Рецензия на фильм «Моя вина» – экранизацию янг-эдалт романа Мерседес Рон

Молодежная франшиза «После» еще не успела закончиться, как на смену ей пришло импортозамещение ― итальянская лента «Моя вина». В основе сюжета лежит цикл романов Мерседес Рон, и, учитывая тот факт, что в 2023 году выйдет уже третья книга под названием «Наша вина» (в промежутке еще была, как несложно догадаться, «Твоя вина»), Amazon Prime взял на себя многолетнее обязательство по производству сиквелов ― тем более огромное количество просмотров всего за неделю после премьеры обязывает.

Габриэль Гевара в роли Ника на кадре из фильма «Моя вина»

Дебютный фильм Доминго Гонсалеса, который, к слову, работал над монтажом небезызвестных «Идеальных незнакомцев», уже на уровне синопсиса заставит вскинуть брови ― примерно в равной степени от удивления и любопытства (все же такого мы еще не слыхали). По сюжету мать 17-летней Ноа выходит замуж за итальянского красавчика-миллионера и увозит дочь с собой в его роскошный особняк. Но ни прислуга в доме, ни живописные пейзажи, ни даже новый брендовый гардероб девушку не впечатляют. Более того, ее не просто не впечатляет, но ужасно бесит новообретенный старший брат Николас. До поры до времени, естественно, ― ведь если сводный, это не означает инцест?

Николь Уоллес в роли Ноа на кадре из фильма «Моя вина»

Вроде бы ребята выросли в период, когда «Игра престолов» уже отгремела на весь мир, и опыт страстной братско-сестринской созависимости Серсеи и Джейме Ланнистера мог бы их чему-то научить, но нет. Вдобавок еще оказывается, что и у Ноа, и у Николаса есть свои мрачные секреты. В случае Ноа это последствия травмы, нанесенной абьюзером-отцом. В случае Николаса ― последствия отсутствия в его жизни матери. Но никто не Ари Астер, кроме самого Ари Астера, чтобы суметь так красиво и небанально оправдать чьи-то неврозы стариной Фрейдом. И в случае с «Моей виной» фильм только бы выиграл, если бы вместо анонимных записок с угрозами, которые Ноа получает по сюжету, были бы номера хороших психотерапевтов. 

Николь Уоллес в роли Ноа на кадре из фильма «Моя вина»

В качестве же терапии тут выступает «запретная» любовь, которая к финалу помогает всем стать лучшими версиями себя ― всего за несколько недель это невероятное притяжение исцеляет детские травмы обоих. И если в эпоху «Сумерек» еще можно было маскировать треугольники Карпмана саундтреком от Muse и сверкающими на солнце вампирами, то в наше время подобное уже не прокатит. «Тебе не нужны поцелуи, тебе нужны извержения вулкана у тебя во рту», ― шепчет Николас на ушко Ноа. Нет, Ноа, тебе нужна продолжительная и интенсивная работа с родовыми паттернами, чтобы не вестись на красивые слова и внешность, за которыми может скрываться очередной абьюзер, еще за пару сцен до этого агрессивно хватавший тебя за руки. Но тут только время и два сиквела покажут, действительно ли эта любовь снесет все психологические преграды и станет лекарством, а не созависимостью, из которой не выбраться, поскольку первая часть не дает глубинный анализ, а лишь знакомит с героями.

Шагать в ногу со временем у фильма не вышло по множеству причин. Шумные алкогольные секс-вечеринки ― это что-то больше на миллениальском, но точно не зумерском. Ну а подпольные гонки и кулачные бои, которыми так страстно увлекается вся молодежь города, могли бы, возможно, заинтересовать героев Джеймса Дина, но никак не тех, кто родился в конце 90-х и начале 2000-х. Зато, как и в «После», не забыли про рекламу презервативов и безопасного секса ― даже если тот случается на песчаном пляже (что, как и страстное увлечение героев друг другом, романтично лишь на словах, а на деле вычищать из своих самых уязвимых мест последствия нескольких приятных мгновений придется куда дольше).