
Камерная тюремная драма от Дэвида Мэмета — сценариста «Ганнибала».
Генри Джонсон (Эван Джоникайт) работал в адвокатском бюро. Однажды его друг совершил преступление. Генри пытался вытащить его из тюрьмы, но так неудачно, что оказался за решеткой сам — за растрату средств бюро. В местах не столь отдаленных удача вновь отказалась поворачиваться к нему лицом: все, с кем он познакомился в неволе, так или иначе его использовали.
«Генри Джонсон» — одиннадцатый режиссерский фильм Дэвида Мэмета и, кажется, тысяча сто первый сценарный. Самые известные из предыдущих работ Мэмета-сценариста — «Гленгарри Глен Росс» и «Ганнибал» версии 2001 года. Многие из работ Мэмета в кино — адаптации его же пьес, в театре он начал работать гораздо раньше, чем в кинематографе, и даже сейчас, несмотря на солидный возраст и занятость еще и в прессе, именно театру он продолжает уделять наибольшее внимание.
Неудивительно, что все фильмы Мэмета в большей или меньшей степени построены на диалогах и актерских перформансах, а не на выдающейся визуальной составляющей или искрометном экшене. И «Генри Джонсон» соответствует этим словам сильнее, чем себе можно представить. Длящийся менее полутора часов фильм можно легко свести к трем диалогам главного героя: с начальником адвокатского бюро (Кристофер Бауэр), с сокамерником (Шайа ЛаБаф) и с работником тюрьмы (Доминик Хоффман). Каждый из них так или иначе манипулирует Генри, а главное — убеждает мужчину, что им манипулировали в прошлом.
Главная звезда «Генри Джонсона» — не находящийся в серой зоне Шайа ЛаБаф, а Эван Джоникайт: актер будто бы давно на виду, но так и не сыграл сколько-нибудь заметной роли. Ни в «Костяном томагавке», ни в «Ночном доме», ни в «Людях Икс: Дни грядущего будущего». Джоникайт идеально попадает в образ вечно обманываемого не столько простака, сколько обычного «маленького человека». Он вызывает даже не сочувствие, а тоску от осознания того, что этим обычным человеком, Генри Джонсоном, может оказаться каждый, кто хотя бы немного открывается коллегам или начальству.
Впрочем, Шайа ЛаБаф в «Генри Джонсоне» тоже прекрасен в роли настойчиво втирающегося в доверие манипулятора, медленно доказывающего и Генри, и зрителю, что черное было белым, а белое — черным. На самом деле прекрасны все исполнители, и секрет, скорее всего, не в уникальном кастинге или экстраординарных талантах, а в том, что все четверо до этого разыгрывали ту же драматургию, но в театре. Одноименная пьеса с тем же самым квартетом в ролях была поставлена Мэметом в калифорнийском Венисе еще в 2023 году.
По кинотеатрам «Генри Джонсон» прошел ограниченным прокатом, а майская онлайн-премьера случилась даже не на стриминге, а на сайте, созданном специально для фильма. Информации о кассовых сборах пока нет, но их вряд ли хватит и на месяц жизни самого Мэмета в Калифорнии. С другой стороны, съемки уложились в пять дней и четыре локации с участием четырех актеров. Если не учитывать гонорары, которых, возможно, и не было, то вполне вероятно, что картина окупилась.
Несмотря на крайне аскетичные декорации, каждая из локаций выглядит аутентично и не вызывает чувства условности происходящего. Адвокатская контора навевает мысли о финансовом благополучии и нездоровом цинизме обитателей. Тюремная камера, хотя и светла, и даже более того — открыта настежь, вызывает ощущение клаустрофобии. Библиотека — единственный уголок относительной свободы и комфорта. С помощью самых крохотных деталей, как то старинные лампы, зеленое сукно в бюро или гигиенические принадлежности в хлипком полиэтиленовом пакетике в камере, Мэмету удается передать дух места действия.
«Людей проще обмануть еще раз, чем объяснить им, что их уже обманули», — писал Марк Твен, и, кажется, Дэвид Мэмет готов его дополнить: «Объяснить тоже можно все что угодно». Генри Джонсон поддается влиянию новых «друзей» и проделывает путь от адвоката средней руки до настоящего преступника. Не совершая ничего такого уж ужасного, лишь каждый раз давая слабину, он проваливается куда-то в сторону ада и заканчивает ничком на холодном полу. «Генри Джонсон» — крайне скупая, но тем не менее захватывающая история грехопадения и еще одна иллюстрация пословицы «простота хуже воровства».