Что посмотреть
Морозко Рекламное объявление О рекламодателе ERID: 4CQwVszH9pWwJxdkFam Okko Okko
Интервью

Фильм "Окраина", дебют в режиссуре известного сценариста, работавшего в соавторстве с покойным Алексеем Саморядовым ("Гонгофер", "Дюба-дюба", "Дети чугунных богов", "Лимита"), вызвал много шума. Я встретился с постановщиком после пресс-показа картины в Москве.
Добавить в закладки

ПЕТР ЛУЦИК: ЛЮДИ УХОДЯТ, А ВРЕМЯ СТОИТ НА МЕСТЕ

Фильм «Окраина», дебют в режиссуре известного сценариста, работавшего в соавторстве с покойным Алексеем Саморядовым («Гонгофер», «Дюба-дюба», «Дети чугунных богов», «Лимита»), вызвал много шума. Я встретился с постановщиком после пресс-показа картины в Москве.

-- В прошлый раз мы с вами беседовали пять назад, когда еще был жив Леша. Как вам работается одному, без него?
-- Нормально. Работаю. Кто не работает, тот всегда не работает, а кто работает, тот всегда работает.
-- Даже если половина отпала?
-- Послушайте, вам так кажется. У меня ничего не отпало. Все нормально.
-- Это правда, что вы сами взялись за постановку потому, что вас не удовлетворяло то, как реализовали ваши сценарии Бахыт Килибаев, Томаш Тот и Денис Евстигнеев?
-- Нет. Эта картина была моим долгом, я не мог сделать другой. Про этих людей ведь никто не снимает, и для них никто не снимает. А снимать надо, потому что подавляющее большинство людей живет на окраинах страны. 150 км от Москвы - уже окраина…
-- Ну, кое-то снимает. Тот же Евгений Семенович Матвеев, например. Вы знаете, с какой формулировкой кинотавровские критики дали «Окраине» приз? «За плодотворное скрещивание Евгения Матвеева с Евгением Юфитом». А вообще было бы интересно посмотреть, как принимают на самой окраине российской ойкумены кино, которое сделано «про нее и для нее».
-- Я понимаю, что вы хотите сказать своей формулировкой. А посмотреть самому интересно…
-- Вы согласитесь, если я определю открытый вами жанр, как эпический стеб или стебательский эпос…
-- Не соглашусь. Я не люблю слова «стеб», никогда в жизни не стебался, все что делал, делал серьезно. Эпос - да. Но малобюджетный эпос.
-- Кстати, сколько денег ушло на картину?
-- Спросите у продюсера, он лучше знает.
-- Он отвечает: «Меньше, чем вы думаете»
-- Какой молодец!
-- Понравилось вам быть режиссером?
-- Нет. Не люблю руководить другими людьми, мне вполне достаточно себя. Но снимать, видимо, придется, потому что есть идеи, которые хочется осуществить. А кому они нужны, кроме меня?
-- Ваш фильм призывают запретить, потому что он-де призывает к «черному переделу». Или к красному - в смысле кровавому…
-- Это личное дело тех, кто призывает к запрету. Со своей стороны, я не призываю запретить то, что они пишут…
-- Я не верю, что ваш фильм может кого-то поднять на передел, он для этого слишком ироничен, но я своими глазами видел напуганного им человека.
-- «Окраина» - нежная поэтическая картина. Как она может напугать?
-- Вы называете нежностью то, что ваши герои опускают своих супостатов в ледяную воду, ломают им ребра щипцами и грызут их зубами?
-- Они вынуждены так поступать, потому что у них все отняли…
-- А почему, по вашему, зрители не ужасаются жестокостям, а смеется?
-- У нас вообще кровавый юмор. Помните, в «Беге» Хлудов гооворит: если через десять минут бронепоезд с офицерами не пройдет на станцию, начальника станции повесить, а коменданта расстрелять. И когда поезд проходит, начальник бежит рядом и целует броню. И это безумно смешно, потому человека должны были убить, а не убили. Не знаю, будут ли в этот момент смеяться англичане, а русские будут.
-- В таком случае Иосиф Джугашвили был чисто русским человеком. Есть юмор висельника, а у него был юмор вешателя. «Товарищ Орлова, передайте вашему мужу, что мы его повесим…» «За что, товарищ Сталин?» «Как за что? За шею!» Или так: «Товарищ Сталин, у Орджоникидзе головокружение от успехов. Что делать?» «Как что? Открутите ему голову в обратную сторону!». В «Окраине, кстати, много броских фраз, как бы претендующих на то, чтобы войти в фольклор. Например, где Олялин с окровавленным ртом вылезает из погреба и говорит: »Не люблю обкомовцев…«
-- Великая подсознательная мечта всех режиссеров - снять фильм, равный »Чапаеву« или »Белому солнцу пустыни«, которые просто растащены на реплики…
-- Есть у вас склонность к простым, как кирпич, фразам. »Солнце светило ярко. Люди шли на работу«.
-- »Солнце светило ярко гагаринской улыбкой«. Это не в моем сценарии, но это гениально.
-- В »Окраине« вы воспроизводите эстетику старосоветского кино…
-- По-моему, смешно называть его советским. Люди, которые его делали, выросли в старой России, и в этих фильмах есть культура, которая потом ушла. Меня всегда это страшно трогало и поражало. В них есть какие-то корни, и я пытался понять, можем ли мы делать такое же »корневое« кино.
-- Почему вы думаете, что нравившееся в 1936 году будет нравиться и сейчас?
-- Потому что ничего не изменилось. Это мы говорим, что время уходит. Хасиды говорят иначе: »Люди уходят, а время стоит на месте«. Я это чувствую. Ничего не происходит. Все нормально. Женщинам две тысячи лет назад нравились украшения, а мужчинам власть - и сейчас нравятся.
-- »Корневое кино«, оно же сермяжное и посконное, сказали бы ваши критики. Но я не скажу, потому что в нем есть сторонний взгляд. Одного из ваших героев зовут Василий Иванович, что уже останняет ситуацию.
-- А я очень люблю фильм »Чапаев«. Наверно, по наследству. Моя мама смотрела его раз тридцать, не меньше.
-- А главного злодея, сидящего в Москве на самой верхотуре нефтяного магната, который купил у председателя колхоза всю крестьянскую землю, играет Виктор Степанов. В сочинском зале сразу прошел шепоток: »Виктор Степанович…«
-- Ну не я же давал Степанову имя и фамилию!!!
-- Почему вы снимаете своих персонажей так, как тогда снимали кулаков и вредителей - погружая кадр в полумрак, затеняя лица так, что кожа начинает походить на древесную кору…
-- Кулаков-то как раз и жалко. Хорошие были люди. Может я про них и снял картину…
-- Когда председателя окунают в прорубь - это комбинированная съемка?
-- Натурная. Но единственный, кто в ней пострадал - это я, когда упал в воду.
-- Выходит, вы обрашались с актерами так же, как их персонажи со своими врагами? Но это чисто советский способ добиться реалистичности.
-- Конечно. И я этим горжусь.
-- Мир фильмов 30-х годов был раздвоен. У »наших« была олна мораль, у »них« - другая. А у ваших этика одна. Злодеи принимают то, что заслужили, со стоическим, вернее эпическим спокойствием.
-- А куда им деваться? Да у нас и не очень принято колыхаться. Сидишь и думаешь: »Ну, блин, попался«. И молчишь. У нас люди не крикливые.
-- Ваш верховный злодей похож на только на ЧВС, но и на Кощея Бессмертного. Сидит высоко, и девушка у него в терему…
-- Черт его знает. Они делали свое дело, а тут барышня попалась. Ну, вывезли ее из огня.
-- И что с ней сделали?
-- Загрызли и съели. Что вы за вопросы задаете?
-- Нормальные вопросы. Я вообще девушками интересуюсь.
-- Ладно, хотел я эту девушку привезти в деревню. Чудовищные вышли кадры, я их выкинул. Да я много чего повыкидывал. Первая сборка фильма шла три с половиной часа. Помните, что сказал Иван Грозный, отрубив первую голову? Он сказал: »М-мало!«. И я резал и приговаривал: »М-мало.«. Вот вам русский юмор…
-- Сцена, где Олялин раздевается и лезет в подвал грызть обкомовца, напоминает сцену из »Епифанских шлюзов«, где палач, »огромный хам , в одних штанах на пуговице и без рубашки« кричит Бертрану Перри: »Скидавай портки!«, а потом обещает управиться с ним без топора.
-- Впервые слышу. Я у Платонова прочел всего два рассказа. У него тяжелый язык. Я и Чехова-то читать не могу - устаю через полстраницы. А что касается сходства, то однажды нас позвала Алла Пугачева писать сценарий. одно - чтобы Мы придумали историю, а потом Леша купил »Телохранителя« с Кевином Костнером. Мы посмотрели и обалдели - это был один к одному наш сюжет. Настоящие истории носятся в воздухе. Кто схватил - тот и выиграл. Это нормально. А эпизод с подвалом мне привиделся ночью без всякого Платонова.
-- Вы по первому призванию технарь?
-- Я был страшно башковитый по физике и математике. Поступал в физтех, сдал все на отлично, но не прошел собеседование. Меня спросили, почему я хочу изучать физику моря, а я сказал, что люблю море и хочу плавать. После этого меня с этим экзаменационным листом взяли в институт стали и сплавов. Математику нам предподавал безумный человек, Дмитрий Игоревич Шпаро, который на полюса ходит. Классный был математик. Бегал из Москвы в Запорожье, я с ним тренировался. Как-то за день пробежал 54 километра., странно, что не сдох.
-- Писать вы начали в ИСиСе?
-- Нет, еще в школе. Четыре года назад был на родине, в Ташкенте, откопал тетрадку 1977. Там такие умные вещи оказались! Человек ведь рано все понимает. Теоретически он знает, что жизнь устроена так-то и так-то. Здесь яма, здесь колючка. Потом идет и падает в эту яму. Вылезает весь в г…., и говорит: »Да я же это знал!«. Пока не переживешь, ничему не учишься. Тебя бьют по голове, по зубам, ты сплевываешь крошку с зубов, отхаркиваешься и говоришь: »А я был прав…«
-- После института стали и сплавов у вас был трудовой опыт?
-- Я работал на прокатных станах, был вальцовшиком. Чудовищная работа. Полчаса работаешь, полчаса у руки трясутся. Выскакивает раскаленная полоса из печи: чуть зазевался - прошьет насквозь. Половина вальцовщиков от этого гибла. А беспалых и безруких никто не считал. В »Детях чугунных богов« ничего этого нет. А вы все в восторге…
-- Я - нет. »Окраину« я считаю намного содержательней. А как вы познакомились с Лешей?
-- Выходил из ВГИКа, смотрю - нахальная морда, один глаз прищурен. Я не знал, что у него минус сорок четыре… Не помню. Я вообще не знаю, что было вчера.
-- Эпическое у вас ощущение жизни: времени нет, сегодня, завтра и вчера - все едино… А можно ли сказать, что от Алексея исходило иррациональное начало, а от вас - рациональное, формообразующее?
-- В принципе да. Он был главный, я - помогающий. Я учился у Агишева и Тулякова, но закончил мастерскую Саморядова. Леша знал все. Писал сорок вещей сразу и ничего не мог бы закончить, если б мы не садились вместе и не приводили все это в порядок. А может, и не надо было этого делать. Я ему сто раз говорил - зачем тебе это кино? Сиди себе, пиши… У нас с ним по три »Ники« - а за что? За плохие фильмы? И я снял плохой фильм. Но в нем что-то есть. Я это знаю, хотя понимаю, что еще слаб как режиссер. Я не Грымов, который о себе говорит, что он единственный. Я каждый раз смотрю на него и завидую. Какой, думаю, умный человек - и туфли у него хорошие, и бородка хорошая, и пиджак. У меня вот нет пиджака. Не дорос еще. Мне еще учиться, учиться и учиться…
-- Как завещал великий Ленин и учит КПРФ. А в эстетике »Окраины« вы больше работать не будете?
-- Я чудовищно устал от этих мужичков. Я про девушек хочу снимать. Чтоб были 144 девушки в фильме, и все красивые…
-- Девушки - это прекрсно. Но мужички ваши в поисках того, кто скупил их земли, идут от окраины к центру: деревня, поселок, город, столица, и по мере их продвижения злодеи все крупнеют. По вашему, зло нарастает по мере приближения к столице?
-- Не знаю. В Москве те же люди, что и везде, просто здесь безумная жизнь, которая что-то с ними делает.
-- Почему у вас такое отношение к Москве?
-- Здесь нет художественной среды. В Петербурге вот есть. У них там у всех большая синильная печать на лбу…
-- Печать неблизкой смерти…
-- Вот-вот. Но среда у них есть. И в Нью-Йорке, и в Лос-Анжелесе есть, я там жил. А тут один на Сатурне, другой на Венере. За сто световых лет. Каждый сам по себе. Мне это обидно. Обидно, что если бы я позвал Валерия Тодоровского посмотреть »Окраину", он бы не пришел. И Месхиев бы не пришел.
-- Но вы ведь и не звали.
-- Вас я тоже не звал, но вы же пришли. То есть, лично вас звал, говорил: есть такой злобный критик, вы его пригласите…
-- Ну, вы тоже не ангельского нрава. А как по-вашему, сейчас хуже, чем раньше? Или все нормально?
-- Ненормально. Но не хуже, чем раньше. В 1947 было хуже, в 1941 было хуже, я уже не говорю про 1918, 1919, 1857 или 1812-й. Раньше жизнь вообще ничего не стоила. Цивилизация за одно только билась - чтобы человеческая жизнь чего-то стоила. Правда, не знаю, чем это кончится. Но сейчас хоть на кол не сажают. А это очень больно - на кол сажать….
-- Ну, ваши окраинные мужички на кол посадят совершенно спокойно и даже с доброй улыбкой…
-- Это они по необходимости.
-- Это вы уже говорили. Но я и по необходимости не смогу.
-- А вы знаете, что самые страшные люди на земле - это крестьяне? Чеченские крестьяне, которые вели эту войну, русские крестьяне, которые вели гражданскую войну. У людей, которые могут зарезать курицу, свинью и корову - другое отношение к крови. Для них отрезать человеку голову - это нормально. Вчера зарезал свинью, а сегодня критика зарезать - плевое дело.
-- Хорошее сопоставление…
-- Свинья дороже, я ее щепочкой чесал, грязь с нее счищал, молоком выкармливал. А за землю они вообще глаза выедят. И не в том дело, что в ней нефть или алмазы. За голую землю, на которой ничего и вырасти не может.
-- Уж не потому ли у вас в начале фильма потрескавшаяся глинистая почва, и в конце фильма ничего не всходит, только пахота идет?
-- Может, поэтому.
-- Возможно ли нормальное кино в ненормальном мире?
-- Все зависит от людей. Люди делают нормальные условия жизни ненормальными, значит они могут и наоборот.
-- А от вего зависят сами люди? Их кто делает - не условия разве?
-- Слушайте, да ну вас в баню. Меня кто нибудь спрашивал, хочу ли я родиться вот такой? А вас кто-нибудь спрашивал?!
-- А если бы спросили?
-- (Смеется) Не знаю. Я бы тоже начал спрашивать: а на каких условиях? Теплые пеленки будут? А трехкомнатная квартира? Но никто ведь не спросил. И вот я живу… воровато озираясь. Кричу, что мне плохо по ночам одному. Или что хорошо. Кого это интересует!
-- Выходит, что человек не только умирает в одиночку, но рождается и живет?
-- То, что рождается и умирает - с этим все понятно. Что живет в одиночку - вот что обидно…

Текст: Виктор Матизен
Написать комментарий
А
О проекте Контакты Вакансии Реклама Перепечатка Лицензионное
соглашение
ВКонтакте OK.RU Яндекс Дзен Telegram
18+ Film.ru зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-82172 от 10.11.2021. © 2024 Film.ru — всё о кино, рецензии, обзоры, новости, премьеры фильмов
Предложить материал
Если вы хотите предложить нам материал для публикации или сотрудничество, напишите нам письмо, и, если оно покажется нам важным, мы ответим вам течение одного-двух дней. Если ваш вопрос нельзя решить по почте, в редакцию можно позвонить.

Адрес для писем: partner@film.ru

Телефон редакции: 8 (495) 229-62-00
Film.ru Пожаловаться Что именно вам кажется недопустимым в этом комментарии?