Скандал из прошлого

Чтобы понять нынешние проблемы Вуди Аллена, нужно заглянуть на 26 лет в прошлое, в 1992 год. Для певца Нью-Йорка это был год замечательной трагикомедии «Мужья и жены», но это также было время двух самых громких скандалов в личной жизни режиссера. Все началось в январе 1992 года, когда Миа Фэрроу – многолетняя спутница жизни постановщика, его муза и звезда многих его картин – нашла у 56-летнего Аллена интимные фотографии своей приемной дочери Сун-И Превен, которой в то время был 21 год. Режиссер вынужден был признать, что у него с Сун-И роман и что двумя неделями ранее они впервые занялись любовью.

Важно отметить, что Фэрроу и Аллен не были женаты и никогда не жили вместе. Они проживали хоть и по соседству, но в разных квартирах, и Аллен, как «приходящий муж», поддерживал тесные отношения только с некоторыми из десяти биологических и приемных детей актрисы, лишь один из которых был от него. С Сун-И режиссер познакомился, когда корейской девочке было восемь лет, и они не были по-настоящему близки до тех пор, пока Сун-И не выросла. Поэтому Аллен и Сун-И, которые в дальнейшем поженились, никогда не считали свою связь инцестом.

Миа Фэрроу видела этот роман в ином свете. Для нее отношения гражданского мужа и приемной дочери были омерзительным двойным предательством и нарушением всех моральных норм. Актриса немедленно порвала с Алленом, и обе знаменитости обратились к юристам. Развод был не нужен, но суду предстояло решить, какие опекунские права у Аллена будут на его биологического сына Сэтчела (ныне он известен как Ронан) и на двух приемных детей, корейского мальчика Мозеса и американскую девочку Дилан, которых Аллен усыновил после того, как это сделала Фэрроу.

Это, однако, были еще цветочки. Ягодки начались, когда 5 августа того же 1992 года Миа Фэрроу узнала от няни детей своей подруги, что днем ранее Аллен «странно» вел себя с семилетней Дилан, когда пришел повидаться с детьми. Миа и ее подруга в то время ходили по магазинам. Дело было в особняке Фэрроу в городке Бриджуотер в штате Коннектикут. Помимо Аллена и Дилан в здании находились Сэтчел, трое детей подруги Фэрроу, две няни и учительница французского языка.

Когда Миа спросила у дочери, что с ней сделал ее приемный папа, девочка рассказала, что, в частности, Аллен отвел ее на чердак, снял с нее трусики и прикоснулся к ее гениталиям, что было для нее пугающе и неприятно. Няня девочки подтвердила, что не видела Дилан 20 минут и что после этого у девочки под платьем не было трусиков. Миа сняла рассказ дочери на видео и связалась с юристом. Тот посоветовал обратиться к педиатру. Во время первого визита к врачу Дилан ничего не рассказала, но на следующий день повторила то, что ранее поведала матери. Как того требовал закон, педиатр передал слова Дилан властям. Также он сообщил, что никаких физических следов изнасилования на девочке не было. Но если Дилан говорила правду, то их и не должно было быть.

Полицейское расследование дало неоднозначные результаты. С одной стороны, показания свидетелей и физические улики подтверждали, что Аллен и Дилан в определенный момент уединились и что они были на чердаке. Также было известно, что Аллен проходит курс психотерапии в связи с тем, что он болезненно привязан к Дилан, и что он ведет себя с ней не совсем так, как обычно ведут себя американские отцы. Например, он ранее спал с ней в постели, будучи в одних трусах, и девочке это очень не нравилось.

С другой стороны, Аллен начисто все отрицал, а в показаниях Дилан нашли небольшие противоречия. Когда девочку, Аллена и свидетелей опросили привлеченные прокуратурой социальные работники из специализированной клиники, они пришли к выводу, что девочка либо сама придумала историю о растлении, либо пересказала ложь, сочиненную ее матерью. Не было секретом, что Миа в ярости на Аллена, что она на многое способна, чтобы получить полную опеку над детьми, и что она пользуется в семье непререкаемым авторитетом. Если бы Фэрроу в самом деле придумала растление, дети с готовностью бы ее поддержали.

Все «за» и «против» рассматривались в суде, но лишь на гражданском процессе по делу о правах на опеку. Прокурор объяснил, что у него было достаточно оснований для заведения уголовного дела, но он побоялся подвергать малышку жесткому, психически травмирующему прессу криминального процесса, с его перекрестными допросами и прочими неизбежными процедурами. Главным свидетелем в пользу Аллена был педиатр, который руководил клиническим освидетельствованием Дилан и который настаивал, что девочка вводит суд в заблуждение. Однако его показания были оспорены детским психиатром, приглашенным юристами Фэрроу. Кроме того, странно было, что показания дает врач, который Дилан не осматривал. Он лишь отвечал за работу своих подчиненных, которые отказались от дачи показаний и уничтожили рабочие записи, сделанные во время общения с Дилан.

В итоге суд твердо встал на сторону Фэрроу – в той мере, в какой это было возможно в рамках его полномочий. Судья объявил, что Дилан нуждается в защите от непристойного поведения ее приемного отца и что юристам Аллена не удалось доказать, что режиссер стал жертвой оговора. Аллен был приговорен к выплате Фэрроу судебных издержек и лишен права видеться с Дилан. Свидания с его биологическим сыном Сэтчелом (Ронаном) допускались лишь в присутствии Фэрроу или других взрослых, представляющих ее интересы. Мозесу, который к тому времени уже был подростком, было позволено самому решить, какие у него будут отношения с приемным отцом. Аллен дважды подавал на апелляцию, и оба раза судьи его не поддержали.

Как видите, сложилась необычная ситуация. Гражданский суд признал, что растление произошло, но дело Аллена не рассматривалось в криминальном суде, и режиссер не понес никакого уголовного наказания. Формально Аллен остался невиновен, и он продолжил рассказывать в интервью, что Дилан его оговорила под давлением матери. Со временем его сторону принял Мозес, который, как и Сун-И, порвал с Миа и с теми братьями и сестрами, которые остались в «лагере» матери. Мозес утверждает, что боялся Миа, которая вела себя с ним жестко, била его и пыталась, как он выражается, «промыть мне мозги так же, как она промыла мозги Дилан и Ронану». Сун-И с ним солидарна, а Дилан и Ронан обвиняют их во лжи.

Воспользовавшись этой неоднозначностью, Голливуд в 1990-х и в дальнейшем фактически проигнорировал дело Аллена. Хотя процесс широко освещался, он не помешал ни съемкам вышедших в 1994 году «Пуль над Бродвеем», которые ныне считаются одним из шедевров режиссера (фильм принес Аллену две номинации на «Оскар»), ни работе над всеми последующими постановками с участием Аллена, включая озвученный им мультфильм «Муравей Антц». С режиссером с готовностью работали знаменитые звезды, даже если он поручал им небольшие роли, и его ленты регулярно претендовали на высшие кинонаграды. При этом прокат фильмов Аллена был скромным и часто провальным. Он продолжал работать лишь за счет своей репутации и огромного авторитета. Два секс-скандала в течение года? «Не будем лезть в чужую личную жизнь…»

Когда в начале 2014 года Вуди Аллен получил в рамках «Золотого глобуса» премию имени Сесила Демилля за вклад в киноискусство, Дилан Фэрроу напомнила о себе. Она написала открытое письмо, которое было опубликовано на сайте газеты The New York Times. Дилан обратилась ко всем, кто осыпал Аллена похвалами и почестями, и лично к звездам его лент, от Дайан Китон до Эммы Стоун. Она впервые публично и откровенно рассказала о том, что с ней случилось в 1992 году, и о том, как те события много лет сказывались на ее жизни, в том числе на личной.

Какая была реакция? Почти никакой. Знаменитости в основном отмолчались, а те немногие, кто удосужился прокомментировать письмо Дилан, отметили, что это личное дело семьи и что им достаточно того, что Аллен не был осужден криминальным судом. Кое-кто назвал поступок Дилан «смелым», но дальше не пошел.

Но то было в 2014 году. Сейчас другое дело. После прошлогоднего скандала Харви Вайнштейна, в расследовании которого активно участвовал ставший журналистом Ронан Фэрроу, в Голливуде стало модно разоблачать знаменитых мужчин и публично от них открещиваться. Так что когда 7 декабря 2017 года, через неделю после выхода в прокат «Колеса чудес», Дилан Фэрроу опубликовала колонку в газете Los Angeles Times, где напомнила, что знаменитости, обрушившиеся на Вайнштейна, отзываются об ее приемном отце в совсем ином тоне, реакция была прямо противоположной неловкому молчанию 2014 года.

Колин Ферт из «Магии лунного света», Грета Гервиг и Эллен Пейдж из «Римских приключений», Ребекка Холл из «Вики Кристины Барселоны» и «Дождливого дня в Нью-Йорке», Дэвид Крамхольц из «Колеса чудес», Мира Сорвино из «Великой Афродиты», Эван Рэйчел Вуд из «Будь что будет», Хейли Этвелл из «Мечты Кассандры», Рэйчел Броснахэн из «Кризиса в шести сценах» – все они публично сообщили, что сожалеют о съемках в проектах Аллена и что больше не будут играть у режиссера.

Кроме того, Холл и ее партнеры по «Дождливому дню в Нью-Йорке» Тимоти Шаламе и Гриффин Ньюмен оповестили публику, что не только отмежевываются от Аллена, но и отдают на благотворительность свои гонорары за «Дождливый день». Когда же преданная сторонница Аллена Дайан Китон, звезда классической «Энни Холл», выступила в защиту друга, критика обрушилась и на нее. Досталось и поддержавшему режиссера Алеку Болдуину из «Жасмин» и «Римских приключений».

Это все, впрочем, слова. Куда опаснее для Аллена дела, которые уже следуют за словами. Во-первых, «Колесо чудес», несмотря на участие знаменитостей, было почти полностью проигнорировано американской публикой, и вложившая в картину 25 миллионов долларов компания Amazon Studios от этого в бешенстве. Во-вторых, после отмежевания звезд у уже снятого «Дождливого дня в Нью-Йорке» такая токсичная репутация, что Amazon может вовсе не выпустить ленту в прокат или «сбросить» ее в считаные кинотеатры без раскрутки и поддержки. В-третьих, кто после такого скандала решится сыграть в следующем фильме Аллена, который режиссер уже планирует? Разве что второ- и третьестепенные актеры. Однако у такого кино не будет никаких шансов в прокате, и потому его вряд ли профинансируют. Ведь бизнес-модель картин Аллена строится вокруг знаменитостей в ключевых ролях. А так как режиссер – очень пожилой человек, то вполне вероятно, что его карьера подошла к концу. Аллен может просто не дожить до того времени, когда страсти улягутся.

Другое дело, что относиться ко всему этому можно лишь как к очередному проявлению голливудского лицемерия. Что изменилось со времени суда по делу Аллена и Фэрроу? Ничего. Не появилось ни новых свидетельств, ни новых доказательств, ни новых решений властей. Все эти годы Аллен и Фэрроу говорят одно и то же, и все аргументы «за» и «против» легкодоступны в прессе и в Сети. Конечно, история Дилан хорошо известна всем, кто работал с Алленом, и раньше она никого не останавливала. Но подул новый ветер, и звезды побежали с корабля – не от праведного омерзения, а от эгоистичного страха. Так можно ли верить в их искренность и откровенность?

Кстати, последнее относится и к одному из фигурантов дела. Миа Фэрроу все эти годы поддерживает Романа Полански, который, напомним, уже несколько десятилетий прячется в Европе от суда в Штатах, где его обвинили в сексе с несовершеннолетней (режиссер, видимо, изнасиловал девочку, но обвинение было смягчено, потому что Полански согласился на сделку с правосудием). Да, Полански снял ее в «Ребенке Розмари». Но разве истина и женская солидарность не должны быть дороже? Очевидно, не для Фэрроу. И она такая в Голливуде не одна…