Листая «Кайе дю Синема»

За 50 лет своего существования "Кайе" пережил много трансформаций. Сменилось шесть поколений его "главных" и сотрудников. Менялась идеологическая линия. Он начинался как благостный журнал, любивший, в частности, советское кино. В дальнейшем интерес к нему то возникал (в связи с успехом таких лент, как "Летят журавли", "41-й", "Судьба человека" и др), то падал, но никогда еще "Кайе" не писал так мало о кино России, как ныне (иногда кажется, что в нем существует только А.Сокуров). Но, естественно, главное место в нем всегда занимал отечественный кинематограф – его история, теория и практика.
В середине 50-х годов в "Кайе" ворвались "младотурки" во главе с Франсуа Трюффо, чья знаменитая статья "О некоторой тенденции во французском кино" в 1954 году противопоставляла кинематографу "психологического реализма" (Отан-Лара, Клеман, Деланнуа и др., именовавшемуся также "папенькиным") "авторское кино" молодых, которым в 1958 г. уже был посвящен целый номер. Это надолго определило дальнейшую ориентацию журнала, в частности, активную поддержку режиссеров "Новой волны" и т.д. а также объясняет его активное участие в майских событиях 68 года.
"Кайе" пережил трудные годы "структурализма", когда абракадабрические выкрутасы некоторых его "перьев" сделали журнал нечитабельным и оттолкнули многих подписчиков (об этом времени Луис Бунюэль говорил, что ужасно хохотал, читая иные статьи в "Кайе"). Будучи некоторое время близок к КПФ, пережив увлечение семиотикой Ролана Барта, теориями Пьера Булеза и Клода Леви-Стросса, потом примыкая к левакам, маоистам, "Кайе" постепенно к середине 70-х годов приобрел тот характер серьезного киноведческого и критического издания, которое так уважают во всем мире.
Как и в те годы, когда он яростно выступал против "буржуазного формализма", поддерживая левацкие картины Годара, "Кайе" и сегодня не утратил своих экстремистских взглядов, конечно, в смягченной форме, которая проявляется в особой склонности к кинематографу Азии (почти целый номер в апреле 1997), Турции (май 1997), Ирана ("Великолепный Киаростами" (июль-август 1995) и др.
В № 560 за сентябрь нынешнего года это находит своеобразное преломление в том внимании, с которым встречен новый фильм Андре Тешине "Далеко". Действие в нем протекает в Танжере, и героями являются марокканцы. "Кайе" не боится сравнивать этот фильм с ренуаровской "Рекой". Ренуар, мол, увидел светоч в Индии, Тешине – в арабском мире. ("Подобно Ренуару, но без присущего ему пантеизма, здесь все элементы занимают свое место, – пишет главный редактор Шарль Тессон, – и каждый из них органично входит в хоровод фильма и в его властное движение"). Журнал напечатал интервью с актрисой Любной Азабаль, исполнительницей главной роли, а также солидную беседу с Тешине, который рассказал, что, не имея больших денег, снимал картину на цифровое видео без всякой "машинерии", то есть без кранов, рельсов, панорам – как "волнующий эксперимент". "Я не способен определить свое место во французском кино, – говорит режиссер, – ибо остро ощущаю шаткость своего положения и каждый фильм считаю очередным приключением". Лукавит старый мастер!
Со статьей главного редактора о фильме Тешине своеобразно перекликается "реплика" Элиа Солеймана, кинорежиссера-палестинца, живущего в Израиле. В октябре 2000 г. журнал уже напечатал его "Письмо", в котором тот рассказывал об израило-палестинском конфликте, о том, как ему трудно снимать второй фильм и как он страдает от того, что разлучен с матерью и невестой, живущими в Назарете. В своей нынешней "реплике" он отмечает, например, что эпизоды "интифады" в своем новом фильме снимал во Франции, ибо если бы задумал делать это у себя в Израиле, его не поняли бы ни израильтяне, ни палестинцы… А потом переходит к чисто политическим оценкам, критикуя своих соотечественников за бездеятельность перед лицом активистов интифады. Вот что он пишет: "Мы, палестинцы, живущие в Израиле, трусливы. Заторможенные, мы еще не покончили с детством. Мы присоединяемся к восстанию лишь после того, как наши братья и сестры на правом берегу Иордана и в Газе предпринимают решительные действия. Но едва это восстание начинает разрастаться, как наш порох кончается"… "Почему пропалестинские демонстрации так мало волнуют? – вопрошает он. – Почему собирают так мало народа? Почему наши добрые намерения выглядят всегда так бездарно?". Автор констатирует антиарабские настроения во Франции и особо на МКФ в Каннах…И так далее.
Трудно сказать, насколько журналу действительно близки те настроения, которые высказывает Элия Сулейман, но он явно склонен считаться с арабизацией Западной Европы, куда не перестают приезжать иммигранты из арабского Востока. Впрочем, после событий 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне, эти взгляды "Кайе", несомненно, претерпят изменения, и журналу еще придется разбираться в своих панисламских симпатиях.
Все объективные критики отмечают: как бы ни шарахался "Кайе" за 50 лет, он рано или поздно "выправлялся", верой и правдой служа Его величеству кинематографу. "Кайе" всегда был привлекателен читателю серьезностью в постановке проблем (даже эпатажно защищая порнофильмы в наделавшем шума в марте 1998 г. "Письме порнографа госпоже министру" (культуры, тогда Катрин Тротман). Именно "Кайе" зачал жанр больших интервью, которые сегодня печатают все кинематографические издания. Нередко журнал посвящает целые внесерийные и спецномера своим любимцам: тому же Трюффо (спецномер 1984 в связи с его смертью), Клоду Шабролю (1997), Годару (1998), Хичкоку (1955), Бергману (1958). Любопытно, что, когда в 1970 году журнал возглавила команда Жана Нарбони, исповедовавшая "научный историко-материалистический марксизм" и верность "идеям ленинизма", был опубликован спецномер, посвященный советскому кино 20-х годов, а до этого – целый номер, посвященный Эйзенштейну. "Кайе" всегда с симпатией следил за творчеством Параджанова, а в разгар перестройки посвятил целый номер кинематографу СССР (в 1990). Но все это в прошлом.
Журнал редко ошибается в оценках, анализируя текущий прокат и стараясь сегодня, подобно своему старому сопернику – "Позитиф", сказать хоть несколько слов о всех картинах месяца. При этом за последнее время довольно отчетливо проглядывается антиголливудская позиция. В передовой статье ("Планета,которая обезьяничает") в № 560 Шарль Тессон подчеркивает, что "нынешнее кино Голливуда приобрело характер "сборок, чистого разрыва с прошлым", следуя "двум эстетическим позициям, которые определяют современное американское кино", а именно – "гонконгского кинематографа действия" ("экшен") и "видеоигр". Вот что пишет автор: "Мы присутствуем при переоценке голливудского кинематографа действия, объясняемой страхом перед тем, что любители видеоигр, действия и приключений смогут в один прекрасный день обойтись без кино этого жанра. Отсюда – стремление студий не упустить момент, который может стать для них фатальным. Поэтому они делают все, дабы привести в кино потребителей видеоигр в надежде, что и тут они получат желаемое блюдо. Отсюда – обмен ударами с разных сторон (цифровое изображение, как наилучший способ, чтобы мягко проникнуть из мира игр в мир фильма), за которым увлекательно смотреть, хотя и неясно, во что это выльется". А то, что "остается от сочленения жанрового и авторского кино", показывает, мол, фильм "Планета обезьян" Тима Бартона, как… "контракт импортированной авторской культуры со студийным и жанровым кино, в результате чего еще не известно, кто выйдет победителем".
Подобные критические ноты вообще все чаще проскальзывают на страницы "Кайе дю синема" (хотя в сентябрьском номере напечатано огромное интервью с американским актером, режиссером и продюсером Шоном Пенном в связи с выходом его фильма "Pledge").
Несомненно, "Кайе" все больше интересуется европейским кино. Об этом свидетельствует в сентябрьском номере большое интервью со швейцарским оператором Ренато Берта и статья о рождении милитантского документального кино в Италии, где 25 режиссеров (в числе которых Скола, Понтекорво, Беллоккио, братья Тавиани, дочь Коменчини – Франческа) создали большой фильм об антимондиалистской демонстрации в Генуе во время встречи в верхах в июле, свидетельствуя, как пишет журнал, "о наличии оппозиции верхам не только в мировом, но и местном плане. В Генуе было важно видеть не то, что за камерой, но и то, что перед нею". Этот материал как бы служит продолжением разговора о "мондиализации" в № 557(май) за этот год, где 50-ти режиссерам разных стран был задан вопрос: "в какой мере американская гегемония трансформировала мировой кинематографический пейзаж?" (российский кинематограф представлен мультипликатором Гарри Бардиным).
О французских интересах в "Кайе" за сентябрь свидетельствуют репортажи о фестивалях в Марселе, Ла Рошели, о деятельности независимых ("Группа 102", "Арт Тунг" и "МТК") в Гренобле. А в разделе "Критические тетради", печатая разноформатные рецензии на фильмы месяца, он особо выделяет картину ветерана кино португальца Оливейры, работающего во Франции, – "Возвращение домой" с Мишелем Пикколи в главной роли.
Как обычно, "Кайе" интересуется книгами о кино, подробно рассказывая об издании Французской Синематекой фолианта "Молодое, суровое и чистое. История авангардисткого и экспериментального кино во Франции" ("592 страницы, 3 кило веса"), в котором участвуют множество авторов от Абеля Ганса и Виго до Годара и Эсташа. Кроме того, журнал печатает огромный список книг, изданных им совместно с издательством "Фламмарион", которые можно приобрести по почте.
Наконец, "Кайе" пристально приглядывается к телевидению, уже давно публикуя постоянную рубрику, в которой анализирует телекинопродукцию. В сентябрьском номере журнал рассказывает о том, что автор фильма "Пола Икс" (известного нам по МКФ) Леос Каракс решил смонтировать трехсерийную картину для ТВ, используя все те куски, которые не вошли в кинофильм. Этот фильм назван по роману Г.Мелвилла "Пьер и двусмысленность", по которому он был снят в 1998 году. Кроме того, "Кайе" печатает информации о съемках телефильмов в мире.
…В толстом справочнике о французской печати в статье, посвященной "Кайе дю Синема", можно прочесть, что этот журнал "по-прежнему успешно питает не только киноэстетику, теорию, но и практику французского, европейского и мирового кинематографа".
Справедливо сказано.