Канны-2025: рецензия на фильм-победитель «Простая случайность»: почему «Золотая пальмовая ветвь» у Джафара Панахи?

Джафар Панахи стал четвертым в истории режиссером, победившим на Каннском, Берлинском и Венецианском кинофестивалях. Для мирового кинематографа Панахи — один из примеров художника, чья личная свобода побеждает любые государственные запреты. Ему не давали снимать, сажали под домашний арест и в тюрьму, но он все равно продолжал работать. Его «Простая случайность» — пример острополитического кино, задающего критичные для нации вопросы о последствиях террора.

Ночью в автомастерскую заявляется хромой мужчина вместе с беременной женой и маленькой дочкой — их машина сломалась после того, как водитель сбил собаку на неосвещенной трассе. Почему-то при виде клиента механик Вахид (Вахид Мобашери) резко хватается за сердце и принимает таблетки. На следующий день Вахид устраивает слежку за мужчиной, выкрадывает его, привозит на поле и готовится казнить — оказывается, что Вахид был одним из тех, кого в тюрьме хромой по имени Эгбал (Эбрахим Азизи) пытал и унижал из-за обвинений в антигосударственной пропаганде. Есть одна проблема — насильник не сознается в преступлениях, говорит, что его с кем-то перепутали. Вахид сам до конца не уверен, поймал ли он того человека, а потому отправляется на поиски тех, кто также стал жертвой репрессий и может помочь опознать тюремщика.

Джафар Панахи на Каннском кинофестивале

Джафар Панахи — один из флагманов иранского кино и ученик великого кинематографиста Аббаса Киаростами. Хотя авторы были близки и сотрудничали десятилетиями (Киаростами умер в 2016 году), их стили радикально отличаются: если мастер делал радикально поэтичное кино, то последователь — открыто социально-политические картины. Объединяют двух режиссеров (и остальных представителей «новой волны» иранского кино) эксперименты с киноязыком, из-за жесткой государственной цензуры в области культуры постановщикам пришлось ответить на вопрос: «Как говорить в кино о том, о чем запрещено даже думать?» Произведения Панахи показывают, как играючи художник может обходить запреты: он якобы снимал комедию «Такси» (победитель Берлинского кинофестиваля) на видеорегистратор, а когда ему полностью запретили работать и посадили под домашний арест, то к режиссеру в гости «случайно» пришел оператор со включенной камерой и помог создать уникальный документальный проект «Это не фильм». Начиная с 2011 года Джафар Панахи нелегально снимает кино, рефлексируя на темы беженства, границ и запретов. Его новая картина «Простая случайность» — самое радикальное высказывание режиссера, который отказывается от полутонов и фигур умолчания, прямо и громко говорит о наболевшем. 

Маджид Панахи на кадре из фильма «Простая случайность»

«Простую случайность» сразу хочется сравнить с другим фильмом о проблеме справедливости и возмездия — «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» Мартина МакДоны. При схожести премиса (жертвы находят виновников своих страданий и планируют месть) кино Джафара Панахи устроено по иному принципу. Во-первых, если у МакДоны можно лишь главную героиню Милдред назвать пострадавшей (она скорбит по изнасилованной и жестоко убитой дочери), то у Панахи пытали, угрожали смертью и наносили увечья нескольким людям.

Хотя у Джафара Панахи герои так или иначе связаны друг с другом (партнеры, бывшие любовники, друзья и знакомые), автору важно показать нейтральный срез общества. Не важно, какого человек достатка, возраста, профессии или гендера, любой может стать жертвой террора. Каждый невиновен, но их все равно «наказали»: пытали, угрожали убийством и унижали. В кино Панахи насилие всегда хаотично, поэтому жертвы до конца не уверены, является ли пойманный ими Эгбал тем самым человеком, никто не видел лица тюремщика из-за повязок на глазах.

Во-вторых, у двух картин разные временные рамки. Если в «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» минуло несколько месяцев после преступления, все еще идет полицейское расследование, то у Панахи прошло много времени (месяцы или даже годы), бывшие заключенные будто бы забыли о травматическом прошлом и старательно делают вид, что ничего не произошло. На деле же они все еще переживают те страшные дни в тюрьме, их судьбы поломаны. Прошлое живет в настоящем, оно не похоронено под песком времени.

Красота «Простой случайности» состоит в разноплановости фильма, в том, как герои по-разному реагируют на Эгбала, как они рассказывают о пытках и последствиях насилия. Психологические портреты — лучшая часть работы Панахи, потому что его кино завязано не столько на интриге (никто не уверен, правда ли пойманный мужчина тот самый тюремщик), сколько на конфликтах и спорах пострадавших о том, как быть с мучителем. 

Джафар Панахи задается этическим вопросом о соразмерности и смысле мести, о том, что она принесет. Один из аргументов за казнь Эгбала — он и дальше будет работать, а потому его убийство предотвратит будущие злодеяния. Нельзя оправдывать свои действия беспокойством о будущем (подобный образ мышления раскритиковал еще Федор Достоевский в «Преступлении и наказании»), поэтому каждый из героев Панахи, столкнувшийся с призраком прошлого, не понимает, как поступить. Можно смириться с произошедшим, молча уйти или, наоборот, выбивать признание и мольбы — ничье решение Джафар Панахи не осуждает, а выступает медиатором между разными мнениями и подходами. 

Хотя режиссер сам был и является жертвой репрессий, интонация его «Простой случайности» не обвинительная, а вопрошающая и направленная прежде всего к обычным людям. Конечно, конкретный человек совершает преступления, но он находится под сильным влиянием государственной системы. Кино Джафара Панахи не свойственны радикальные идеи, а потому в его «Простой случайности» есть место и юмору, и нежным моментам. Его фильм — это манифест гуманизма, ставящего жизнь человека превыше государства, законов, превыше всего.