Рецензия на фильм «Красавица и Чудовище»

Слабый игровой ремейк одноименного диснеевского мультфильма 1991 года, который многократно уступает оригиналу по выразительности и душевности.

Могущественная волшебница накладывает проклятие на чванливого и бессердечного французского принца. Она превращает юношу в монстра, а его слуг – в предметы утвари. Еще она дает принцу волшебную розу и объявляет, что если парень не найдет ту, в которую влюбится и которая ответит ему взаимностью, до падения последнего розового лепестка, то проклятие станет вечным. Проходят годы, и однажды в замок забредает изобретатель из соседнего городка. Когда он срывает розу из замкового сада, чтобы подарить своей дочери Белль, Чудовище заключает мужчину в темницу. Смелая девушка (Эмма Уотсон) предлагает заменить отца в заключении, и слуги Чудовища решают, что это их единственный шанс снять заклятие. Так что они ненавязчиво подталкивают красавицу и Чудовище как можно больше времени проводить вместе.

Студия Walt Disney за последние годы выпустила целый ряд игровых лент, основанных на классических диснеевских мультфильмах. Никто никогда не скрывал, что это в первую очередь попытка заработать на зрительской ностальгии и любви к отличным картинам, но всякий раз у проекта находилось дополнительное художественное обоснование. Так, «Малефисента» рассказывала историю Спящей Красавицы с точки зрения злодейки, «Золушка» повествовала о заглавной героине, а не о ее друзьях-мышах, а «Книга джунглей» была ближе к пафосному тону книги Киплинга, чем чересчур добродушный знаменитый мультфильм.

У «Красавицы и Чудовища», однако, художественного обоснования нет. Блистательный мультфильм 1991 года ничуть не устарел, и лента сценариста «Чикаго» и режиссера «Девушек мечты» Билла Кондона даже не пытается что-то принципиально изменить в его повествовании. Многие сцены перенесены из одного формата в другой едва ли не покадрово, и новое полотно также является трагикомическим мюзиклом с действием во Франции эпохи барокко.

На первый взгляд, это не худшее предложение, какое можно сделать современному зрителю. Если уж воровать, то у мастеров, и почти точная копия шедевра лучше, чем бездарное оригинальное полотно. Но, к сожалению, обновленная «Красавица и Чудовище» не смогла воссоздать большую часть той магии, которая все еще сочится с экрана, когда смотришь мультфильм 1991 года.

Вначале скажем о том, что Кондон добавил к оригиналу, поскольку это куда более короткий разговор, чем перечисление «фейлов» новой картины. Прежде всего, «Красавица и Чудовище» стала политкорректнее, и на экране появилось немало темнокожих лиц, не слишком органичных для французского захолустья XVII века. Далее, в сюжет было втиснуло несколько новых песен, которые заметно хуже прежних хитов и которые почти ничего картине не добавили. Наконец, лента рассказала, почему у Белль нет матери, и это позволило чуть лучше объяснить, почему красавица и Чудовище чувствуют друг к другу симпатию (оба рано потеряли матерей).

Есть в картине и другие небольшие дополнения, но они совершенно необязательны. Что еще хуже, они затягивают повествование. Разрекламированная режиссером гей-линия фильма свелась к паре полупрозрачных намеков, так что наши чиновники зря присвоили картине рейтинг «16+». Кстати, отметим, что он означает лишь, что дети моложе 16 лет не должны допускаться в кино без сопровождения родителей.

Теперь о провалах. Во-первых, декораторы перегнули палку с барочным убранством замка Чудовища. Да, замок XVII века должен выглядеть как усадьба постсоветского чиновника с дурным вкусом, но позолоты, люстр, вычурной резьбы и еще более вычурного литья на экране столько, что эта «богатая красота» не восхищает, а подавляет. Когда Белль впервые оказывается в замке и восклицает «Как красиво!», к ней сразу теряешь уважение, поскольку только девушка без чувства прекрасного может счесть замковое убранство не запредельно пошлым. В мультфильме 1991 года тоже было много барокко, но там оно не давило на глаза и не оттягивало зрительское внимание от персонажей.

Во-вторых, если в мультфильме волшебная утварь была бесконечно обаятельной и столь мастерски оживленной, что в каждом из зачарованных героев можно было узнать человека, которым слуга был до визита волшебницы, то в ленте Кондона заколдованные персонажи – это просто двигающаяся и говорящая обстановка. В мультфильме не нужно было слышать голос миссис Поттс, чтобы понять, что она за человек. У Кондона же миссис Поттс – это просто чайник с лицом, и ее «игра» зиждется на закадровой работе актрисы озвучания. Возьмите любой кадр с утварью из мультфильма, и вы увидите куда более выразительную анимацию, чем в новой картине. Единственное исключение из правила – подсвечник Люмьер, которого фильм Кондона попросту превратил в позолоченного человечка с полной свободой движения. Но даже такой Люмьер менее выразителен и обаятелен, чем Люмьер из мультфильма.

Наконец, в-третьих, созданное с помощью компьютерной графики Чудовище плохо сочетается с Эммой Уотсон. Когда фильм пытается убедить зрителей, что персонажи любят друг друга, он сперва должен убедить публику, что герои вместе в кадре, что они из одной реальности. В мультфильме это не проблема, поскольку оба персонажа нарисованы. В новой картине же видно, что красавица и Чудовище – реальная девушка и компьютерный монстр, и игра Уотсон и мастерство художников не убеждают, что эти персонажи сосуществуют на экране. А уж о том, любят ли они друг друга, не может быть и речи. Что, как вы понимаете, критично для романтической сказки.

Правда, кое-что у Кондона все же получилось. Из Люка Эванса вышел отличный Гастон (наглый и самовлюбленный охотник, который считает, что Белль должна выйти за него замуж), и музыкальная сцена с песней Гастона почти так же хороша, как в мультфильме. Здорово смотрится и фантасмагорический музыкальный номер, в котором утварь устраивает для Белль обеденное представление. Кроме того, Эмма Уотсон улыбается мегаваттной улыбкой, а второстепенные персонажи регулярно смешат маленьких зрителей. Однако эти отдельные удачи не могут спасти картину, поскольку она, при всем своем пафосе, блеске и размахе, проваливается в главном. Кондону не удалось рассказать по-настоящему убедительную и душевную историю. Он добился лишь одного – напомнил, в чем состояло мастерство и величие ленты 1991 года. Что ж, и на том спасибо.

С 16 марта в кино.