Герои по найму

Китайские власти ревностно защищают свой прокат от чрезмерного иностранного влияния. Когда об этом рассказывают, обычно пишут, что для зарубежного кино в Китае установлена квота в 38 картин в год. Еще недавно эта квота составляла 34 картины, а когда она была впервые введена в 1994 году, в Китае можно было прокатывать лишь 10 иностранных фильмов в год (прежде зарубежное кино вовсе не попадало в кинотеатры коммунистического Китая). В основном эта квота заполняется голливудскими блокбастерами и мультфильмами.

Казалось бы, у картин попроще – скажем, среднебюджетных голливудских триллеров вроде «Плана побега» или российских фильмов типа «Он – дракон» – нет никаких шансов пробиться в китайский прокат. Но квота в 38 картин распространяется лишь на ленты, которые прокатываются с разделом дохода. То есть когда иностранные правообладатели получают долю от китайских сборов фильма. Помимо этой квоты есть еще квота для зарубежных картин, которые китайские прокатчики покупают по фиксированной цене, чтобы затем положить себе в карман весь доход от национальных сборов. Эта квота тоже на три десятка картин, и она преимущественно заполняется второстепенными лентами наподобие «Плана побега».

Когда вторая квота была введена, иностранцы продавали фильмы за сущие копейки – скажем, за 20 тысяч долларов. Делалось это для того, чтобы приучить китайскую публику ходить на подобные ленты в кино, а не смотреть их на «пиратке». Постепенно эта стратегия себя оправдала, и цены стали расти. Китайские прокатчики готовы были платить все большие деньги, поскольку это все равно был прибыльный бизнес.

Так, первые «Неудержимые» в 2010 году собрали в Китае 216 миллионов юаней, в то время как местный дистрибьютор E Stars заплатил за право проката 3,4 миллиона юаней. Когда же в 2012 году на продажу выставили «Неудержимых 2», китайской прокатчик Le Vision Pictures вынужден был выложить за них 54,8 миллиона юаней. Всего за два года цена взлетела в 16 раз! При этом китайские сборы «Неудержимых 2» составили 330 миллионов юаней – повышение цены не уравновесилось увеличением доходов. Но прибыль прокатчики все же получили, так что им грех жаловаться.

Конечно, не все второстепенные западные ленты пользуются в Китае большим спросом, но к боевикам и триллерам с заслуженными звездами вроде Сталлоне китайцы относятся очень тепло. Например, недавно выпущенная в Китае картина «Черные воды» с участием Жан-Клода ван Дамма и Дольфа Лундгрена собрала 8 миллионов долларов, хотя это одна из тех скромных поделок, которые еще недавно вовсе не попадали в кинотеатры и выходили только на видео. Правда, судя по быстрому падению сборов после первого уик-энда, китайцы разочаровались в «Черных водах», как только распробовали фильм. Но то, что они вообще пришли в кино, о многом говорит.

В чем секрет китайской популярности подобных картин? Очевидно, в том, что вкусы китайских киноманов, ориентированных на голливудское кино, во многом сформировались под влиянием западных лент 1980-х и 1990-х. Мы отлично знаем, как это бывает, на собственном примере. Как у нас, так и в Китае особым успехом в эпоху раннего пиратского видео пользовались простые и понятные «крутые» боевики, которые ничего не теряли в плохом переводе и предлагали запоминающихся героев в исполнении колоритных экшен-звезд. То, что для Запада – всего лишь одна из множества киноэпох (точнее, фрагмент киноэпохи, которая отнюдь не исчерпывалась боевиками), для нас и для китайцев – первый глоток киносвободы и «первый контакт» с притягательной заграницей. Причем в Китае это был первый контакт без кавычек, поскольку в советском прокате западные ленты все же появлялись (хотя и не такие жесткие, как «Коммандо» и «Рэмбо»), а в Поднебесной они были под полным запретом.

Не стоит забывать и о том, что китайское общество все еще достаточно традиционно, и «крутой мужик» на экране не вызывает там такой аллергии, как в прогрессивных кругах Запада. Тот же Рэмбо для китайцев – не символ отжившей патриархальности, а образец для подражания. Скажем, прошлогодний китайский суперблокбастер «Волки-воины 2», который собрал в прокате рекордные 870 миллионов долларов, явно создавался по образцу цикла о Рэмбо. Хотя, понятно, в центре событий там не американский суперсолдат, а китайский спецназовец в отставке, который сражается с западными наемниками, разжигающими войну в бедной африканской стране.

Есть и другие, менее значимые причины, которые в комплексе приводят к тому, что, например, «План побега» со Сталлоне и Шварценеггером собрал в китайском прокате более 40 миллионов долларов при общих мировых сборах в 137 миллионов долларов. Вроде бы успех при бюджете картины в 54 миллиона долларов. Но голливудские создатели фильма получили лишь малую толику китайских сборов, поскольку лента была продана прокатчику Leomus Pictures по фиксированной цене.

Получается, как сказал бы Ленин, «революционная ситуация»: «Верхи не могут, а низы не хотят». Голливудцам невыгодно за свои деньги снимать кино, на котором в значительной мере зарабатывают китайцы, а китайцы не хотят платить фиксированную цену выше, чем сейчас, поскольку это плата вперед за прокат, который может провалиться. Существенная скидка тут неизбежна.

Что делать? Очевидно, обходить правила о квотах с помощью правил о совместном производстве. Если картина создается при существенном участии китайских кинематографистов и финансистов, то для китайских чиновников это уже не иностранное, а совместное кино, которому в китайский прокат пробиваться не в пример проще, чем «чистокровным» зарубежным лентам. При этом доходы от проката можно делить по справедливости, а не по государственным правилам.

Конечно, сотрудничество с китайцами важно для всех, кто хочет зарабатывать на китайском кинорынке. Но если суперблокбастеры без Китая прожить могут («Дэдпул», скажем, снимался с полным пониманием того, что цензура его не пропустит), то для лент вроде «Плана побега 2» игра по китайским правилам – вопрос жизни и смерти. Без инвестиций Leomus Pictures картина Стивена Миллера вряд ли была бы снята.

Вот и получается, что в то время как китайская красотка-актриса с псевдонимом Angelababy сыграла всего лишь роль третьего плана в недавнем суперблокбастере «День Независимости: Возрождение», ее звездный муж Хуан Сяомин получил в «Плане побега 2» вторую главную роль. Он сыграл коллегу и друга героя Сталлоне, которого похищают и незаконно заключают в тайную тюрьму и которого персонаж Сталлоне пытается спасти (напомним, что в «Плане побега» герой «Рэмбо» сыграл эксперта по тюремной безопасности).

Разумеется, вкладываться в создание фильмов рискованней, чем покупать и прокатывать готовое кино. Но и заработать в итоге можно больше. Также для Leomus Pictures и аналогичных китайских компаний это вопрос не только прибыли, но и престижа. Приятно чувствовать себя кукловодом, повелевающим голливудской продукцией. Наконец, иностранные вложения – это официальный способ вывести деньги из-под контроля коммунистических властей и фискалов. А ради такой цели можно и в «минус» выйти – лишь бы личный счет увеличился!

Правда, это не значит, что Сталлоне и К вечно будут зарабатывать, снимая фильмы преимущественно для китайской публики. Вкусы китайцев быстро меняются, китайское кино догоняет Голливуд по размаху эффектов и крутости действия, а ведь есть еще индийский Болливуд, который все громче стучится в двери китайского проката и уже добивается определенных успехов. Так что китайская публика может потерять интерес к голливудской второсортице. С другой стороны, Сталлоне не в том возрасте и не в том состоянии, чтобы надеяться на десятилетия в главных экшен-ролях. Так что на его век, вероятно, китайских зрителей хватит.