Рекомендуется к просмотру: почему нельзя просто взять и пройти мимо «Безумцев»

История создания

Двенадцать лет назад Мэттью Уайнер, умник с дипломом философского факультета, работал штатным сценаристом на финальных сезонах «Клана Сопрано». Не без блеска воплощая чужие идеи, Уайнер, как водится, лелеял амбициозный план по захвату мирового господства с помощью собственного гениального телешоу. И сразу после того, как в эфире погас финальный кадр «Сопрано…», он вынул туз из рукава — это был пробный сценарий ретро-драмы про рекламщиков с Мэдисон-авеню, способных продать даже снег зимой. Но самому Уайнеру удалось пристроить сценарий далеко не с первой попытки. Неизвестно, кусали ли потом локти проморгавшие его продюсеры самого передового по части сериалов канала HBO, но «Безумцы» расцвели на AMC, стали стилеобразующим шоу пятилетки, а Уайнер в 2011 году попал в сотню «самых влиятельных людей в мире», по версии журнала Time.

Уайнер был одержим прошлым. Его родители поженились в 1959-м, и он часто представлял себе Нью-Йорк начала шестидесятых, который принадлежал им. Чопорный и в то же время распущенный, где безумно элегантные мужчины в строгих серых пиджаках развязно именуют своих вышколенных секретарш «детка» и «милая» и глушат виски на работе, выпуская из рук стакан только для того, чтобы зажечь сигарету. В порядке вещей сексизм и расизм, афроамериканцев называют неграми, гомосексуализм — предмет постыдной тайны, а мечта каждой девушки — удачно выйти замуж за преуспевающего мужчину в шляпе и заполучить собственный дом с лужайкой в тихом пригороде. Зашоренный, но в то же время ещё не задохнувшийся в тисках политкорректности мир, свобода, которой больше нет. Сам Уайнер именовал свой сериал «научной фантастикой, только о прошлом» — ведь этот жанр используют, чтобы грезить о будущем, но иметь в виду настоящее. Он поместил явление политкорректности во временной контекст и показал общество, где её просто не было. И оказалось, что этот дикий патриархат вызывает у нынешнего зрителя противоречивые чувства — тоску по образу «настоящего мужчины» и в то же время облегчение, что времена, когда женщину воспринимали исключительно как сексуальный объект, канули в прошлое безвозвратно. К тому же он обставил эту грёзу стильно — «Безумцы», скрупулёзно воспроизводящие быт и дизайн ушедшей эпохи, вдруг разбередили тоску по былой элегантности, любопытство к артефактам прошлого и породили бешеный бум на ретро.

Дон Дрейпер

Сериал сделал настоящую звезду из Джона Хэмма, целое десятилетие прозябавшего в эпизодических ролях. Его неотразимый и самоуверенный Дон Дрейпер разрабатывает рекламные стратегии для крупных компаний вроде Kodak, Lucky Strike или Hilton. Дрейпер продаёт потребителю не товар, а мечту, образ другого — лучшего! — себя. Лучшим человека, разумеется, делает продукт. Так же виртуозно он втюхивает производителям свои рекламные кампании. Но на самом деле Дрейпер — такая же обманка, как и его реклама. Его зовут Дик Уитман, он присвоил себе чужую личность вместе с именем погибшего в Корее сослуживца. Если раньше героем нашего времени был хороший парень, который ведёт себя как негодяй — вроде Хауса или Декстера, — то с появлением Дрейпера ситуация сменилась на обратную. Он непорядочный слабак, притворяющийся хорошим парнем, и он боится разоблачения. Но все женщины хотят быть с ним. А все мужчины хотят быть им — роль Дона примеряет на себя даже его бывшая секретарша Пегги Олсен. Но образ крутого парня довлеет над ним, постепенно меняя его, вытесняя из него слабость, прививая ответственность. Так что на фоне нынешних персонажей инфантилов, которых Голливуд сделал своими новыми героями, Дон Дрейпер выглядит стопроцентно взрослым. К чести Джона Хэмма, он уже успел спародировать своего Дрейпера в комедии «Девичник в Вегасе», бесстрашно выступив в образе туповатого альфа-самца.

Женщины в сериале

Балом в шестидесятые правил сексизм, участь женщины как личности и как творческой единицы была незавидна — эту нехитрую посылку можно усвоить из первых сезонов «Безумцев». Жена Дона Бетти Дрейпер (Дженьюэри Джонс) — примерная супруга, идеальная домохозяйка. Вот только руки у неё немеют от нервного напряжения. Секретарша Джоан (Кристина Хендрикс) — рыжая секс-бомба, которая спит с совладельцем агентства Стерлингом, но ничего от этого не выигрывает. Амбициозная Пегги Олсен не спит с начальниками, а, наоборот, воплощает идею о том, что женская участь — это больше, чем семья, и больше, чем секс. Но к пятому сезону с сексизмом все оказывается не так просто. Выясняется, что хотя мир, безусловно, принадлежал мужчинам, но управляли ими женщины.

Сверхидея сериала

После насыщенного действием «Клана Сопрано» Уайнер поставил перед собой амбициозную задачу: сделать напряжённым шоу, которое зиждется на одних разговорах. «Болтовня тоже может быть героической. Чтобы разрулить проблему, не обязательно кого-то убивать. Если изъять из происходящего действие — останутся разговоры. Хотя в этом сериале масса проблем решается и с помощью секса». У Уайнера получилось. Он сделал увлекательной такую скучную вещь, как производственный роман. И он заставил зрителей-мужчин сопереживать мелодраме. Как у него это вышло? Постоянно обманывая зрительские ожидания, ловко уворачиваясь от клише, он транслирует на экран даже не сюжет, а течение мысли. Он вынуждает угадывать, что будет дальше — и всякий раз ошибаться. Его герои, рекламщики с Мэдисон-авеню, продающие мечты, и сами постоянно грезят, каждый персонаж в сериале хочет стать кем-то другим. По мере развития событий вырисовывается сверхидея этого шоу — торжество философии идеализма, победа духа над материей, а мечты — над реальностью: ты на самом деле и есть тот человек, которым хочешь быть. Притворись — и сбудется.