Заяц, волк…

Подобно маленьким детям, фильмы сильно изменяются с момента своего зачатия (то есть со времени первого сценарного наброска) до момента рождения (премьеры). Порой эти изменения оказываются радикальными. Так, диснеевская «Русалочка» не задумывалась как рисованный мюзикл, а уморительная комедия «Маска», сделавшая суперзвездой Джима Керри, начинала свою жизнь как хоррор. Но при всех переменах, которые переживают картины, кое-что в них меняется исключительно редко – личность главного героя. Даже если, как в случае диснеевского «Аладдина», мальчик-подросток по ходу работы над лентой превращается во взрослого парня, он все же остается Аладдином – заглавным персонажем и главным героем.

«Зверополис», однако, изменился радикальнее, чем «Аладдин» и «Маска». Вплоть до февраля 2015 года его главным героем был лис-мошенник Ник Уайлд, которому приходится прятаться от закона, так как его обвиняют в преступлении, которого он не совершал. Зайчиха-полицейская Джуди Хоппс тоже участвовала в действии, но она была не начинающим копом, а опытным лейтенантом, лучшим сыщиком своего управления. Поначалу она преследовала Уайлда, искренне веря в его виновность, а затем вынужденно присоединялась к нему, когда злодеи подставляли и ее. В конечном итоге герои разоблачали истинных преступников и доказывали, что «хищник» и «добыча» могут работать вместе, невзирая на давнее взаимное недоверие между их видами.

Сейчас в «Зверополисе» Ник и Джуди тоже работают вместе, но никто их не подставляет и не объявляет вне закона. Стажер полиции Джуди ведет расследование по собственной инициативе, и она привлекает упирающегося и сопротивляющегося мошенника в качестве свидетеля и помощника (так как начальство не до конца доверяет стажерке, зайчиха не может использовать все ресурсы полиции). Как видите, диснеевцы не только переосмыслили ключевую героиню, но и передвинули ее в центр повествования, вытеснив лиса в хоть и исключительно важные, но второстепенные персонажи. Прежде главный герой, в окончательном сценарии Ник появляется в действии лишь во второй четверти ленты – если не во второй трети.

Когда такое случается в Голливуде наших дней, легко предположить, что это феминистские происки. Мол, у активисток всегда было много претензий к диснеевским героиням, и студия не раз пыталась удовлетворить наиболее внятные из этих претензий. Так, начиная с «Русалочки», диснеевские принцессы стали куда более активными и феминистски озабоченными персонажами, чем во времена основателя студии. Правда, «докапывание» от этого не прекратилось, а только усилилось, и, скажем, к Жасмин из «Аладдина» у радикальных феминисток претензий не меньше, чем к Белоснежке. Но студия не перестала делать жесты в этом направлении, и потому в рокировке Джуди и Ника можно увидеть очередную брошенную феминисткам кость.

Мол, вот вам главная героиня, которая не является принцессой, ходит на работу, надирает мужчинам задницы (и буквально, и фигурально) и даже не задумывается о браке. При этом Джуди не простая «сильная женщина», а психологически сложный, неоднозначный персонаж – насколько это вообще возможно в мультфильме для семейной аудитории. По ходу действия она не только доказывает свое равенство с более крупными и мощными зверями, доминирующими в полицейском управлении, но еще и духовно растет и развивается, преодолевая свои недостатки. Чем не идеальная феминистская героиня? Хотя, конечно, к ней уже придираются, упрекая зайчиху в том, что у нее слишком тонкая талия. А после выхода ленты придирок наверняка будет больше.

Конечно, «фемфактор» в Голливуде XXI века исключать нельзя, но диснеевцы о нем даже не упоминают, и им можно верить. По их словам, у них были более веские причины, чтобы поменять Ника и Джуди местами, и похоже, что «перемена мест слагаемых» сделала картину лучше не только для феминисток. Мало того, из истории этой перемены можно извлечь полезный урок для начинающих творцов.

В чем он заключается? В том, что когда проект начинает разрабатываться и обретать ясные очертания, нужно спросить себя: «История какого ключевого персонажа наиболее интересна и драматична?» Зачастую ответ очевиден, но так бывает не всегда. Наглядный пример – только что вышедшая телевизионная экранизация фэнтези-романа Терри Брукса «Эльфийские камни Шаннары». В книге главным героем является полуэльф по имени Уил Омсфорд. Но если внимательно изучить роман, то окажется, что Уил просто участвует в действии и проявляет посильный героизм. Тогда как самая интересная и драматичная история – у эльфийской принцессы Эмберли, которая сперва проявляет слабость, а затем реабилитируется в глазах подданных и спасает мир. Поэтому экранизаторы с разрешения автора выдвинули Эмберли на первый план и с драматургической точки зрения поступили совершенно верно.

Нечто подобное случилось во время работы над «Зверополисом». Ник был очевидным, ожидаемым главным героем – многие триллеры с нуарным и неонуарным оттенком строятся вокруг криминального персонажа. А в Уайлде к тому же можно было увидеть дальнего родственника Робин Гуда из одноименного диснеевского мультфильма. Он, напомним, тоже был лисом. Но именно из-за этой ожидаемости Ник был не особенно интересным, просматривающимся на километр вглубь и в длину героем.

Другое дело – Джуди. В мире «Зверополиса» размер имеет большое значение, однако она, маленький зверек, стала одним из ведущих городских детективов. Как это произошло? Чем она «взяла» начальство, состоящее из более крупных животных? Какие духовные и физические испытания она преодолела? Привезла ли она свою подозрительность по отношению к лисам из родной деревни или приобрела ее уже на службе? Чем детальнее образ Джуди прорабатывался, тем яснее становилось, что ее история заслуживает подробного рассказа – причем рассказа с самого начала, со времени ее детских мечтаний и поступления на службу. Ведь диснеевские мультфильмы не только развлекают, но и пытаются преподать жизненные уроки, и мудрости, адресованные детям, логично наглядно демонстрировать на примере «зеленого» копа, вчерашнего подростка, а не на примере давно повзрослевшего «зубра» профессии. Напротив, Ник все более представал героем, чью предысторию можно раскрыть в паре признаний и флешбэков.

Была и другая существенная причина. «Зверополис» с самого начала задумывался как призыв: «Ребята, давайте жить дружно». Мол, если лис и заяц могут сработаться, то и люди разных рас и национальностей могут жить в мире и согласии. Но сейчас многих американских (и не только американских) детей воспитывают в мысли, что межрасовая гармония уже более-менее достигнута. Поэтому, когда на экране выводят «разновидовых» персонажей, которые сперва смотрят друг на друга с подозрением, а затем начинают сотрудничать, то ребята не узнают себя в таких героях. Конечно, персонажи должны работать вместе! О чем разговор!

Так что педагогически умнее поступать так, как в итоге поступили диснеевцы. Они сделали Джуди прекраснодушной зайчихой, которая искренне уверена, что все, кроме отдельных преступников, могут жить в согласии. То есть она видит мир так же, как многие дети (особенно дети белых американцев). Но когда она начинает работать, испытания, через которые она проходит, показывают ей, что Зверополис куда сложнее, чем ей прежде казалось. Так начинается ее сложное духовное путешествие. Она ведет себя чересчур наивно, потом осознает, что не все стереотипы ложны, затем оказывается в плену традиционных представлений, которые вроде бы в себе подавила… И так далее. Пока наконец Джуди не понимает, как на самом деле устроен мир, и не делает верные выводы из всего, что с ней случилось. Циничный Ник для такого сложного духовного путешествия не подходил. Потому что он начинал с точки, в которой Джуди в окончательной версии фильма оказывается лишь после многих сюжетных событий.

Наконец, циничный взгляд Ника на подноготную родного города окрашивал отношение всего фильма к Зверополису. Но что подходит для фильма о хорошо знакомых зрителям Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе и их вымышленных экранных клонах, то не годится для ленты о прежде невиданном городе, в изобретение которого диснеевцы вложили тысячи человеко-часов. В определенный момент создатели ленты решили, что слишком гордятся своими придумками, чтобы бросить их под колеса негативности. При всех его недостатках Зверополис заслуживал зрительского восхищения, и потому решено было показать его глазами восторженного оптимиста – то есть Джуди, когда она впервые прибывает к месту службы. Да, потом она обнаруживает, что не все так гладко, как ей представлялось. Но все же в Зверополисе с человеческой точки зрения больше поразительного и удивительного, чем прискорбного, и точка зрения молодой Джуди для рассказа о нем подходит больше, чем точка зрения Ника или Джуди в зрелости, после многих лет службы.

Чтобы столь существенно переработать картину, студии пришлось привлечь к проекту третьего режиссера. К Байрону Ховарду («Рапунцель») и дебютировавшему в режиссуре сценаристу Джареду Бушу спешно подключился Рик Мур, в прошлом соавтор «Футурамы» и «Ральфа». Ясно, что перетряска команды не прошла безболезненно, и студии наверняка пришлось потратить дополнительные средства. Но игра стоила свеч. Фильм стал лучше от того, что его создатели вовремя спохватились и переосмыслили проект. И очень жаль, что, даже когда картины разрабатываются десятилетиями, у их авторов редко хватает смелости, чтобы взглянуть на созданное свежим взглядом – и, возможно, осознать, что проект движется в неправильном направлении.