Рецензия на фильм «Прости, детка» – комедию исцеления, от которой и смешно, и горько

«Дорогой синефил», — начинает режиссерка-дебютантка Ева Виктор свое письмо, опубликованное на сайте студии А24, которая и выпускает фильм. Насыщенное и эмоциональное послание посвящено будто бы очень узкому кругу людей — любителям фестивальных лент и меланхоличного инди. «Прости, детка» и правда рискует пройти мимо широкой аудитории: в РФ картина выходит в ограниченный прокат. И вроде бы понятно почему – небольшой дебют, в котором бесед больше, чем действий, и в то же время это максимально понятное зрительское кино, в котором подобраны верные слова для разговора с юмором на тему, от которой вообще не смешно.

Ева Виктор в роли Агнес на кадре из фильма «Прости, детка»

Молодая профессорша литературы Агнес (Ева Виктор) крепко обнимает свою лучшую подругу Лидию (Наоми Аки), которая приехала погостить. Непосредственные шутки о сексе, осенний пикник у воды, болтовня об академической среде, с которой одна попрощалась, а другая продолжила карьеру в родной альма-матер — где-то между витает едва уловимое ощущение, что что-то не так. Лидия уехала из Новой Англии в Нью-Йорк и готовится стать мамой, а Агнес пытается жить дальше, хотя якорь тянет в прошлое. Придется отмотать назад, к периоду, когда подруги были еще аспирантками на факультете филологии и работали над диссертациями. 

Ева Виктор в роли Агнес на кадре из фильма «Прости, детка»

Ева, так что же случилось с Агнес? Синопсисы не раскрывают всей сути — может, чтобы не отпугивать социальной огранкой, может, чтобы инструмент эмпатии сработал по-настоящему. Сюжет разделен на главы, разнесенные по хронологии в диапазоне около трех-четырех лет: в пересказе звучит путано, но во время просмотра скачки нисколько не мешают. Наоборот, календарная дистанция помогает лучше почувствовать, как меняется восприятие после травмирующего опыта: некоторые недели длятся годами, а некоторые годы пролетают словно выходные. Оказавшись во время пандемии наедине со своими мыслями, комикесса и авторка ироничных скетчей с тревожной героиней (плюс-минус альтер эго) Ева Виктор задумалась о том, как выглядит маршрут пути исцеления. Как сильно в процессе заживления ментальных ран важно включение других людей — будь то случайный дядька с усами на парковке (Джон Кэрролл Линч) или лучшая подруга, готовая сжечь университет ради тебя? Ответом и стала «Прости, детка». 

Ева Виктор в роли Агнес на кадре из фильма «Прости, детка»

Сила сестринства — и в дурашливых моментах хиханек-хаханек, и в критической ситуации — самая заразительная и живая энергия в фильме Виктор. Динамика Агнес и Лидии произросла из мамблкора, той самой неразборчивой болтовни то по душам, то просто так. Именно в диалогах девушек — предельно честных, жутко остроумных и откровенных — Виктор учится говорить о женском опыте и искать релевантный киноязык. Ноэми Мерлан в «Девушках на балконе», фильме тоже о дружбе и последствиях насилия (к дискомфортной теме вернемся чуть позже), прибегла к женской ярости, манифестам и крови жанра rape-revenge. Ева Виктор выбирает язык вкрадчивый, органичный, очень личный, но при этом избегает драматических штампов. Роднят обеих кинематографисток абсолютно обезоруживающие шутки, потому что юмор — бесплатная броня, доступная для всех, кто беззащитен. Лидия и Агнес большую часть хронометража занимаются то вдумчивым, то лихорадочным, то ироничным проговариванием своих ощущений, страхов и боли. Агнес спрашивает у беременной подруги, как та чувствует себя, боится ли физиологических трансформаций и о прочих будто само собой разумеющихся вещах. Иногда так необходимо, чтобы просто кто-то искренне интересовался тем, что ты сейчас ощущаешь. И все ли в порядке.

Ева Виктор в роли Агнес на кадре из фильма «Прости, детка»

Вернемся к тому, что же случилось с Агнес — возможно, кому-то покажется уместным дочитать текст уже после просмотра фильма, но в случае «Прости, детка» странно предупреждать о спойлерах. В том числе потому, что фильм сосредоточен не на акте насилия, а на длящемся переживании боли, но что важнее — на исцелении, которое однажды обязательно наступит. Агнес стала жертвой институционального насилия со стороны своего научного руководителя — улыбчивого и обаятельного писателя Престона Дерека (Луис Канселми). Пара комплиментов усидчивой и талантливой студентке переросли в секс без согласия — профессор лишился места, а Агнес лишилась прежней себя. Виктор выносит за кадр сцену изнасилования и почти не уделяет внимания агрессору, оставляя зрителя один на один с попытками осмыслить произошедшее и подобрать сначала подходящие реплики для рассказа о случившемся подруге, гинекологу, совету университета. А потом панчлайны, чтобы как-то пережить череду мучительных бесед.

Поиск правильных и нужных слов обусловлен и эмпатией, и учебой на филологическом факультете (обсуждение «Лолиты» вшито в курс переживания травмы). Тем больше пугает то, что у Агнес получилось написать диссертацию на сотню страниц, но не хватает вокабуляра и силы духа вербально обозначить преступление. Не во всех ситуациях срабатывают готовые шаблоны, а дежурные фразы поддержки «я знаю, что вы чувствуете» порой выдают глухоту. Парадоксально, но именно техника «больше слов, меньше дела» + сэндвич может быть идеальным методом службы спасения лучшей подруги.