Сценарист. Интервью с Александром Родионовым.

Кто для вас современный герой?

Недавно я встретил героя на заводе: человек шестидесяти восьми лет, седой, с голубыми глазами, красным лицом, сталевар. Он железно жал мою руку, здороваясь, говорил тоже железно. И я подумал, что, когда я маленьким мальчиком видел такого персонажа на агитплакате, это был абстрактный человек в каске, но теперь я знаю, что он настоящий, он сидит рядом и очень органично говорит своим железным языком. Просто так вышло, что встретились мы только сейчас, когда он уже не начальник цеха, а пенсионер. Поэтому мне кажется, герои – они вне времени. Это просто такой вид живых существ.

Вам часто приходится сверяться с реальностью? Во время написания "Сумасшедшей помощи" вы наблюдали за душевнобольными?

Иногда нужно сперва узнать какой-то фактический материал, найти то, что может стать камертоном. В "Сумасшедшей помощи" для нас с Борей Хлебниковым таким камертоном явился не умалишенный, а человек, у которого сумасшедшие родственники, которого волнует психическое здоровье любимых людей. С сюжетом это было связано, но не напрямую. Все равно как если бы мы говорили не о книге, а о полке, на которой она стоит.

Иногда кажется, что вы все диалоги вытаскиваете прямо из реальной жизни, с улицы.

Нет, я не беру реплики из реальной жизни. Когда-то я имел честь заниматься очень трудной работой – вербатимом. Это было связано с "Театром.doc" и не имело никакого отношения к кинематографу. Вербатим в игровом кино плохо применим. Хотя, конечно, разница между документальным и игровым кино достаточно условна. Иногда кажется, что вот это точно вымышлено, а на самом деле – в жизни так и было. Например, герои "Свободного плавания" ремонтируют дороги битым кирпичом. Любой дорожный рабочий скажет вам, что это против всех норм, и если через пятьдесят лет вы станете реконструировать историю, то решите: такого быть не могло. И тем не менее, когда писался сценарий, в 2001 году, кое-где делали именно так.