Интервью с Сергеем Буруновым

Сергей, когда заглядываешь в вашу биографию, первое, что бросается в глаза, – это неожиданный поворот в вашей карьере. Понимаю, что вопрос этот вам задавали тысячу раз, и все же: почему вы променяли авиацию на кино?

Почему? Хмм… Ну дурак потому что.

Жалеете?

Местами бывает. Потому что если бы я знал, что у нас так будет развит туризм в стране, то я, пожалуй, лучше бы выбрал кабину, чем свистопляску в студиях и на съемочной площадке под названием «кино», «театр» и так далее…Там ведь по большому счету все понятно: из пункта А в пункт Б довезти пассажиров и вернуться домой, и у тебя есть самолет. А тут у тебя нет ничего в принципе. Это я про специфику профессии. Расстался со штурвалом я по нескольким причинам. Во-первых, еще в училище я понял, что человек я совсем не армейский, во-вторых, романтика вся у меня развеялась, так как нужно было стойко и мужественно переносить лишения военной службы, а я – человек столичный – не был готов к таким суровым условиям. Мои сокурсники были все детьми офицеров, а мне нужно было привыкать. К тому же я был единственный человек на курсе из Москвы. Столько нового, кстати, про себя узнал. При том я коренной москвич, это еще больше усугубляло. Ушел во многом потому, что это были девяностые годы с их модой все закрывать, все расформировывать, и это коснулось и Качинского летного училища, в котором я учился. Гражданской авиации тоже почти не было, страшная ситуация была в стране. Блата у меня не было, папа тоже не летчик. Вот и все.

И все-таки актерство, наверное, неспроста появилось? Чувствовали талант?

Неспроста. Все еще в училище началось – самодеятельность, веселушки какие-то, капустники, а потом однокашник меня затянул в команду КВН, все с этого начинали. И понеслось-поехало. Я раз поиграл, два поиграл, мне понравилось.

Ощутили тягу к переодеванию?

Ну, не совсем к переодеванию. Понравилось выступать, да и жизнь там была такая, повеселее. И как-то меня это сбило с курса, наверное, к счастью.

Вы начинали с театрального училища, где выступали со сцены перед большим зрительным залом, затем переместились на телевидение, где общаетесь с гораздо меньшей аудиторией в студии, и много времени уделяете процессу озвучания, где общаетесь один на один с телемонитором. Где вы чувствуете себя комфортнее?

Я дубляж очень люблю! Я здесь очень комфортно себя чувствую, знаю, что мне нужно делать, знаю, что от себя хочу, мне здесь все понятно. Здесь все очень конкретно. С остальным, что вы назвали, там зачастую вообще не понятно, что происходит. На телевидении в «Большой разнице» тоже все понятно, но все понятно стало не сразу. А театр… Я с театром расстался уже. Я человек камерный, мне с микрофоном один на один проще. Мне говорят: «А как же внимание? Ты что-то сделал, тебе хлопают. Радость. Обмен со зрителем». Не-а, я на сцене себя чувствую очень плохо. Я стесняюсь выходить на поклоны, для меня это стресс, ожидание – смерти подобно, когда ты ждешь начала этого спектакля, раскрывается занавес, и «гул затих, я вышел на подмостки» – это совершенно не мое. Какой-то страх у меня, не знаю. Наверное, какая-то травма была, на этой почве у меня все так, вполне вероятно. Так что театр – не мое, и все. Мне кажется, в театре работают либо очень тщеславные люди, либо эксгибиционисты.

А в этой маленькой комнатке дубляжа вы себя чувствуете хозяином положения, командным игроком или подчиненным, ведомым режиссером?

Нет, мы – команда, конечно. Небольшая команда, но очень важная для меня. Здесь я уверен в себе, я спокойный. На сцене бывает страшно, не всегда знаешь, что делать. А артист должен быть вооружен, должен понимать, что и зачем. Перед тобой зал, люди пришли, им зрелища надо, а ты с выпученными глазами, сведенными конечностями, потеешь. Это у меня так было, я про себя говорю.

Здесь, в студии, вам приходится в основном играть голосом, в «Большой разнице» вы играете мимикой и жестами. С этим как вы справляетесь?

«Большая разница» – это вообще огромный эксперимент был, один из самых удачных проектов на нашем телевидении. Когда он появился, я себе говорил: «Ну, наконец-то!» Из всего того пространства бессмысленности и пошлости, которое тогда предлагали, это было очень здорово. Только, как обычно бывает, нам бы еще побольше денег, и можно было бы делать чудеса. Важно же не просто наклеить нос и парик нацепить. Похоже же? Не-е, непохоже. Глаза-то ты никуда не денешь. Нужно передать энергетически этого человека, протранслировать его отношение. Зритель начинает на этом ехать, и на этом правда можно делать чудеса, правда. Это очень круто. Таких ведь персонажей, каких мы играем, нет в театре и кино, нет таких ролей. Я это все люблю.

Вами сыграно наибольшее количество персонажей в передаче. С кем было труднее всего? В кого вложены наибольшие труды?

Ох. Не могу вычленить кого-то одного. Над всеми приходилось пыхтеть, сидеть смотреть фильмы, какую-то хронику, что-то читать, рассказы слушать, масса всего…

Кто ваш главный критик? Кто говорит первым «не-е, непохож»?

Я сам. Я вообще не очень люблю себя смотреть со стороны. Раньше пересматривал передачи, какую-то работу над ошибками делал. Сейчас проще отношусь – сделал и забыл.

Своим коллегам по передаче какие-то советы даете? От них критику и подсказки принимаете?

Я сторонник профессиональной этики, неэтично, на мой взгляд, говорить коллеге «непохоже», это некрасиво. За это можно отправиться в такие места… Когда мне говорят «непохоже», от меня можно услышать, на что они похожи, те, кто так говорит. Можно по-дружески сказать: «Мне кажется, ты уж меня прости», потому что, конечно, мы вместе что-то придумываем, подбрасываем. По-дружески, этично, да, конечно, помогаем друг другу. Были и у меня такие моменты, когда чувствуешь, что не идет.

К критике вы весьма скептически относитесь…

К критике? Почему? Разгромные статьи в Интернете не люблю, это губительно для мозга. Пусть критикуют, я ничего плохого не сделал. Интернет же такая помойка, особенно соцсети. Я из них удалился и прекрасно себя чувствую. Голова и так гудит, как высоковольтная линия.

Давайте тогда о дубляже. Как так получилось, что вы попали в эту не самую, наверное, престижную и популярную область кино?

Получилось так, что после театрального института я остался безработным артистом, ни в один театр меня не взяли, да я не особо-то и хотел. Я в последние месяцы только своих сокурсников объявлял, с клочка бумаги читал имена – вот и весь театр. Я остался не у дел, бездельничал, что дальше делать, было непонятно. Пытался попасть на радио, даже стажировался, но снова ничего. Однажды мне позвонила мой педагог по театральной студии, где я занимался перед поступлением, спросила, чем я занят. Это 2002 год был. Я сказал– ничем, и она позвала меня на закадр. Я попал в студию, и меня сразу посадили в компанию мэтров. Я что-то пык-мык, а зубры местные только из кабинок на меня поглядывали через очки. Они могли по три-четыре фильма в день записать, а я, мне кажется, весь процесс только тормозил. Так я поработал немного на эпизодах, и в апреле 2003 года, 10 лет назад, получается, меня пригласили на кастинг фильма «Как отделаться от парня за десять дней» с Мэттью Макконэхи, и как-то так случилось, что меня утвердили на главного героя. Это был ад, мы картину писали десять дней.

А десять дней –это много?

Этого не может быть. В советские времена, когда актеры репетировали, вместе писались, может быть, но сейчас время – деньги. Зачастую сейчас приходится за нескольких человек работать, чтобы уложиться в срок. Так что десять дней – это пропасть времени. А Макконэхи там еще и пел, так что на первой же моей работе пришлось очень непросто. Я тогда подумал, что это точно все, это конец, больше не захотят меня привлекать. Опять тупик? Но нет, стали меня снова звать и звать, пошло-поехало, я втянулся, и вот уже десять лет этим занимаюсь, и это у меня в приоритете. А главное – в удовольствие!

А потом в моей жизни появился ДиКаприо и мы друг друга поняли! Я тогда еще молодой, непорочный познакомился с Ярославой Георгиевной Турылевой. Она позвонила мне, кажется, в 2005 году, сказала, есть картина. Очень сложная, рискованная, но я хочу, чтобы ты попробовал. Дала мне видеокассету, как ни странно, почему-то. В 2005-м же еще были видеокассеты? Так вот дала она мне эту кассету – посмотри. Я посмотрел и всю ночь потом просидел, думал, что же делать. Решился, и худо-бедно за два дня мы его сделали. Это был «Авиатор». И с тех пор мы с ним вместе. Мне очень нравится, как он работает, приятно делать фильмы с ним.

Кроме ДиКаприо, у вас и с Адамом Сэндлером сложились тесные взаимоотношения…

С ним не очень. Дело в том, что мистер Сэндлер занят только собой. Он немного из другой профессии, он же стэндап-комик. Такие актеры, когда не знают, что делать, начинают вякать, крякать, поддакивать. Стараются любыми способами перетянуть одеяло на себя. И это очень сильно раздражает, сколько раз мы его делали – «Притворись моей женой», «Папа-досвидос», «Не шутите с Зоханом», – есть такой грех. Даже в анимации, хоть там герои и прорисованы – а он все в свою дуду…

С кем еще у меня сложилось? Джонни Депп. Он своеобразный актер, но с ним интересно работать. Как ни странно, очень понравилось работать с Сэмом Рокуэллом – один из моих любимчиков. Делал я с ним «Семь психопатов», удивляет меня этот артист. Довелось мне поработать с моим любимым Тимом Ротом на «Невероятном Халке» – это ну просто мой человек.

Вы упомянули анимацию. Насколько отличается процесс озвучки мультфильма и игровой ленты?

Однозначно выделить нельзя, все зависит от материала. Глупо думать, что мультики проще озвучивать, покривлялся смешными голосами, и все. Нет, это вранье. В мультфильмах, мне кажется, работать сложнее. Кино, оно все-таки передает реальность, а мультяшки – их еще надо оживить. Тут должна быть правда внутренняя. Нужно добавить человека. Мультяшки же чем нравятся? Они очеловечены. В мультики вкладывают сейчас очень много психологии, характеры сейчас более проработаны, ресурсы большие задействованы. В кино можно схалтурить, спрятаться, актер доиграет, монтаж, спецэффекты. В кино чуть попроще. Но это опять же от материала зависит. Озвучивая ДиКаприо в «Дороге перемен», я чуть не умер тут, в этой студии. Потому что темы-то какие затронуты, тут не скажешь, что проще. Я отдышаться не мог от напора страстей… В истории с «Гадким Я 2» все намного проще, но это не значит, что можно отработать спустя рукава.

Вы упомянули, что раньше запись озвучки проходила для всех актеров вместе. Сейчас же чаще исполнители записываются отдельно. Совершенствовался процесс или актеры сейчас настолько уверены в своих силах, что не нуждаются во взаимной поддержке?

Сейчас это все превратилось в поток. Раньше такого количества фильмов не было. Да и иностранных фильмов было столько, что пересчитать можно было на пальцах одной руки. Более ответственно подходили. И сейчас подходят, стараются, но графики у артистов сложно свести. Все же многостаночники, некогда стало собираться вместе. Жизнь поменялась, время поменялось, темп другой стал.

А вы не чувствуете неудобства от того, что нет рядом партнера по кадру?

Нет. Не чувствую. Но всегда прошу включить, если есть возможность, голоса остальных персонажей, когда кто-то уже прописался. Строю виртуальный диалог. Поэтому первому неудобно записываться, тогда приходится опираться на английский вариант, на перевод. Тогда пытаешься заранее своего героя изучить – чего он хочет, кого любит, кого боится, – понять его.

Как вы готовитесь к озвучке? Сколько вам времени нужно на подготовку?

По-разному. Читаю на сайтах информацию о фильме, о режиссере, об актерах, об авторе сценария. Либо, если сложные вещи какие-то, беру диск домой, чтобы что-то уже отложилось, я понял, я увидел путь героя, и с текстом тогда уже проще работать. Особенно если драматическая история какая-то, «Остров проклятых», например, с мистером ДиКаприо – тяжелейшая работа.

А в анимации проще, наверное? Меньше дублей приходится делать?

Есть люди, которые с листа весь текст за раз читают. Я все-таки люблю дублика два-три сделать, несколько вариантов, чтобы было проще выбирать потом, когда клеить, сводить будут, эффекты добавлять. Я не экономлю себя.

Вы по результату своей работы рекомендуете фильмы знакомым? Говорите, что вот этот фильм хороший, что вы на нем работали?

Да, если фильм классный – обязательно рекомендую. Даже не из-за того, что я озвучивал, а из-за того, что картина отличная.

Больше сейчас стало хороших фильмов или меньше? По вашему опыту и рекомендациям.

Ох. Ну… Они, Голливуд, молодцы, конечно. То, как у них отлажено производство, и то, как они это все делают, мне нравится. Они делают очень высококачественное зрелище. И для взрослых, и для детей. Посмотрите «Гадкий Я 2» и поймете, о чем я.