Реанимация Борна

В случае Мэтта Деймона ответить на вопрос, почему актер передумал, очень просто. Во-первых, среди его фильмов, вышедших после «Ультиматума Борна», бесспорными большими успехами стали лишь «Железная хватка», «Интерстеллар» и «Марсианин». При этом Деймон лишь в «Марсианине» сыграл главную роль. Когда карьера актера развивается таким образом, ему важно напомнить публике и продюсерам о своей коронной роли, принесшей студии большую прибыль.

Во-вторых, играть Борна интересно и нелегко – много «физики» и мало пустых разговоров. Чем старше становится Деймон, тем приятнее ему чувствовать, что он все еще может достоверно играть столь атлетичного персонажа. И, конечно, для него важно, что поклонники верили в него и все эти годы спрашивали, когда же выйдет новый «Борн» с его участием.

Наконец, Деймон не раз подчеркивал, что так уважает Гринграсса, что вернется в цикл, если режиссер объявит, что готов рассказать новую историю о блудном сыне тайной программы ЦРУ. Когда Гринграсс взялся за «Джейсона Борна», Деймон сдержал слово и тоже занялся картиной.

Итак, чтобы понять решение Деймона, нам нужно понять решение Гринграсса. Но давайте перед этим разберемся, почему сведущие в сценарном мастерстве режиссер и актер (у Деймона, напомним, даже есть сценарный «Оскар»!) настаивали, что история Джейсона Борна завершилась в «Ультиматуме Борна».

Что делает киноцикл подходящим для выпуска множества сиквелов? Присмотримся к «бондиане», самому успешному и самому длинному циклу блокбастеров. Джеймс Бонд – профессиональный спаситель мира. Работа на британскую корону позволяет ему странствовать по всему миру, сражаться с самыми разнообразными врагами, «кадрить» самых красивых женщин, использовать удивительные гаджеты, выполнять невероятные трюки и так далее.

Можно любить или не любить сагу о британском суперагенте, но нельзя отрицать, что это идеальная концепция для создания бесконечного количества одновременно схожих и несхожих фильмов. Известная голливудская мудрость гласит, что публика ждет от сиквела, чтобы он и был, и не был повторением предыдущей картины, и именно это «бондиана» вот уже полвека гарантирует зрителям.

Теперь взглянем на «борниану». Джейсон Борн – тоже суперагент, но он больше не состоит на службе ЦРУ и не странствует по миру, чтобы убивать врагов Америки. Наоборот, потеря памяти позволила ему переосмыслить прошлые убеждения, и с тех пор он в основном сражается со своими прошлыми нанимателями, которые пытаются его поймать и вернуть в программу.

Это драматичное противостояние – маленький человек против огромной «машины», – но оно быстро выдыхается, потому что Борн из серии в серию сражается с одной и той же организацией (за вычетом «Превосходства Борна», где ему противостоит агент ФСБ) и использует одни и те же методы. При этом он минимально применяет гаджеты, не спит со всем, что движется, и даже не разбавляет свои приключения шутками. C Бондом его роднит только то, что Борн тоже действует по всему миру. Но бондовского разнообразия пейзажей в его фильмах все же быть не может, потому что ЦРУ лучше всего контролирует ситуацию в странах НАТО, и это значит, что режиссеры цикла должны в основном показывать натовские государства, где у управления явное преимущество. Чем труднее задача героя, тем явственней его героизм!

Хуже же всего то, что в «борниану» с первого фильма вмонтирована бомба с часовым механизмом. Лишившись памяти, Борн пытается вспомнить прошлое. И когда в «Ультиматуме Борна» он объявляет, что вспомнил все, сюжет естественным образом подходит к концу. Квест выполнен, можно уходить на пенсию.

В «Джейсоне Борне» эту загвоздку пытаются обойти, объявляя, что Борн вспомнил все о себе, но не о своей семье, и что ему еще есть что вспоминать и выяснять. Но сколько протянет эта сюжетная идея? Она уже воспринимается как «мыльная опера». В «Джейсоне Борне» герой разбирается в гибели своего отца, а что дальше? ЦРУ окажется причастным к гибели его троюродного деда? Это же ерунда, а не сюжет для якобы реалистичного шпионского триллера.

Можно не сомневаться, что Гринграсс отлично все это понимает. Вышеизложенное отчасти основано на интервью Деймона, а то, что знает актер, знает и его режиссер. Так почему же Гринграсс вернулся в «борниану»?

Потому что то, что плохо для искусства, порой хорошо для политики. Напомним, что, прежде чем взяться за «борниану», британец снял политическую драму «Кровавое воскресение» – кино о том, как 30 января 1972 года британские войска расстреляли демонстрацию в Северной Ирландии. В первую очередь Гринграсс – политический режиссер, и ему нравится регулярно напоминать публике об опасности абсолютной власти, на которую претендуют силовые структуры. Разумнее всего это делать не в артхаусных драмах, а в развлекательных блокбастерах, которые смотрят по всему миру. Так что то, что Борн из серии в серии противостоит ЦРУ, для Гринграсса куда лучше, чем если бы герой сражался с «очевидными» врагами цивилизованного мира, в чьем злодействе никого не нужно убеждать.

Имея это в виду, легко понять, что Гринграсс вернулся в «борниану», потому что скандал со Сноуденом дал ему новый материал для разоблачений. «Джейсон Борн» рассказывает о тесной спайке интернет-компаний и спецслужб (это как раз то, о чем поведал миру Сноуден), и показательно, что к истории Борна эти разоблачения не имеют почти никакого отношения. Борн преследует главу ЦРУ из-за его прошлых, а не нынешних козней, и ему нет дела до социальных сетей, которыми суперагент не пользуется.

По большому счету историю о сношениях ЦРУ с интернет-компанией из фильма можно было бы вычеркнуть, освободив место для экшен-сцен или сделав картину более компактной. Но именно ненужность этой сюжетной линии доказывает, что Гринграсс снял «Джейсона Борна», чтобы вместе с погонями и перестрелками впихнуть зрителям в головы мысль о том, что спецслужбы слишком многое контролируют. Мол, с этим нужно что-то делать, пока не стало поздно. Очевидно, для Гринграсса это достаточно важная задача, чтобы ради нее оживить цикл-зомби, который скончался в «Ультиматуме».