Рецензия на фильм «Новый свет»

Семья Манкузо – отец-вдовец, бабушка-знахарка и двое недорослей, один из которых немой, зато второй умеет считать до десяти, обменивают осла на башмаки, покупают билет на пароход и отправляются в Америку, где у Манкузо уже обосновался брат-близнец. Начало двадцатого столетия в Италии немногим отличалось от конца десятого или середины первого: босоногие Манкузо все также приносили жертвы капищу, осененному теперь крестом, а бабушки-знахарки вытягивали змей из влагалищ одержимых девственниц. Старый Свет продолжал бы в том же духе до скончания времен, если бы не Соединенные Штаты, забросавшие Европу почтовыми открытками, на которых деревья плодоносят долларами, а упитанные фермеры обнимаются с гигантской курицей. Наглядная агитация госдепартамента, отвечавшего за приток рабочей силы в США. Первые ласточки американской пропаганды.

Исход крестьян, уплывших за мечтой из мира капищ, мычащих ослов и змея-искусителя, приобретает масштаб библейской эпопеи, изложенной языком Джанни Родари, но раскрашенной красками старых итальянских мастеров. Бедняку Манкузо (Винченцо Амато [II]) всю дорогу мерещатся религиозные знамения в виде монструозной моркови, гигантских кабачков и молочных рек, где среди овощей купается его дама сердца – аристократичная девушка-вишенка (Шарлотта Гинзбур), которой срочно нужен муж для пересечения границы (муж, однако, сильно благоухает луком). А французскому оператору Аньес Годар – сплошь караваджи с рубенсами: при таком изобилии фактурных итальянских физиономий так и хочется натереть кинопленку охрой и соорудить из этого потрясающего человеческого материала какое-нибудь "Снятие с креста" или "Положение во гроб".

Режиссер Эмануэле Криалезе играет на этом сюрреалистическом контрасте, убедительно скрещивая (быть может, впервые в истории) платоническую любовь и пророческую, так уж получилось, морковь, отвечающую в фильме за Царствие небесное. Историю путешествия из прошлого в будущее, из старого в новое, из европейской религии в мир рационализма (всех итальянцев прогоняют через тест ай-кью в иммиграционном чистилище на острове Эллис), он аранжирует скорее по законам сна, чем сюжетной логики. Поэтому даже то, что не попадает в кадр – вавилонские небоскребы Нью-Йорка, скрытые туманом – оказывает гипнотическое воздействие на зрителя.

Поэтому единственная честная претензия, предъявленная для проформы Криалезе при вручении ему на Венецианском фестивале "Серебряного льва" – "Новый свет" прекрасно смотрится как художественное полотно, которое, однако, забыли снабдить рамой из добротного сюжета. Не очень понятно, чем там все у них закончилось – у лука с вишенкой. Не ясно, доехало ли в полном составе итальянское семейство до США. Не ясно даже, хотел ли режиссер сделать именно тот фильм, который у него в результате получился: темпераментный сицилиец работает в лучших традициях итальянского кино, то есть почти экспромтом. По ходу съемок у него умер исполнитель главной роли Винсент Скьявелли, известный американский характерный актер, сыгравший потустороннего бомжа в «Призраке» /Ghost/ (1990) с Патриком Суэйзи. В результате первоначальный сюжет перештопали на живую нитку, а Шарлотта Гинзбур до сих пор не уверена, кого точно она сыграла в этом фильме (впрочем, не это ли ее истинное амплуа?).

Фильм остается в памяти не историей, у которой нет начала и конца, а скорее подвижными иконами, где по молочным рекам плывет любовь-морковь, а библейский пароход, который не показывают полностью (слишком дорогая декорация?), гудит и дышит в долби-стерео, как Лефиафан. Или потрясающей сцене, где пассажиры, запертые во время бури, перекатываются по трюму, как горох. Магия режиссерского взгляда, создавшая эти кадры, как пить дать такая же, что и у бабки-знахарки, спасающей от немоты младшего Манкузо, которого из-за этого дефекта не пускали в США. Вот и Криалезе наколдовал с итальянским кино, до недавнего времени влачившем провинциальное существование, нечто такое, что ему выписали визу как в Старом свете, так и в Новом (фильм был активно поддержан Мартином Скорсезе). Вообще, с такими магическими бабушками можно переправлять из прошлого в будущее что угодно: сейчас – итальянских гастарбайтеров, как у Криалезе, завтра – матрешку, березку и пару смазных сапог. Почему бы нет? Поэтому, ради Мадонны, хоть кто-нибудь объяснит русским режиссерам, где раздобыть волшебную старуху?