости, ни прощения. "Пьета" – скорее, отзвук греческой трагедии с ее богинями мщения и слепой материнской любовью. Несколько лет назад режиссер впал в тяжелую депрессию после того, как у него на съемках фильма "Мечта" чуть не погибла актриса. Он сделался затворником и начал снимать сам себя. Получился фильм, в котором Ким Ки Дук поет трагическую корейскую песню «Ариран» и обсуждает сам с собой проблему творческого кризиса.

"Жизнь – это садизм, саморазрушение и мазохизм", – говорит он там сам себе. "Пьета" – грубая, лязгающая, истекающая кровью иллюстрация этого заявления.