Интервью с Дэниелом Рэдклиффом

Дэниел Рэдклифф посетил Россию накануне премьеры своего нового фильма – готического хоррора «Женщина в черном», ставшего первым кинопроектом актера после «Гарри Поттера»

Был один момент, про который я даже не знал, что он будет в фильме, поскольку его не было в сценарии. Это эпизод, где я начинаю отходить от окна, и в нем появляется это страшное лицо. Когда я смотрел фильм первый раз и увидел эту сцену, я подпрыгнул в кресле от неожиданности. А еще есть пара моментов в самом начале фильма, которые вроде как не страшные сами по себе, но тоже заставляют понервничать. Это эпизод с птицей и с трубой. Они не страшные по своей сути – это скорее Джеймс Уоткинс выпендривается. Он как бы говорит нам: «Эй, я могу вас напугать, когда захочу». Он вообще очень веселый режиссер в этом смысле. И очень изобретательный в том, как он придумывает страшные моменты и как он их снимает. Так что да, когда я увидел фильм в первый раз, он напугал меня ровно так же, как и любого другого зрителя.

Верите ли в сверхъестественное?

Нет, я абсолютный скептик.

Нравятся ли вам вообще ужастики?

Да, но мне нравятся, так сказать, умные ужастики. Как «Сияние», например. Я думаю, его вообще сложно превзойти. Это очень умное кино, полное аллегорий и символизма. И очень страшное в то же время. Например, сцена «Redrum». По-прежнему не дает мне спать по ночам. (Сцена, где Дэнни, повторяющий «рэдрэм» походит к постели матери, берет нож и помаду, пишет на двери «redrum», и когда она просыпается, то видит в зеркале «murder», после чего герой Джека Николсона начинает рубить дверь в ее спальню топором). Так что да, «Сияние». Еще «Соломенные псы»… Хотя будучи ребенком, я больше всего боялся другого фильма, который не ужастик вообще. Это «Ясон и аргонавты» Рэя Харрихаузена. В частности сцена, где аргонавты должны драться со скелетами, которые выходят из земли. Помню, как меня пугал этот эпизод в детстве. И я до сих пор считаю, что никакие хай-тек спец-эффекты не сравнятся с тем, что сделал режиссер. Ничто не сравнится с «обаянием» этих чудовищ, которых он создал для своего фильма.

А вы сами хотели бы попробовать себя в продюсировании, например?

Я бы попробовал себя в качестве режиссера. Я ведь был на съемочных площадках с самого детства и чувствую себя на них довольно комфортно. Мне кажется, я уже неплохо понимаю сам съемочный процесс. А работа режиссера как раз и состоит в том, чтобы руководить всей площадкой. И это не означает «командовать». Это скорее означает, что режиссер должен быть частью съемочной группы. Твоя съемочная группа должна быть готова пойти с тобой на войну. Что-то подобное я видел на площадках двух первых «Гарри Поттеров», которых ставил Крис Коламбус. В нем столько энергии и столько энтузиазма. Люди могут по-разному относиться к его фильмам, и они имеют право на свое мнение, но вы не найдете другой съемочной группы, которая была бы готова так усердно работать для своего режиссера, как команда Коламбуса. И ключ к этому как раз заключается в тех энтузиазме и энергии, с какими он подходит к делу. Думаю, вот этим-то я бы смог заняться. Хотя мне надо выучить ряд технических вещей касательно камер, света и всего остального. Но я делаю успехи в этой области. На самом деле, я начал задавать вопросы с того самого момента, когда впервые попал на площадку. Что это, зачем это, как это работает. Надеюсь, однажды мне все-таки удастся применить эти знания на практике.

А в каком жанре вы бы стали снимать?

Трудно сказать. Я бы точно не стал заниматься высокобюджетными экшенами… Наверное, я бы снимал инди-фильмы. Понимаю, что это широкое понятие. Но мне кажется, что в последнее время именно независимый кинематограф создает самые интересные фильмы.

Можете назвать, какие из них вам понравились в последнее время?

Лучше я вам назову мои три самые любимые фильма. Не уверен, что они подходят под определение «инди», так как вообще были снять довольно давно. Это «Лестница в небо» Пауэлла и Прессбургера. Один из величайших британских фильмов. Один из величайших фильмов вообще, по моему мнению. «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета. Великолепная режиссура и сценарий. И, разумеется, актерская игра Генри Фонды. И «Доктор Стрэйнджлав…». Соедините эти фильмы, и получите тот самый жанр, в каком я хотел бы работать. (Смеется)

Расскажите про вашу будущую роль Аллена Гинзберга в драме «Убей своих любимых».

Эта роль захватывает тот период жизни Гинзберга, который еще не показывали на большом экране. Он поступает в университет, и я должен буду показать, как это повлияло на его личность. Как он меняется благодаря людям, которых встречает. Аллен, он ведь не всегда был тем бунтарем, каким мы привыкли его воображать. Он рос довольно большим конформистом, хотя всегда обладал очень богатой внутренней жизнью. Но он был очень хорошим сыном, ухаживал за матерью, которая была больна. И мне кажется, что причина, по которой он был таким революционером в своей поэзии, как раз и заключается в том, что реальная жизнь требовала от него выполнения массы обязательств. Кроме того, каждому знакома эта ситуация, когда ты влюбляешься в человека, который оказывает на тебя очень плохое влияние. Такие отношения всегда плохо кончаются, но очень увлекают, пока длятся. Собственно, об этом и будет фильм.

Думаете, с его стороны было честно быть таким конформистом?

Да, конечно. Он делал это ради своей матери. Ради семьи. И все, кто знал Аллена в жизни, вспоминают его как очень милого человека. Несмотря на то что одновременно он был таким злым гением от поэзии.

Что вы почувствовали, когда закончились съемки последнего «Гарри Поттера»? Изменилось ли это чувство со временем?

В самый последний день на площадке было много слез, конечно, и мы все были очень расстроены. Однако четыре часа спустя я уже читал сценарий «Женщины в черном», так что можно говорить, что я быстро оправился. Хотя иногда я по-прежнему скучаю. Но я не скучаю, разумеется, по самой роли или по съемкам – я скучаю по людям, которые меня окружали. И когда я это говорю, люди обычно думаю, что речь об Эмме и Руперте. На самом деле я скучаю и по остальной съемочной группе, среди которой у меня остались очень хорошие друзья. Сами понимаете, когда видишь кого-то почти каждый день на протяжении десяти лет, а потом перестаешь видеться… Например, мой лучший друг, с которым я познакомился на площадке «Поттера…» – мы не виделись уже полтора года. И это какое-то безумие. Но вы правильно заметили, со временем это чувство меняется. Ты вдруг осознаешь, что есть куча других вещей, которыми еще можно заняться. И на самом деле, для большей части съемочный группы весь прошлый год был «про» конец нашего сериала, «про» выход последнего фильма – я же был уже полностью поглощен бродвейской постановкой, в которой участвовал. Вообще, со времени «Поттера» уже сыграл в «Как преуспеть в бизнесе, ничего не делая», вот сейчас выходит «Женщина в черном», а в следующем месяце я буду сниматься в «Убей своих любимых». И я не мог бы и желать лучшего начала новой главы.

На пресс-конференции вы упомянули про то, что вам вместе с Эммой Уотсон и Рупертом Гринтом предлагали сниматься в «Волшебнике страны Оз» – это была шутка такая?

Нет, это было настоящее предложение. Они хотели, чтобы я играл Трусливого Льва. Но при этом хотели, чтобы он знал карате. Руперт же должен был стать Страшилой, а Эмме предложили Дороти. И мы все такие: «Вы это серьезно?» И на самом деле, мои агенты обычно даже не рассказывают мне о таких безумных предложениях, но в этот раз они позвонили мне со словами: «Это очень смешно. Ты просто должен это услышать».

Читали ли вы книгу, по которой поставлена «Женщина в черном»? И как познакомились с режиссером?

Я прочитал ее сразу после того, как закончил сценарий. Мне очень понравилось, это действительно очень тревожная, пугающая история. Причем она была написана в 1983 году, но написана в литературной манере конца XIX века, и несмотря на это остается очень «читабельной» и очень увлекательной, что, как мне кажется, было непростой задачей для автора. А через два дня после этого я познакомился с Джеймсом, и мы довольно скоро поняли, что видим будущий фильм одинаково. Не только как хоррор, который будет пугать людей, но и как историю потери, которая заставит их сопереживать. И через шесть недель после этого мы уже приступили к съемкам.

В фильме есть этот потрясающий особняк – потрясающий, если его отремонтировать, конечно. А как бы выглядел ваш дом мечты?

Ой, не знаю. Мне кажется, Руперт Гринт живет в доме моей мечты. Я никогда не был у него, но судя по рассказам, это именно так. У него такой дом, какой мы обещаем себе построить в восьмилетнем возрасте. У него там куча разной дребедени, домашние животные, свое озеро… Каким же должен быть дом моей мечты… Понятия не имею. Но знаете, мне недавно повезло быть в гостях у Тима Бертона и Хелены Бонэм-Картер. Вот это дом! Это самый клевый дом из всех, где мне приходилось бывать. Там такие семейные портреты на стенах, на которых все выглядят как родственники семейки Аддамс. Стены окрашены в особой манере, и повсюду разные штуки из его фильмов. Так что к разговору о доме мечты, я, пожалуй, куплю дом Тима Бертона, если он однажды выставит его на продажу.

Дежурят ли у вашего дома папарацци и как вы с ними боретесь?

С папарацци мне на самом деле повезло, поскольку я не девушка. Я вообще считаю, то, как папарацци ведут себя с девушками, должно быть объявлено нелегальным. Просто представьте себе, пятеро мужчин преследуют одну женщину в темной аллее. Если бы у них не было камер в руках, это бы означало, что происходит что-то нехорошее. И мне кажется странным, что такое поведение считается приемлемым. Что касается же лично меня, не могу сказать, чтобы папарацци доставляли мне какие-то большие проблемы. Хотя однажды мы сыграли с ними довольно забавную шутку. Когда мы ставили «Эквуса» в Лондоне, папарацци караулили у выхода из театра каждый вечер, и где-то недели через три они начали несколько хаметь. После чего мы придумали, как можно их немного подставить. Мы поняли, что если я буду каждый день появляться в одном и том же пиджаке и одной и той же шляпе, они не смогут продавать фотографии, потому что они все будут выглядеть так, будто сняты в один день. И тогда я стал ходит в театр в одинаковой одежде, что их порядочно взбесило. А это, знаете, всегда очень приятное чувство. Когда папарацци преследуют твою машину на протяжении трех часов, но потом им так и не удается сделать твой снимок. Очень приятно понимать, что ты потратил их время впустую.

Говорят, в Москве вам совсем замучили с автографами в этот раз?

Ничего. Это часть моей работы.

Что вас больше всего удивляет России?

О, это непростой вопрос. Когда в прошлый свой приезд я был в Петербурге, меня очень поразил Эрмитаж. И здание, и сама коллекция. И то, что ты должен учиться два года, чтобы работать в нем гидом, и то, что потребуется двадцать лет на осмотр всего музея, если проводить перед каждым экспонатом одну минуту. Так что он потрясающий. И я говорю это не для того, чтобы «подлизаться». Меня вообще поражает ваша страна в целом. Она породила такое количество авторов и такое разнообразие в подходах к рассказыванию историй, что для меня всегда огромное удовольствие приезжать сюда.

А сколько времени вы провели в Эрмитаже?

Часов шесть. И этого, конечно, недостаточно. А за эту поездку я вообще ничего не успел. Только сходил в музей Булгакова. Для меня это уже второй раз, но это всегда огромная привилегия просто находиться в тех же комнатах, где он создавал свои произведения. Но больше я ничего не успел. В прошлый раз я немного больше у вас посмотрел.

Вы занимаетесь какой-нибудь благотворительностью?

Да, я поддерживаю ряд благотворительных организаций. Но мне вообще кажется, что надо заниматься только той благотворительностью, которая действительно вызывает в тебе какой-то отклик. Потому что если тебе придется, например, говорит об этом на интервью, то ты должен звучать убедительно и понятно. А ты сможешь говорить так лишь о том, что тебя действительно задевает. Но если перечислять… Я поддерживаю детский хоспис в Англии. Он называется Demelza House. Я поддерживаю его с четырнадцати лет, то есть уже семь лет. И еще есть такой американский Trevor Project – линия психологической помощи молодым геям, лесбиянкам, бисексуалам и тем, кто перенес операцию по смене пола. Они помогают предотвращать самоубийства среди молодых людей нетрадиционный ориентации, потому что в США на этот счет совершенно шокирующая статистика. Еще в Британии есть такая благотворительная организация Get Connected, куда могут звонить молодые люди с самыми разными проблемами, начиная о том, что им негде ночевать и заканчивая наркотической зависимостью. Они могут позвонить оператору, и тот свяжет их с людьми, которые смогут им помочь. Вот это мои главные «благотворительности». Вообще, мне кажется, что правильно участвовать в трех-четырех благотворительных организациях, потому что только тогда ты можешь быть действительно в курсе того, чем они занимаются и как они помогают людям. Есть, конечно, некоторые знаменитости, которые состоят в совете директоров каждой второй благотворительной организации. Но я бы так не смог, я бы тогда не чувствовал, что посвящаю достаточно времени каждой из них.