Канны-2025: рецензия на фильм «Эддингтон» — ковидный вестерн Ари Астера

На Лазурном берегу только прошла премьера, но уже нет сомнений: с выходом «Эддингтона» в прокат контекст изменится и, вероятно, изменится и восприятие ленты — многое зависит от дальнейшего курса политики США. Черная комедия Ари Астера о ковидных временах в небольшом городке штата Нью-Мексико, чтобы в кривом зеркале отразить прошлое, которое на самом деле ещё не ушло, а продолжает тянуться шлейфом в настоящее. Пока можно лишь констатировать, что наличие «Эддингтона» в основном конкурсе Канн — рывок и для фестиваля, который стряхивает пыль с золотых наград, и для самого Ари Астера. Режиссер «Реинкарнации» и «Солнцестояния», во многом задавший траекторию движения студии А24 в медийном поле, до этого момента не участвовал в европейских смотрах. 

Эмма Стоун в роли Луиз Кросс на кадре из фильма «Эддингтон»

В Эддингтоне неспокойно: ковид плотным кольцом сжимается вокруг города, но, если верить шерифу Джо Кроссу (Хоакин Феникс), угрозы заражения нет. Мэр города (Педро Паскаль) не согласен: Тед Гарсиа баллотируется на следующий срок и пропагандирует доказательную медицину, дистанцию и самоизоляцию (все те принципы выживания в covid-19, о которых хотелось с удовольствием забыть навсегда). Идеологическое противостояние приводит к политической гонке, когда шериф, вооружившись поддержкой антиваксеров, решает попытать счастья в управлении. На деле же главным героем является не один из двух мужчин с разным видением будущего, а инфошум на экранах ноутбуков и смартфонов. Изолированный город черпает информацию из Сети, где лозунги Black Life Matters перемежаются с проповедями сектантов (Остин Батлер), которые находят отклик у супруги шерифа Луизы (Эмма Стоун) и ее матери (Дейрдре О'Коннелл).

Хоакин Феникс в роли Джо Кросса на кадре из фильма «Эддингтон»

Ари Астер — вероятно, самый тревожный режиссер на свете (или следующий в очереди на титул после Ларса фон Триера). Вместо привычного сюжета он выстраивает кинематографическое пространство, рождающееся из какофонии страхов и нескончаемого потока непроверенной информации. Климат, который, с одной стороны, гиперболизирует болезненные точки притяжения (или отторжения, как посмотреть) современных Штатов, а с другой — будто бы стесняется уйти в беспардонный китч. Разве что в финале ударяется во все тяжкие, но прежде, чем добраться до развязки, надо пройти через два часа нестройного потока сцен разной степени ироничности. Для того чтобы замкнуть все линии в одной точке, не хватает временной дистанции или авторской позиции: предположим, «Эддингтон» выглядит как намеренно несмешная черная комедия. А возможно, Астер даже не пытался быть смешным, а лишь делился тревогами, которые бурлят в его несомненно талантливом, но соразмерно таланту сбивчивом мышлении.

Хоакин Феникс в роли Джо Кросса на кадре из фильма «Эддингтон»

Не перешагнув даже экватор фестиваля, есть риск подорваться на мине скоропостижных выводов, но сложно избежать соблазна и безапелляционно закрепить за «Эддингтоном» клеймо неудачи. Причем не коммерческого провала экспериментального трипа по фрейдистским глубинам «Все страхов Бо», а неудачи и стилистической, и смысловой. Выходец из жанровой заводи слоубернеров Астер проверял рамки жанров на прочность, скрещивая пугающее и смехотворное, издевательски выворачивая травмы наизнанку, кое-где капризно и даже безудержно эмоционально. Тем не менее наблюдать за метаморфозами режиссерского «я» было любопытно. «Эддингтон» выходит на территорию ковидного неовестерна: неспешный темп, вместо прерий — опустевший Нью-Мехико и шериф, борющийся за справедливость и делящий зону влияния с мэром. Вестерн XXI века не может ограничиться разговорами в салунах после полуденных дуэлей, хотя и без них не обошлось, — но выпивохи забыли надеть маски! Основное сопротивление перекочевало в онлайн. Брак старомодной формы и актуальной реальности — главное топливо режиссеров 2020-х, но в «Эддингтоне» идеи и приемы будто бы существуют параллельно друг другу, так не найдя пластилина для сцепки.

В этой дисгармонии темпа, сбивчивой передачи информации и художественных несостыковок теряется собственно высказывание, остаётся лишь наблюдение за социальной и политической жизнью США. Основные теги названы по имени, показаны, уколы совести достались и демократам, и республиканцам, и конспирологам, и силовым структурам, и всем, кто еще придет в голову. Но в результате лента выглядит скорее как обзорная экскурсия по городу, где не ясно, кто жил или будет еще жить. В любом случае местным тревожно.