Интервью с Константином Максимовым

-- Расскажите, пожалуйста, что это за история?

-- Это экранизация одного из романов Василия Головачева из цикла «Запрещенная реальность». Василий надеется, что это первый шаг к его давней мечте – экранизировать весь цикл. Сам он определяет жанр фильма, как городское фэнтези. Мне очень нравится этот термин. Что-то, что происходит сейчас, что могло бы происходить в недалеком будущем или недалеком прошлом.

«Мгновение девушка вглядывалась в него загадочными бездонными глазами, поцеловала в губы и скрылась за дверью второго корпуса ДАСа, то и дело впускающей и выпускающей стайки студентов. А у Матвея свело скулы, как от легкого электрического разряда, и губы долго хранили ощущение фиалковой свежести и родниковой чистоты».

-- В книге «Смерш-2» происходит невероятная инфляция сверхспособностей героя. Он начинает как супертренированный агент контрразведки, а потом становится суперменом, который может взглядом прожигать стены. Это не чересчур ли?

-- Это же прекрасно, когда прогрессируют способности супергероев. В «Смерше» описано прозрение, открытие своих способностей. Дальше – больше. На каком-то этапе я сам умолял Василия, давайте дадим герою больше, больше, еще больше способностей, пусть стены прожигает. А Василий мне строго говорит «Нет. В этой книге он только узнает, что это возможно».

«-- Я не давал клятвы подчиняться каждой команде, – угрюмо пробурчал Матвей. – В любой момент могу порвать контракт, особенно если начнут ограничивать мою свободу.
-- Ошибаешься.
Они скрестили клинки взглядов. Матвею показалось, что кто-то пытается проникнуть к нему в голову, раздвигая черепные кости, пуская в щели усыпляющий газ. Он усилил плотность эндокрана – на уровне ощущений, конечно, – голова прояснилась.
-- Не заставляй меня напрягаться, – шепотом сказал Матвей. – Твои уроки не пропали даром, я научился выходить на уровень подсознания, и тебе меня теперь не одолеть».

-- Фанаты всегда ругают экранизации. Всегда любители книги говорят, что те, кто делают экранизацию, самого главного всегда не поняли…

-- Ну не любой. Стивен Кинг сказал про «Сияние» /Shining, The/ (1980) «Это лучшая экранизация моей худшей книги». Но я понимаю, о чем вы говорите, очень сложно уместить объем событий в этом цикле, которому Василий уделил последние 12 лет своей жизни, в полтора часа. Но Василий сам сделал литературный сценарий, выбрал те фрагменты, которые он хотел внести сюда, а я старался показать их максимально зрелищно и интересно. Конечно всю книгу мы в фильм не засунем. Василий мне сказал, что в книге «Смерш-2» 130 боевых столкновений. 130. В фильме их столько не может быть. Возможно, кто-то будет разочарован.

«Дрожащей рукой Ельшин провел по лицу, засмеялся. И столько было в этом смехе ненависти, смешанной с трусостью».

-- А сколько будет драк в фильме?

-- Мы постарались включить максимально возможное для этого жанра количество, чтобы не было скучно.

«Матвей выпрыгнул наверх, снова подчиняясь ускоренному ритму жизни, метнул в набегавшего зомби сай, попал точно в лоб, сбил с ног второго и с выплеском энергии вогнал ему в висок »кулак демона«, сломавший височную кость. Василий достал третьего автоматчика, махнул рукой вправо – туда, мол, перескочил изгородь и понесся огородами».

-- Чем ваша Москва будущего будет отличаться от нашей Москвы?

-- Тем, что вещи, которых в Москве еще нет, или они недостроены, у нас будут готовы. Но я честно предупреждал всех с самого начала, я не собирался менять пропорции Москвы до неузнаваемости. Это же недалекое будущее, слегка измененная реальность. Для людей, которые живут, допустим, в Омске и с архитектурой Москвы не очень знакомы, это может быть изображением настоящей Москвы. Это же непредсказуемый город. Можно в какой-то район не ездить пару месяцев, а потом обнаружить там какие-то гигантские стеклянные шары с подземной парковкой…

«Он имел в виду специальную линию метро, ведущую к даче Ельшина от станции »Лубянка«, о которой не знало даже высшее руководство страны».

«Убранство комнаты с единственным окошком, выходившим на стену не то сарая, не то гаража, свидетельствовало о том, что Ельшин не скупился на комфорт для своих пленников, кто бы они ни были. Широкая кровать-альков, роскошный диван, кресла, гарнитур, ковры на полу говорили сами за себя».