Элис здесь больше не живет

«Я бы посоветовала сначала найти людей, которые разделяют нашу страсть к этому проекту, а уж потом говорить о ребуте, – недовольничает Милла. – Если вы действительно окунетесь в жанровое кино, то обнаружите, что люди весьма чувствительны к фейкам. Настоящие фанаты сайфая, экшенов и хорроров – далеко не идиоты. Они легко распознают, где проектом занимаются из любви к жанру, а где просто пытаются срубить денег». Это очень интересное и, прямо скажем, смелое заявление, учитывая, что поклонники оригинальной видеоигры от Capcom прокляли затею с экранизацией после первой же картины в далеком 2002-м. Да и критика со стороны кинообозревателей и рядовых зрителей была не однозначно радужной.

Как бы то ни было, после объявления о ребуте мнения разделились. Одни полагают, что кинофраншиза мертва и попытки оживить ее, особенно в столь короткие сроки, подозрительно напоминают некрофилию. Другие же считают, что человечество достаточно настрадалось с гексалогией Андерсона и компании (под «компанией» подразумеваются снявшие вторую и третью части Александр Уитт и Расселл Малкэхи) и заслуживает лучшего. Воистину, в последнее время перезапуски лезут изо всех щелей, фидов и новостных агрегаторов, однако в конкретном случае можно смело утверждать: ребут «Обители зла» нужен позарез. И на то есть целых 5 причин.

1. Resident Evil нужна настоящая экранизация

Несмотря на огромное количество отсылок и игрового фансервиса, Андерсон создает свой собственный мир лишь по отдаленным мотивам игры, причем с самой первой части. В центре его повествования – суперклон по имени Элис, которая не только не имеет отношения к кэпкомовскому первоисточнику, но и сама по себе является классической Мэри Сью (так в масс-культуре называют всемогущих персонажей-«богов»).

Введение нового персонажа Андерсон когда-то пытался объяснить тем, что так зрителю будет интереснее: мол, будь на ее месте Джилл Валентайн, все бы знали, что она выживет. Однако стоит провести 5 минут в компании Элис, как становится понятно, что все затевалась ради того, чтобы посмотреть, сколь ловко и эпично персонаж Миллы Йовович будет раздавать тумаки легионам зомби, мутантов и адептов нехорошей корпорации «Амбрелла».

Это крохотное сюжетное ядро кочевало из одного фильма в другой, пока, наконец, в шестой части Элис не ликвидировала последнего суперзлодея, а дальше – дело за малым: помочь распространению лекарства да отстрел остатков зомби. Для человека, обладающего такими способностями, как Элис, это просто прогулка по парку. Остальные же персонажи были глубоко вторичны, а некоторые (скажем, Крис Редфилд или Барри Бертон) появлялись исключительно для того, чтобы фанаты игры услышали знакомые фамилии.

Безусловно, у франшизы есть и свои достоинства, о чем красноречиво говорят мировые сборы, но если судить по отзывам и комментариям, «Обитель зла» стал для зрителей чем-то вроде guilty pleasure: вроде есть в этой истории что-то цепляющее, но рассказывать об этом на работе или друзьям почему-то не хочется. А вот не отдались картина от своих видеоигровых корней, ее восприятие, возможно, было бы совсем другим!

За долгие годы существования (23 года и семь номерных частей, не считая Code: Veronica, дилогии Revelations и целой плеяды спин-оффов) Resident Evil не только обросла огромной армией фанатов и культовым статусом, но и стала памятником поп-культуры. И если воспринимать слова миссис Андерсон всерьез, то экранизация столь масштабного проекта требует самого пристального внимания к первоисточнику: не только в качестве откупа для фанатов, но и как дань произведению искусства.

Финансовую сторону вопроса можно даже не брать в расчет: показатели бокс-офиса не могут служить критерием качества выпускаемой продукции, и если уж шесть шероховатых фильмов с посредственным сценарием смогли не только окупиться, но и принести прибыль, то у «правильной» экранизации будут все шансы как минимум повторить этот успех.

2. Истории есть что предложить зрителю

Для того чтобы зритель не пресыщался франшизой, она должна не только содержать в себе фирменные фишки, за которые ее и любят, но и постоянно что-то менять. Джеймс Бонд регулярно менял локации и девушек, «Форсаж» стабильно прибавлял в зрелищности и накале страстей, прямо пропорциональных градусу творящегося на экране неадеквата. Андерсон, написавший сценарий абсолютно ко всем частям «Обители зла», также менял места действия и не торопясь добавлял новых персонажей. Правда, мотивация и бэкграунд у этих персонажей практически отсутствовали, а воюющие стороны – Элис против «Амбреллы» – никак не менялись. Согласитесь, шесть фильмов про одних и тех же людей с одной и той же структурой и одними и теми же сюжетными рельсами – это много. Конечно, мастерить теории в сослагательном наклонении каждый мастак, но, думается, что еще одного хладного сказа о чудо-женщине Милле и карикатурно плохих Альберте Вескере/докторе Айзексе зритель просто не пережил бы и, скорее всего, показал бы фильму всем известный жест «не щадить».

В то же время игровой цикл содержит в себе все необходимые для экранизации элементы. Обилие локаций: особняк Спенсера, Раккун-сити, заснеженная Антарктида, остров Рокфорт, Париж, Испания, Африка, заброшенный после теракта город-лайнер – тут есть где развернуться, не засовывая сюжет в стальные рамки постапокалипсиса (а кинофраншиза ушла туда уже в третьей части). Также себе в плюс игровая франшиза может записать обилие персонажей: то, что у Андерсона находится на уровне оммажа, в игровом цикле является полноценным героем с предысторией, мотивацией и действиями, которые оказывают эффект на всю вселенную. А самое замечательное в том, что тропинки персонажей петляют и разделяются, чтобы потом пересечься вновь: можно крутить твисты и плести коллизии, не боясь ненароком скинуть зрителя в засохший колодец скуки. Ведь всегда можно переключиться на другого персонажа.

Не будем забывать и о социальном подтексте Resident Evil. Несмотря на то что будущее уже наступило, миры Уильяма Гибсона и братьев Стругацких не потеряли своей актуальности, а социально заряженные триллеры о безнравственных корпорациях, вроде «Демона-любовника», смотрятся по-прежнему свежо. «Обитель зла» очень быстро отказался от размышлений о доминировании концернов и превратил «Амбреллу» в символ мирового зла, лишив злободневного лоска: о каком социальном подтексте может идти речь, если весь социум давным-давно состоит из ходячих мертвецов? В игре же обстоятельно проговорены и банальные планы мирового господства, и спонсирование терроризма через черный рынок, и заговоры, и излишне оптимистичные попытки создания утопического будущего, и упрощенные идеи Ницше.

Игровая франшиза уже не единожды меняла свою систему ценностей: начинали с survival horror (сам этот термин впервые был придуман для описания именно Resident Evil), потом променяли его на экшен с кат-сценами, а теперь, в седьмой части, снова вернулись к истокам. Вязкий камерный саспенс, мистический триллер, безудержный экшен с взрывающимися зданиями и мутантами размером с океанский лайнер, даже любовная линия – материала хватит для самой разной целевой аудитории. Вопрос лишь в том, как выдержать баланс между жанрами и в каких пропорциях смешивать имеющиеся ресурсы.

3. Больше экранизаций видеоигр

В общем и целом разговор об экранизациях видеоигр – это скоростной забег по историям былинных провалов. Практически все киноадаптации игровых проектов либо совершили сеппуку в бокс-офисе, либо являли такое действо, что геймеры и кинокритики учиняли им разгром на форумах и в колонках цифровой периодики. Взгляните на последние экранизации: «Варкрафт», Need For Speed, «Кредо убийцы» – кассовых чемпионов тут нет. А на некоторые вещи, вроде «Фаркрая» или «Одного в темноте», лучше вообще не смотреть.

Видеоигры могут себе позволить клишированный или даже откровенно слабый сюжет и картонных персонажей, ведь все это они с лихвой компенсируют интерактивностью и отыгрышем. Кроме того, игры частенько сами основываются на кинематографических клише, и без тотальной переработки сюжета их киноадаптация превратится в бесконечную рекурсию. Однако вместо упомянутой переработки сценаристы предпочитают придумывать совершенно новую историю, которая, к сожалению, не работает. Ни одна из экранизаций – от «Супербратьев Марио» и «Двойного дракона» до «Дума» и «Макса Пэйна» – так и не смогла снискать народной любви (не говоря уже о покорении сообщества геймеров), кроме избранных единиц вроде «Смертельной битвы», хотя хардкорные фанаты знаменитого цикла файтингов и ею остались недовольны.

И тот факт, что в течение уже почти трех десятилетий никто не может выработать формулу для экранизаций такого огромного культурного пласта, как видеоигры, уже давно перерос шуточки о проклятии жанра, превратившись в настоящую проблему. Книги – без проблем. Комиксовые адаптации и вовсе переживают настоящий бум, в премьерную неделю выдавливая из кинотеатров и мультиплексов все остальные фильмы. А с играми – никак. Столько миров и вселенных, столько культовых персонажей и эпохальных сцен до сих пор находятся в слепой зоне потенциального зрителя. И чтобы размозжить положение дел, требуется как можно больше успешных прецедентов. Учитывая количество фанатов как у игровой, так и у кинофраншизы, надежды на то, что таким прецедентом будет именно ребут «Обители зла», вполне оправданны.

4. Реанимация фильмов о зомби

Зомби долгое время не могли выйти из тени своих более успешных коллег по серебряному экрану – мумий, оборотней и вампиров. Наконец наступил их звездный час, длящийся без малого 20 лет. В 90-х зомби отправились в принудительную спячку, но к началу нового тысячелетия вновь повылезали из могил в поисках свежей плоти. Но ничто не длится вечно. Сейчас легионы оживших мертвецов почти полностью перешли на кабельное и VOD. Из крупных проектов остались только грядущий сиквел «Войны миров Z» да сверхуспешный сериал «Ходячие мертвецы» (и его спин-офф). Причем последний не столько развивает образ, сколько вгоняет 22-сантиметровые гвозди в гроб жанра: кому нужны новые фильмы о зомби, если не сегодня-завтра выйдет новый сезон «Ходячих»? Даже дедушка Ромеро уже успел поплакаться на эту тему!

Зомби стали уже более знакомыми персонажами, чем соседская собака, а хоррор – это прежде всего Неизвестное. Став чем-то понятным и знакомым, мертвецы перекочевали в реквизит и используются как задний план для разыгрываемой драмы: «Вымирание», «Тепло наших тел», «Новая эра Z» – в каждом из этих фильмов зомби играют роль экспозиции, необходимой для раскрытия отношений между персонажами. Ничего особенно страшного в этом нет, но частотность подобного использования зомби заставляет задуматься о том, что сами по себе они уже не такие впечатляющие.

Сейчас балом правит паранормальный хоррор (спасибо Джеймсу Вану), да из недр 80-х выползает и потягивается кроненберговский боди-хоррор. И если получилось снова сделать страшными истории про дома с привидениями, то почему не должно получиться с зомби? А если они снова обретут способность пугать зрителя (да еще и с такой культовой вывеской), то за будущее поджанра можно какое-то время не переживать.

5. Джеймс Ван

Имя австралийского малайца – действительно один из поводов не только верить всем сердцем в ребут, но и с нетерпением его ждать. Ван создал целых три более чем впечатляющих франшизы («Пила», «Астрал» и «Заклятие»), умеет обращаться не только с разными сортами хоррора, но и с триллерами и боевиками. Да и последний продюсируемый им фильм «И гаснет свет» вышел весьма любопытным. Кроме того, Джеймс обещал помочь с доработкой сценария до ума, и, возможно, мы получим «Обитель зла» с диалогами: этот элемент вышел отвратительным не только у Андерсона, в серии игр с ними тоже проблемы.

Детали день ото дня будут все прибывать, не успеете вы произнести «кумкват», как появится трейлер, за ним – дата релиза, и вот вы уже в кинотеатре, и через два часа все станет ясно: да или нет. Поэтому сейчас самое лучшее время, когда «Обитель зла» представляет собой зомби-фильм Шредингера, будучи одновременно живым и мертвым, и нет еще разговоров о том, что вот эта вот актриса гораздо хуже Миллы Йовович, а вот этот мужик совершенно не похож на Альберта Вескера. И все еще возможно, и даже самые смелые мечты и ожидания кажутся более чем оправданными. Наслаждайтесь, пока можете.