Рецензия на фильм «Где-то»

София Коппола сняла очередную элегию про грусть в гостиничных тапочках: Стивен Дорфф ерошит волосы, варит макароны и трахает соседку, а счастья все нет. В отличие от венецианского Золотого Льва, который у Копполы теперь есть.

Джонни Марко (Дорфф) проживает в отеле Chateau Marmont достойной сострадания жизнью кинозвезды: засыпает под стриптиз от близняшек Бэмби и Синди (кажется), катается на Ferrari, а всякая прохожая при встрече с ним снимает лифчик. До тех пор, пока бывшая жена не подбрасывает Джонни на пару недель дочку Клео (Фэннинг) и в области сердца у звезды не начинает происходить что-то новое.

На загипсованной руке актера Джонни Марко — телефоны блондинок, сердечки и поцелуйчики, но макароны он варит себе сам, неловко вываливая в раковину неадекватную дуршлагу кучу. В гостиничном лифте он братается с Бенисио Дель Торо, в соседнем номере трахает соседку, и вообще в Chateau Marmont есть, кажется, все, что нужно Джонни от дома. Что бы это самое «дом» ни значило.

После незаслуженного и обидного провала «Марии-Антуанетты» /Marie-Antoinette/ (2006) София Коппола вернулась к тому, что у нее получается лучше всего: кино о грусти в гостиничных тапочках. Как и героиня Скарлетт Йоханссон из «Трудностей перевода», персонаж Дорффа смотрит в окно, слоняется по номеру, ерошит и без того малоудачную прическу.

Люди Копполы — они всегда «где- то»: будь то Токио, Милан или родной Лос-Анджелес. Падают вниз по кроличьей норе, чтобы так никуда и не попасть. Позднее, чем могли бы, перестают быть детьми и никогда не становятся взрослыми. Поют в караоке, играют в «Guitar Hero» и засыпают под стриптиз, потому что с Бэмби и Синди (или наоборот?) все-таки не так одиноко. А потом, если повезет, натыкаются на кого-то, к кому после нескольких порций виски можно было бы обратиться незнакомой Копполе строчкой из БГ «Я увидел тебя и подумал: как редко встречаешь своих». У Скарлетт это был отекший Мюррей, у отекшего Дорффа — собственная дочь.

Можно сколько угодно упрекать Копполу в самоповторах. Можно тысячу раз видеть, что история «Где-то» уложилась бы в короткометражку, а остальное — длинные планы почесываний Дорфа и дрожащих ресниц Эль Фэннинг. Можно, наконец, считать, что «Золотого Льва» в Венеции она получила как бывшая девушка председателя жюри. Но все-таки никто лучше нее не снимает о тех, у кого вообще-то все путем, но почему-то плохо, хоть вой. Никто так не переходит от колкостей к нежности. И едва ли не она одна теперь берет за руку, когда другие советуют перейти на «Прозак».