Рецензия на фильм «Параноид Парк»

У Алекса разводятся родители, но причина его меланхолии вовсе не в этом. Из сбивчивого, с нелинейной хронологией фильма, из дневниковых записей самого героя мы вскоре узнаем, что Алекс как-то ночью нечаянно толкнул под поезд железнодорожного охранника. И вот теперь его с приятелями достает детектив Лю, немного беспокоит чувство вины и совсем немножко – сомнения: может, лучше сочувствовать голодающим детям Африки или Ирака, а не разрезанному тепловозом сторожу?

«Параноид Парк» /Paranoid Park/ (2007) с его долгими планами, проходами героев по крытым линолеумом школьным коридорам, торжественно увядающей в багрянце и золоте природой, скейтами (часть подвигов снята в любительском, зернистом формате "Супер 8"), джинсами в обтяг и футболками тридесятого размера – это вылитый Ларри Кларк («Ну че, рокеры?!» /Wassup Rockers/ (2005)), пораженный европейской плесенью арт-кино. Так, возможно, снимали бы Микеланджело Антониони и Бела Тарр, если бы их хоть чуть-чуть волновали проблемы переходного возраста: вопросы самоидентификации и потерянность в прекрасном, но наглухо застывшем мире.

Видеть это на экране уже в который раз немного смешно, и Гас Ван Сэнт сам не удерживается от улыбки. Вот он выключает звук во время ссоры Алекса с подругой и пускает под красноречивую жестикуляцию нимфетки идиотический лаунж Нино Рота из "Джульетты и духов" /Gulietta degli spiriti/ (1965). А вот, наоборот, гасит тревожную музыку, под которую переползает насыпь уполовиненный сторож, и в жуткой тишине слышится хруст гравия под ладонью умирающего, словно дело происходит в хорроре невысокого полета.

Играющий Алекса подросток Гэйб Невинс замечательно лишен каких бы то ни было актерских качеств. Кажется, он так же офигел от того, что попал в настоящее кино, как и его персонаж – от навалившихся проблем. У человека, который попробует сделать из фильма Ван Сэнта какой-то внятный вывод, лицо тоже вскоре примет растерянное выражение. К счастью, жюри Каннского фестиваля, где "Параноид Парк" участвовал вместе с другим фильмом об ужасной необратимости – «4 месяца, 3 недели и 2 дня» /4 luni, 3 saptamani si 2 zile/ (2007) Кристьяна Мунджу, – уже высказалось по этому поводу.

Снимавшему в лоб Мунджу дали "Пальмовую ветвь", а изощренному Ван Сэнту – утешительную юбилейную медаль. Мораль? Хочешь рассказать историю, просто расскажи ее и не выпендривайся.