Что посмотреть? Алихан Исрапилов советует «Наше Рождество» — праздничный антитриллер со звездами «Сопрано»

В декабре мы решили не откладывать праздник: с начала месяца будем рассказывать о новогодних фильмах, которые помогут отвлечься от дедлайнов и декабрьской суеты!

Рождество — один из самых кинематографичных сеттингов. Оно буквально работает на режиссера: гирлянды, витрины, мерцание огней и коллективное ожидание чуда. Камера легко находит красоту даже в самом неприветливом городе. Впрочем, у выдающихся постановщиков Рождество редко сводится исключительно к визуальному эффекту. Это дата нравственного напряжения, безбожно коммерциализированный праздник, а еще день чудес и перерождения. Однажды свое видение предложил и великий американский режиссер Абель Феррара, для которого Рождество — это внезапно и великое испытание, и даже зеркало эпохи. 

Наше Рождество

'R Xmas , 2001

драма триллер / США

Режиссер: Абель Феррара

В ролях: Дреа де Маттео Лилло Бранкато Lisa Valens Айс-Ти

Буду смотреть

Кино между грехом и исповедью 

Если вас зацепил эпитет «великий» в описании Феррары, то творчество постановщика наверняка прошло мимо вас. Это и правда один из важнейших режиссеров американского независимого кино, который десятилетиями копается в своих излюбленных темах — насилии, вере, зависимостях и нравственном разложении. Причем жанр для Феррары не имеет значения — ему покорялись и эротические триллеры («Отель «Новая роза»»), и вампирские драмы («Зависимость»), и религиозные байопики («Молодой папа»). Главное — по-новому поговорить о внутренних конфликтах героев, гложущей их вине и желании (или нежелании) взять ответственность в свои руки.

Режиссер Абель Феррара

Ранний период творчества Феррары связан с экстремальным и провокационным кино: «Ангел мщения», «Плохой лейтенант» и «Король Нью-Йорка» вызвали не один громкий скандал, но именно эти фильмы помогли сформировать репутацию большого автора, который не боится рифмовать религию и насилие, а также рассуждать о моральном кризисе и саморазрушении людей. 

Поздние фильмы Феррары — полная противоположность самым популярным: от жанровой провокации постановщик ушел в сторону аскетичного, практически дневникового кино о духовных поисках и покаянии. Есть в них и немало формалистских экспериментов: фрагментарный монтаж, полулюбительское цифровое изображение и некая драматургическая размытость с минимумом внешних конфликтов («Сибирь», «Нули и единицы»). Герои находятся в состоянии экзистенциального изгнания, бесцельно блуждают в потемках разума и тихо ищут раскаяния.

Дреа де Маттео в роли жены на кадре из фильма «Наше Рождество»

«Наше Рождество» — малоизвестное в фильмографии Феррары кино, которое оказалось на стыке двух эпох. Оно не похоже ни на экспрессивные ранние работы, ни на поздние философские медитации. Да и в целом это довольно «неудобное» и неформатное кино: без четкой морали и внятной кульминации, зато с одной важной идеей. В мире, где зло давно нормализовано, уже невозможно определить грехи, а следовательно, и раскаяться в них.

Повседневный криминал

Неназванная пуэрториканская семья (Дреа де Маттео и Лилло Бранкато из «Сопрано») наслаждается своей респектабельной жизнью в Нью-Йорке. Мало кто знает, что приличные с виду люди с детьми — на самом деле крупные наркоторговцы, которые фасуют товар прямо в своей роскошной манхэттенской квартире. В канун Рождества счастливая жизнь заканчивается: преступники, связанные с коррумпированными полицейскими, похищают мужа и требуют от жены в сжатые сроки собрать выкуп. 

Лилло Бранканто в роли мужа на кадре из фильма «Наше Рождество»

Казалось бы, интригующая завязка с потенциалом на раскаяние героев, возможность завязать с криминалом и вернуться к «нормальной» жизни. Но суть фильма в том, что криминал уже давно превратился в новую норму. Даже похищение не воспринимается как шок и трагедия — это такая же часть повседневности, как поход за подарком для дочери в сочельник. Коррумпированные полицейские, взятки, торговля наркотиками, семейные конфликты — все давно существует в одном регистре. Феррара показывает мир, в котором криминал не разрушает семью, а, напротив, поддерживает ее социальную устойчивость. Неслучайно героиню пугает не столько участь мужа, сколько мысль о том, что после его смерти дочь может лишиться места в престижной школе. 

Феррара называл «Наше Рождество» «женским фильмом» — это своего рода ключ к пониманию главной идеи. Героиня Дреа де Маттео — не жертва и не кающаяся грешница, а стержень, человек, который удерживает семью и систему в рабочем состоянии.

Дреа де Маттео в роли жены на кадре из фильма «Наше Рождество»

В этом и заключается одно из самых тревожных качеств фильма. Герои не выглядят чудовищами — просто они рациональны и действуют так, как им кажется правильно. Их преступления не продиктованы жаждой власти — это скорее обычная работа и часть городской жизни. Феррара показывает мир без осуждения, позволяя зрителю почувствовать, как легко зло испаряется, когда начинает обеспечивать удобство и стабильность.

Рождество без чуда

Сюжет неспроста разворачивается в Рождество. Для Феррары это время, когда привычный ритм криминального мира нарушается: люди недоступны, сделки откладываются, а связи временно обрываются. Проще говоря, момент сбоя, когда система временно перестает работать как надо. Вот и героиня с трудом собирает сумму для выкупа. 

Дреа де Маттео в роли жены на кадре из фильма «Наше Рождество»

В то же время праздник подчеркивает главный парадокс фильма. Семья, религия и криминал не противостоят друг другу. Украшенная елка, покупка куклы, о которой мечтала дочь, и похищение мужа — все это части одного и того же дня. Святой праздник становится оболочкой, внутри которой скрыта полностью коммерциализированная и коррумпированная реальность. Концентрация лицемерия и порок общества. 

Религиозный слой фильма не проговаривается напрямую, но присутствует в деталях — не только в образах Девы Марии в интерьере. Например, коррумпированный полицейский (Ice-T) выступает как своеобразная версия «змея-искусителя»: он одновременно угрожает и пытается спасти героиню — предлагает отказаться от аморального образа жизни. Только вот женщина давно считает его абсолютно нормальным и не понимает, как жить по-другому. Рождественское утро все же не обойдется без ощущения почти мистического чуда. Однако оно не приведет ни к переосмыслению или раскаянию, ни к хеппи-энду или любой другой кульминации.

Лиза Валенс в роли Лизы на кадре из фильма «Наше Рождество»

Дело в том, что фильм будто обрывается на полуслове: герои счастливо празднуют Рождество, но на экране появляется надпись, что совсем скоро наступит 1994 год, а мэром города станет Руди Джулиани, который объявит войну наркоторговцам. Феррара, который в 1990-х зарекомендовал себя как один из главных голосов Нью-Йорка, оглядываясь назад, знает, что приход Джулиани знаменует собой новую эпоху в жизни города. Да, более безопасную, но чересчур жестокую. 

Поэтому финальный титр «Продолжение следует» — не трусливая попытка избежать выводов и уж точно не обещание сиквела: скорее тонкий намек на то, что рано или поздно удача иссякнет, а чудеса закончатся — тогда-то безмятежным героям и придется ответить за свои поступки.

Лиза Валенс в роли Лизы на кадре из фильма «Наше Рождество»