В понедельник вечером на Римском кинофестивале состоялась премьера русско-немецко-казахского конкурсного фильма «Монгол» (2007). Его режиссер Сергей Бодров-старший еще не остыл после триумфального показа картины в Торонто и большой поездки по городам России, где она в первую же неделю стала лидером проката.

Российская газета: Ваша картина посвящена юности Чингисхана, будущего завоевателя полумира, и в ней герой дан в романтических тонах. Но его роль в истории России не так однозначна…

Бодров: …И не так однозначна, как мы читали в школьных учебниках.

РГ: Однако завоевание России монголами отбросило ее назад на века, последствия чего мы ощущаем до сих пор. Если состоится задуманная вторая часть картины, то появится ли там более диалектичный взгляд на эту фигуру?

Бодров: Еще неизвестно, буду ли я снимать вторую часть. Хотя сценарий надеюсь написать. Это интересно мне именно по тем причинам, о которых вы говорите: а как он изменился со временем? Мальчики не рождаются монстрами – в монстров они формируются потом, под влиянием условий. Я не знаю, так ли уж романтизирован наш герой в фильме, – ведь в финале он говорит: если это понадобится для порядка, я положу половину монголов. И все же он был справедлив к людям, и за всю его жизнь никто его не предал. Он отменил в стране пытки. Что в моральном отношении очень важно. Запретил монголам иметь рабов – Россия рабство отменила пятью веками позже.

РГ: Ваш фильм интригует уже тем, что предлагает очень непопулярную трактовку завоевателя и тирана.

Бодров: Меня давно интересовал этот контраст: в России и на Западе Чингисхана рисуют черными красками, а в Азии это национальный герой. Если перечитать русские и западные источники, трудно понять, почему малочисленная армия, состоящая из людей, которых считали варварами, – смогла завоевать такое огромное количество стран. Ходили даже версии о дьявольских, сверхъестественных силах, помогавших орде.

РГ: И все же как насчет того, что Иго отбросило Россию назад?

Бодров: Я много изучил материалов об этом, со многими учеными общался, и убежден, что версия о России, отброшенной назад, неверна. На самом деле Россия тогда была обречена – разрозненное государство, где князья грызлись между собой как собаки. Худшими врагами русских были сами русские. Перед Александром Невским стоял трудный выбор. С Запада шла крестовая война, надвигались армады шведов, немцев, литовцев, и если бы Россия легла под них, у нас сегодня была бы католическая страна, а мы с вами сейчас говорили бы по-литовски. С юга шли сельджуки, они бы вообще всех покромсали, – из них потом возникла безжалостная оттоманская империя. Так что нам повезло, что пришли монголы, – иначе России бы уже не было. Была бы другая страна, или, возможно, несколько стран – католических и православных… Нет, монголы не были оккупантами. Их выбрал умный человек Александр Невский. История – это варианты. Нам выпал вот такой.

РГ: Нашелся бы гениальный режиссер, который вернет истории сослагательное наклонение хоть на экране! Покажет эти варианты развития русской истории. И мы увидели бы, что приобрели и что потеряли.

Бодров: Конечно, это было бы захватывающе интересно. Но ведь факт: Россия была настолько разложенной, что не могла противостоять даже измученной дальними переходами маленькой двадцатитысячной армии монголов, и русские с половцами – 80 тысяч человек! – были наголову разбиты на реке Калке.

РГ: Однако история правления Чингисхана ничего нам не оставила, кроме гипотез. На чем вы основывались в создании сценария, в разработке человеческих коллизий?

Бодров: Есть ценный источник: «Сокровенные сказания монголов» – поэма, написанная через полвека после смерти Чингисхана очень эмоциональным человеком. Ее нашли только в XIX веке, причем в переводе на китайский язык. Это подобие нашего «Слова о полку Игореве».

РГ: «Как ныне сбирается вещий Чингис»?

Бодров: Примерно. Есть и более поздние источники – иранские. В них подробно все описано: мальчик-сирота, убийство брата, кража жены… Конечно, летописцы были людьми зависимыми, над каждым постоянно кто-нибудь стоял: «Что ты там, отче, о нашем князе пишешь?!!» А потом в дело вступали переписчики, которые непременно что-то добавляли, что-то убирали. История переписывалась кому как выгодно – даже теперь, на наших глазах, это продолжается.

РГ: Вы не раз ссылались на Льва Гумилева…

Бодров: Лев Николаевич Гумилев – прекрасный ученый, и он сыграл для нашего познания этой эпохи огромную роль. Он 15 лет провел в сталинских лагерях и на своем опыте понял, что такое жизнь и смерть, предательство и верность. Когда человек с такой судьбой предлагает свое видение Чингисхана – ему больше доверяешь. Очень многое из его изысканий использовано в нашем сценарии и фильме.

РГ: Как складывается судьба фильма на международных экранах?

Бодров: Он хорошо продается. В США, например, его прокатом занялась крупнейшая дистрибьюторская компания New Line. Ее люди купили картину еще до начала съемок и теперь, после успеха на фестивале в Торонто, очень воодушевлены. Собираются выпустить тиражом, для европейского фильма небывалым.

РГ: Фильм выдвинут на премию «Оскар» от Казахстана. Но в Американской киноакадемии, если не ошибаюсь, есть правило: фильм-номинант должен быть снят на языке страны, его предложившей. А ваша картина – на монгольском. Это не создаст трудностей?

Бодров: Это правило, к счастью, недавно отменено.

РГ: Довольны ли вы тем, как фильм прошел в России?

Бодров: Сначала прокатчики сомневались, спрашивали: а что нам такого монголы сделали хорошего? Потом попросили картину сократить, и она в России на десять минут короче, чем в мировом прокате. Выйдя на экраны, она сразу стала лидером проката. И шла в кинотеатрах три недели. Я только что вернулся из большой поездки по Сибири и Дальнему Востоку – на фильм пошли люди, которые, по их признанию, лет пятнадцать уже не ходили в кино.

РГ: Это ведь еще и грандиозное зрелище, сделанное по всем мировым стандартам.

Бодров: И оно, поверьте, далось нам потом, кровью и слезами.

РГ: На картину пошел работать оскаровский лауреат Зак Стэнберг, монтировавший «Матрицу» /Matrix, The/ (1999). Трудно было его заполучить?

Бодров: Он посмотрел материал и заинтересовался. Мы сразу сказали, что не можем ему платить таких денег, каких он стоит. И все же он взялся. В Голливуде состоятельные люди, они могут позволить себе взяться просто из азарта, из профессионального интереса.

РГ: Он не давил своим авторитетом?

Бодров: Я ему спокойно объяснял: у нас не Голливуд и не «Матрица», и мне нужно то-то и то-то. Он – профи, и все делал наилучшим образом.

РГ: Это правда, что, приступая к съемкам, вы консультировались с шаманами?

Бодров: Нет, сначала я консультировался с продюсером – и только потом с шаманом. Вообще, когда имеешь дело с таким человеком, как Чингисхан, надо действовать очень осторожно. В нашей группе было много людей, знающих вековые монгольские обычаи, а наш талантливый дизайнер Даши Намдаков, бурят по национальности, – глубоко знает культуру этого народа. И он сказал: давайте поедем к главному шаману Монголии и спросим разрешения. Это был правильный шаг, потому что Монголия, хоть и буддийская страна, но шаманы там фигуры чрезвычайно важные. Есть поверье, что и Чингисхан был могущественным шаманом. Что перед сражением он выходил из шатра и напрямую общался с небом, и только получив поддержку, пускался в бой. Так и мы – сначала получили благословение шамана. Он нам сказал, что многие режиссеры пытались снимать картины о Чингисхане, но мы первые, кто пришли к нему. Я уверен, что, имея дело с другой культурой, важно соблюдать ее обычаи и традиции. В данном случае мы поступили так, как поступили бы монголы.