Рецензия на фильм «На посошок» — меланхоличное роуд-муви из программы Каннского «Особого взгляда»

Дориано (Пьерпаоло Каповилла) и Карлобьянки (Серджо Романо) отправляются в Венецию, чтобы встретить в местном аэропорту давнего друга. Дженио (Андреа Пеннакки) возвращается на родину спустя долгие годы жизни в Аргентине: товарищам не терпится тряхнуть стариной и наверстать упущенное. На каждой точке маршрута друзья выпивают, а потом отправляются искать, где пропустить ещё бокальчик — на посошок. По пути в очередной бар они встречают выпускников, а среди них потерянного, скромного и серьёзного Джулио (Филиппо Скотти), беззаветно влюблённого в однокурсницу Джулию. Сперва они уговаривают парня последовать за ней и продолжить вечер, а потом и вовсе увлекают за собой в опьяняющее путешествие по региону Венето, которое станет для Джулио сеансом раскрепощения.

Венеция — город-открытка или место, где живут реальные люди со своими проблемами? Италия — очередная жертва глобализации или колоритная страна со своей душой? Жизнь — работа, карьера и уверенное завтра или разговоры до утра, танцы, путешествия в никуда и искреннее сегодня? Франческо Соссаи снял кино, которое пытается отрефлексировать эти вопросы. Его путеводными звёздами — намеренно или нет — становятся Вим Вендерс, Аличе Рорвахер и Джим Джармуш. Душа фильма кроется не только в диалогах и крупных планах, позволяющих приблизиться и взглянуть в глаза героям, но и в самой подаче. Намеренно зернистая, пленочная картинка дарит зрителям эффект давно забытого, но такого родного кинематографа, подливая ностальгии в бокалы героев.

Филиппо Скотти в роли Джулио на кадре из фильма «На посошок»

Камера оператора Массимилиано Кувейе даже через зернистое изображение передаёт каждую трещинку и морщинку на лицах двух самых настоящих тунеядцев и алкоголиков. Поначалу герои Серджо Романо и Пьерпаоло Каповиллы кажутся максимально необаятельными, отталкивающими и вызывающими презрение выпивохами. Они забывают свои же разговоры, сами не знают, чего именно ищут и куда конкретно едут, засыпают на светофорах и опорожняют желудок то ли после желанных креветок, то ли после лишней рюмки, которая их не остановит.

Но в каждой сцене, в каждой точке этого заряженного роуд-муви проявляется очарование, которое заражает желанием выпить по последней на дорожку и поговорить за жизнь с новыми знакомыми. И эти разговоры оказываются не такими уж бессмысленными. Это доказывает арка их почти невольного спутника Джулио, которого затягивает и энергия этих двоих, и жизнь, вкус которой он наконец по-настоящему чувствует.

У Франческо Соссаи получилась одновременно и история взросления — то есть взгляд в будущее с надеждой, и слепок жизни в регионах, откуда люди стремятся бежать, — ностальгия по прошлому. Пока герои едут к очередному месту назначения, зрители видят покинутые, обветшалые и разбитые дома. Архитектура в фильме «На посошок» оказывается не менее значимой героиней, чем Дориано, Карлобьянки или Джулио. Заброшенные поместья с невероятной красоты фресками, выставленные на продажу дома, заколоченные и пустые окна — регион Венето за пределами нарядной Венеции выглядит застрявшим вне времени и ожидающим конца. За исключением отдельных материальных символов эпохи и обозначенных вслух годов, сложно отследить конкретное десятилетие или даже век. 

Филиппо Скотти в роли Джулио на кадре из фильма «На посошок»

Свои боли за страну Соссаи передаёт через беседы героев: тут об упадке говорит граф, желающий перестроить особняк, там — немец, приехавший взглянуть на страну до её полного истощения. Каждый из них боится проведения европейской магистрали — одного из свидетельств того, что Италия рискует остаться не более чем изображением на карте, утеряв свой истинный облик. На это указывает и глобализация — чуть ли не антагонистка фильма. У мира стираются рамки, самобытность теряется, а немец разговаривает на итальянском как на родном. И в то же время кино Франческо Соссаи даёт надежду и отгоняет все опасения. Пока в Италии остаются такие колоритные персонажи, как Дориано и Карлобьянки (пусть даже и легко трансформирующийся в Чарлиуайта), сапожок на карте останется не затёртым пятном, а самим собой — ярким, громким и наполненным уникальными чертами.

Филиппо Скотти в роли Джулио на кадре из фильма «На посошок»

На поверхности всего этого обилия «подкожных» сюжетов есть один основной — история того самого взросления, которое на первый взгляд кажется стандартным сюжетом о завоевании сердца возлюбленной, а на поверку оказывается глубже и сильнее. Архитектор Джулио и тот путь, который он проделывает от оловянного студентика до решительного мужчины, напоминают о важности жизни здесь и сейчас. Ещё можно будет сдать десятки проектов, предложения по работе снова появятся, и их будет совсем немало, а эта самая ночь никогда не повторится снова. Нужно успевать жить и не дать моменту просочиться сквозь пальцы вместе с лишним «нет».

Да, инициация Джулио проходит радикальным образом — через реки алкоголя и загадочную квартиру, где живет не менее таинственная Стефи. Как подмечает Джулио, кладбище кажется ему гораздо более объемным и настоящим в реальности, чем то, каким он видел его на страницах учебника. Мысль кажется очень наивной, но в то же время она наиболее точно описывает и жизнь героя, который до встречи с Дориано и Карлобьянки скрывался за книгами и боялся жить и действовать. Камрады, завлекшие его в незапланированное путешествие, дали ему гораздо больше, чем учебники. 

«На посошок» — фильм-признание в любви ненарядной Италии, спрятанной за пределами протоптанных туристических троп, и людям, там обитающим. Это кино, воспевающее итальянский стиль жизни с неизменным dolce far niente — сладким ничегонеделанием и в самом буквальном смысле опьяняющей свободой. И если дать киноленте Сассаи шанс в начале, когда всё кажется пустым и на первый взгляд неприятным, то награда окажется более чем достойной.