Рецензия на фильм «Сердцеед»

Европейский ромком, посвященный тяжелому ремеслу профессионального бабника, получился изящнее своих американских собратьев, хоть и не совсем без «жанрового» греха.

Профессиональный дамский угодник Алекс спасает женщин из лап несчастной любви. Участливые родственнички готовы платить любые деньги, лишь бы избавить своих дочерей-сестер-матерей от неподходящих кавалеров. Герой придерживается лишь двух правил: ни в коем случае не спать со своими клиентками и никогда не портить жизнь действительно гармоничным парам. Но однажды ему приходится своим принципам изменить.

Европейские романтические комедии, в подавляющем большинстве, отличаются от своих сводных голливудских сестер, как войлочные розовые слоники от конвейерных пластмассовых Барби. Понятие «смешное хулиганство» воспринимается в старом свете несколько тоньше, чем деловое рукопожатие из кабинки забаррикадированного туалета или незапланированное тампонометание на званом обеде. Вот и на этот раз французы, помимо традиционных нестыковок межполового общения, двумя руками будут доить корову социальных стереотипов с едва уловимыми нотками бытовой ксенофобии (привет Бессону).

Как известно, смелость города берет. И режиссер Паскаль Шомей, не стесняясь дурновкусия, заставляет своих персонажей приплясывать под песни Джорджа Майкла или с серьезными лицами разучивать па из «Грязных танцев» /Dirty Dancing/ (1987). Вопреки логике получается и правда смешно. Ромен Дюри, на котором держится все предприятие, хорош, пока дело не доходит до совершенно не обязательного для слегка подонской комедии психологизма. Особенно лихо ему удается играть Шопена на воображаемом рояле и вызывать разящие прямо в женское сердце слезы (на мгновение он скрючивает прямо в камеру адскую гримасу и оборачивается к своей спутнице уже с заветной влагой в глазах). Ванесса Паради, хоть и разминулась со своим сюжетным возрастом лет на десять (Тьери Арбогаст словно нарочно подчеркивает это частыми крупными планами), тоже местами довольно мила, а местами и вовсе прекрасна. Но, то ли верность безапелляционным жанровым требованим, то ли какие-то неведомые внутренние барьеры вынуждают авторов ближе к финалу резко придушить свою веселую песенку и сделать неуместный, неуклюжий крен в так называемый «катарсис». Может быть, они очень хотят снимать в Голливуде?