«Барак» Валерия Огородникова

"Коммунальное ретро" можно считать отечественным вкладом в жанровую копилку мирового кино. Что ж, "бытие определяет сознание", как говаривал почтенный классик социальных наук. Советские люди на протяжении десятилетий жили скученно, делили скудные метры пространства в бараках, коммуналках, общежитиях. В городской среде утвердились нравы деревенского околотка – все были на виду друг у друга, даже если соседние семейства не ладили между собой, они все равно составляли единую "коммунальную общину". Барак – отличная метафора отечественной жизни и государственного устройства советских лет. Маловато личной свободы, нет возможности уединиться? Зато – чувство соседского плеча, взаимопомощь, которая позволяет сообща выстоять в трудной ситуации.
Но с появлением "хрущоб" положение вещей начало меняться, все большее число "строителей коммунизма" стало обретать свою, отдельную жилплощадь. В прошлое, в ностальгическую память, уходил и привычный некогда коммунальный быт. И вот уже писатели и кинорежиссеры принялись противопоставлять благодать барачного братства эгоцентризму, людской разобщенности и взаимному отчуждению , которые порождает и пестует новый городской обиход. Несхожие во всем ином картины первой половины восьмидесятых – "Мой друг Иван Лапшин" Алексея Германа или, к примеру, "Как молоды мы были" Михаила Беликова – объединяет эта трепетная ностальгия по коммунальному былому. А потом пришла перестройка – время свержения идолов, срывания всяческих масок и личин. Апологию прошлого тогда заместило его безжалостное развенчание, воцарилась так называемая "чернуха". Оказалось, что обитатели барачных трущоб жили скудно и несчастливо, колотили жен, лупцевали отпрысков, доносили на нелюбимых соседей – такую безрадостную картину рисовал перестроечный экран.
Казалось бы, тема исчерпана и закрыта. Но вот на исходе девяностых появляется новая картина о "коммунальном братстве" с красноречивым названием "Барак". Общественное мнение в очередной раз переменилось – обиход сталинских лет опять мыслятся неотъемлемой частью нашего общего исторического и "генетического" наследства. "Старые песни о главном" снова пришлись ко двору.
Режиссер-постановщик фильма "Барак" Валерий Огородников прежде снимал сложносочиненное, холодновато-отстраненное "авторское" кино и в пристрастии к "массовым жанрам" замечен не был (его первая лента "Взломщик" – не счет, в дебютном кино начинающий режиссер играл по чужим правилам). А вот время действия – рубеж сороковых-пятидесятых – не было новинкой для лент Огородникова, эта парадоксальная эпоха нашла отражение в кинематографической фантасмагории "Бумажные глаза Пришвина".
События "Барака" происходят в маленьком уральском городке в 1953-54 годах. Убогую жилплощадь, этакий советский Ноев ковчег, делят бравый участковый, симпатичная "инженерша" из Ленинграда, пронырливый инвалид-фотограф, разухабистая портниха-самогонщица и ее сожитель, контуженый мужичок татарской национальности, а также – пленный "фриц" и бывший "пособник оккупантов". Конечно же в городке лютует хулиганье (драчунов и бандиты – постоянные персонажи фильмов про послевоенные годы). Все это вроде бы было: сюжетные ходы – стандартны для жанра "коммунального ретро". Тем не менее, картина Огородникова не является простым повторением пройденного. Режиссер пытается слить наработки "чернушного" кино и ностальгическую грусть по безвозвратно ушедшему былому , понять и принять человеческий опыт поколения отцов. И автор сценария Виктор Петров и сам постановщик картины и продюсер (а так же исполнитель роли пройдохи-фотографа) Леонид Ярмольник появились на свет в первой половине пятидесятых, работа над этой картиной была важна для них кроме всего прочего по чисто биографическим резонам.
К сильным сторонам "Барака" стоит отнести четкость сценарных ходов и качество актерской работы. Всякий значимый персонаж выписан так, что в определенный момент за мнимой доступностью "простого человека" открывается его личностная неоднозначность – у каждого из обитателей барака есть своя тайна, фобия или укрытый от чужих взоров комплекс вины. Кто-то находит облегчение, распахнув душу перед соседями, кому-то суждено жить со своими "бесами" до конца дней. Есть в фильме и "романтическая линия", но тон в картине задают все же исполнители характерных ролей – Нина Усатова, Наталья Егорова и Леонид Ярмольник, впервые сыгравший в кино "возрастную" роль, не юношу, но мужа.
Но есть у картины и ощутимые недостатки. Режиссеру так и не удалось до конца преодолеть льдистую холодность своего стиля, застарелая "мания демиурга" помешала ему наполнить действие своим живым, чувственным естеством (зато принудила вставить в фильм визуальные цитаты из Бергмана, Тарковского и Михалкова). Другая беда "Барака" – неточный подбор лиц для массовки. Фильм снимался в челябинской глубинке, что вроде бы должно было обеспечить искомый "аутентизм". Но за сорок пять лет даже в отдаленных краях поменялся внешний вид наших соотечественников – другую пищу едим, на иные образцы смотрим. Форма бровей и дамские прически выдают временную подмену. Но более всего автора этих строк смутила экспортная "начинка" "Барака" – история пленного немца, натурализовавшегося в чужой стране. Присутствие этого персонажа на первый взгляд не кажется таким уж непременным и обязательным. А сам конфликт его "цельной мужской натуры" и гнилого нутра русского "предателя" кажется перелицовкой трагической коллизии из "Восхождения" Ларисы Шепитько. Но в наличии иноземца в кадре есть определенный режиссерский расчет – чужак (играет его актер, выписанный из Германии) станет для земляков посредником при восприятии картины, гидом по российской глубинке и закоулкам русской души. Расчет создателей фильма оправдался – на престижном фестивале в Локарно "Барак" получил-таки признание и приз.