Общество религиозного спектакля: рецензия на сериал «Зов ада»

В нашем полку прибыло: едва успев опомниться от медийной истерии вокруг «Игры в кальмара», Netflix запустил ещё один крупный южнокорейский сериал – шестисерийный «Зов ада», очередное жестокое развлечение, где вместо зажравшихся аристократов изучаются опасные религиозные секты. Ён Сан-хо – корейский мультипликатор, который больше всего навел шороху «Поездом в Пусан», адаптировал свой же вебтун с весьма инфернальной завязочкой: люди получают пророчества о том, что они скоро попадут в ад за свои грехи. В итоге общественность впадает в состояние тотальной паники – в назначенный час, когда наступает судный день, приходят демоноподобные монстры и жестоко уничтожают грешника, отправляя его в преисподнюю. После унизительной номинации избежать тяжкой участи не удавалось никому. 


Кадр из сериала «Зов ада»

В центр загадочного религиозного явления попадает утомлённый полицейский Джин Кёнхун. Он не только начинает интересоваться деятельностью опасной секты «Новая истина», которая набирает вес и постепенно сводит с ума общественность, но и мирится с тем, что его дочка вовлечена в общение с харизматичным лидером движения. Герой расследует дела «грешников» и понимает, что бороться с медийной истерией и коллективной анафемой бессмысленно, да и правоохранительные органы не в силах что-то предпринять – члены разрастающейся секты пускают корни в соцсетях и на медиаплатформах, превращая свои проповеди в радикальные антисоциальные акции. Сектанты, равно как и таинственный лидер, проповедующий в духе Ветхого Завета, убеждены, что демоны-исполнители являются знаками божественного промысла.

Эта тревожная и сверхъестественная завязка используется, чтобы превратиться в социальный анализ – в рассказ о том, как демоны и казни повлияли на здоровое сеульское общество. Далее нам показывают эффект религиозного помешательства, извративший умы, а Интернет – логово фриков, экстравагантных стримеров и подстрекателей – вытаскивает наружу монстров похуже, чем демонические палачи. Монстры из ада, кстати, то ли умышленно нарисованы небрежно, то ли сказалась производственная недостача – они выглядят как Халки, которые зависли на стадии рендера. Другое дело, что демоны выполняют задачу одноразовых шокеров для пилотной серии – весь остальной хронометраж отводится персонажам. Сначала горе-детективу, затем председателю «Новой истины», а следом и побочным героям, включая женщину-юриста и мать-одиночку, которую номинировали на казнь. Углубление в персональные конфликты уводит основное повествование и замедляет темп истории. При условии, что зритель – человек довольно нетерпеливый, капризный и быстро теряет интерес к происходящему, создатели «Зова ада» словно не замечают этого в упор, нашпиговывая сериал побочными миниатюрами.

Кадр из сериала «Зов ада»

Цифровое безумие: проповедничество через массовые коммуникации, нетерпимость и буллинг – Ён Сан-хо, с одной стороны, предлагает вполне разумную гипотезу: что будет, если соединить архаичный религиозный пыл с миром быстрых обменов и онлайн-трансляций, и как быстро праведность превратится в фанатизм и анархию? С другой стороны, чувствуется, что «Зову ада» отчаянно не хватает прочного драматургического каркаса: у авторов имелось рвение и фантазия максимум на быструю обрисовку ситуации – далее, от эпизода к эпизоду, создателям всё труднее поддерживать градус напряжения. Люди сходят с ума и теряют собственное достоинство, мирные улицы Сеула и интернет-стримы превращаются в площадь для религиозных маршей, а СМИ подключают зрителей к бесконечному спектаклю – тут, как в прославленной «Игре в кальмара», зрители тоже покупают себе VIP-места для наблюдения за расправой. Абсурдистская обрисовка социальной реальности – новый тренд, которым заслуженно пользуется корейский кинематограф.

Кадр из сериала «Зов ада»

Мультижанровыми элементами авторы стараются обогатить историю, уходя то в нуарный детектив, то в сердобольную драму (у главного героя, как и полагается, есть сентиментальный штрих с умершей женой), то в социальный хоррор, но, прыгая от темы к теме, «Зов ада» быстро сбавляет обороты, да и в четвёртой серии исчезают персонажи, к которым зритель только начал привыкать. Горячая политическая повестка, hate speech как новая норма, публичная тяга к насилию и истерическое пуританство, возвращающее нас в тёмные века, – достойные темы для анализа и социальной диагностики, но Ён Сан-хо быстро перестаёт понимать, как одновременно озадачивать публику и в то же время её развлекать. Поэтому «Зов ада» с большим трудом тянет на эффектное шестисерийное зрелище: первые три часа дают зрителю интригу и надежду, а вторые три её напрочь отсекают, уходя в бесконечное жонглёрство стилями и красочную фантасмагорию.

Беспомощность людей перед сетевой анафемой и неизбежность наказания, которое осуществляется вне правового поля: «Зов ада» больше увлечён изучением человеческих реакций, моделями социального поведения и распада, нежели чем архитектоникой сюжета, оттого нас не удивляет резкое пробуксовывание сериала, который переключает регистры – он хочет вместить в свой процедурал решительно всё: и потаскать зрителя по мрачным заброшенным локациям, и внушить сверхъестественный ужас на пару с социальной тревогой. Но авторы оказались бы куда тактичнее, если бы помыслили конфликт «Зова ада» в формате не сериала, а полнометражного остросюжетного триллера.