Рецензия на фильм «А теперь, дамы и господа»

Есть имя Лелюша ("Мужчина и женщина", "Жить чтобы жить", "Баловень судьбы" и т.п.), есть две подлинные, по его словам, истории, которые он рассказал, есть прилично поющая Патрисия Каас, удачно перевоплощающийся Джереми Айронс, несколько штук изящных ограблений ювелирных магазинов, пара любовных треугольников, кругосветное путешествие на белой гоночной яхте, пятизвездочный отель, марокканская пустыня, паломничество по ней к могиле местной святой, есть экранизированные сны и экранизированные мысли, целых две опухоли мозга, и одна рассасывается от "народной медицины", а другую удаляет медицина обыкновенная. Самым пресыщенным шестидесятичетырехлетняя Клаудиа Кардинале в купальнике на крупных планах продемонстрирует в эпизодической роли фигуру, завидную даже для тридцатисемилетних. Только вот для чего, в чем "рассказ"? То есть про что кино, собственно?

Допустим, оно про условности одиночества – про то, что на свете для каждого всегда имеется пара, некто, в каждый данный момент совпадающий с тобой полностью, при том что вы незнакомы, и он о тебе не подозревает, так же как ты о нем. Тогда в "А теперь, дамы и господа…" уместна вся воровская предыстория Айронса, вся певческая мелодрама Каас, ее выпадения из действительности в Париже, его пророческие сны в Лондоне, его путешествие, ее бегство и, наконец, одна на двоих болезнь, которая и приведет обоих в одно и то же место в одно и то же время. Больше ничего не надо – никакой мороки с гостиничной кражей, которая препятствует их любви, никакой полиции, Клаудии Кардинале, ответвлений куда-то в марокканское кафе, персонажи которого только отнимают время, да еще сколько времени, ну, и всей той лабуды, когда Айронс рассчитывается со своим прошлым. Пол-фильма на выброс.

Допустим, кино это про раскаявшегося грешника – про то, что жизнь все равно заставит расплачиваться за прошлое, как бы благополучен ты ни был в настоящем. Тогда опять же уместна вся воровская предыстория, жизнь Айронса с Франсуазой, бегство от Франсуазы в кругосветку на яхте, опухоль мозга, остановка в Марокко, встреча с Каас, чужая гостиничная кража, расследование, операция и, наконец, расплата. Но тогда не нужна вся мелодрама Каас, все ее "мозговые" подробности и слишком много песен, и опять же семейная жизнь Клаудии Кардинале. Опять пол-фильма на выброс.

Допустим, вообще дело все в картинке семейно-любовной жизни разных "дам и господ" из марокканского пятизвездочного отеля – мол, каждая "дама" рано или поздно найдет себе "господина", и все как-то устаканится. Все проходит: ревность, ссоры, измены, разлуки, в конце концов каждый в своей собственной норке живет точно так же, как прочие в своих норках. В этом случае тоже понятно, что в фильме уместно, а что - ни к чему. На хрена тогда все это воровство с переодеваниями в прошлом, расследованиями в настоящем, все сны и фантазии и опять же слишком много песен? В конце концов, можно допустить даже мюзикл с Каас как таковой – ну, делай же тогда мюзикл, не мучай людей своими какими-то бесконечными скользкими макаронами, вываливая их на головы несчастной публики в течение более двух часов.

Но такое впечатление, что начинающему кинолюбителю, отродясь не смотревшему даже братьев Люмьер, дали в руки хорошую камеру, много хорошей пленки, много денег на платья, грим, яхты, отели и гонорары, и он наснимал все подряд, что на глаза попалось, слабо сдобренное лишь одной темой – его личной и застарелой сексуальной озабоченностью, на почве хронической неразборчивости давно превратившейся в импотенцию. Он думает, что если больше вообще ничего не выбирать – не готовить, не резать, не клеить, не акцентировать – а вываливать, вываливать, вываливать без остановки, импотенция тоже рассосется. Смысл рассосется – бог с ним, главное – что импотенция. Лелюш совсем не думает о публике.

В таком случае ей остается самой о себе заботиться. "А теперь, дамы и господа…" прекрасно смотрится выборочно: кто любит Патрисию Каас, кто – Джереми Айронса, а кто – клуб кинопутешествий. Каждый волен получить свое и немедленно смыться.

 

Текст: Екатерина Тарханова