Сталлоне о Сталлоне: рецензия на документальный фильм «Слай»

Сильвестра Сталлоне можно смело называть героем вчерашних дней — экс-чемпионом, чьи боксерские перчатки уже висят на гвозде. Красовавшимся на плакатах в качалках и видеосалонах в 80-х звездам боевиков сегодня не находится места. Теперь всем Шварцам и Слаям — вечным, как гласит история, соперникам, — впору тягаться на аренах документалистики, попутно размышляя о пройденном пути: настало время собирать камни. В «Слае» Тома Зимни отставная звезда боевиков открывается через воспоминания о Рокки — о серии Сталлоне будет говорить много, с увлечением и теплом. Испытания, пройденные Рокки, выльются в кредо самого артиста, помогут ему в преодолении жизненных дрязг: с мотивацией, преодолением себя, налаживанием общения в вечном конфликте отцов и детей. 

Сильвестр Сталлоне на кадре из документального фильма «Слай»

Через детство, отрочество, юность Слая мы тоже пройдем — в соответствии с лапидарностью формата полуторачасовой биографии. Начало жизни в шумном районе «адской кухни», классический троп с трудным ребенком, утешавшим себя просмотром кино залпом (на все сеансы, как убеждает Слай, он втихомолку пробирался, ни разу не заплатив), — до боли знакомый герой, который предпочел школе и пожелтевшим учебникам науку на целлулоиде (да, Тарантино здесь тоже появится и вставит пару экспертных слов). Последуют голодные годы в попытках найтись в кино — с обиванием порогов, ночевками на улицах и участием на третьеплановых ролях (жаль, что тактично умолчали об «Итальянском жеребце»). Такой мотивированный артист, как Слай, не мог не создать себе кумира — многим он обязан «Подвигам Геракла» и античной красоте Стива Ривза. Напряженные от хватки цепей мускулы врезались в память юноши — Слай быстро смекнул, каким путем надо идти. 

Сильвестр Сталлоне в роли Рокки на кадре из фильма «Рокки» /документального фильма «Слай»

Наивно считать, что его талант ограничен рельефами тела. Сталлоне упорно пишет сценарии с живыми и броскими диалогами, создавая фактуру из накопленного в душе — всего, что касалось сложных взаимоотношений с отцом. Эмоциональная искренность станет его сильным местом — с ней Слай и ворвется на боксерский ринг Голливуда. Вряд ли перформанс в «Рокки» тянул на артистическое откровение уровня Марлона Брандо, но Слай умел отстаивать актерскую самость: никого, кроме себя, он в образе боксера не видел, даже когда United Artists прямо указывали на Берта Рейнольдса, Райана О’Нила и Роберта Редфорда. Ладно бы один лишь «Рокки». Но Сталлоне прирастает к своему образу и в другой франшизе-гиганте — огнеопасном боевике о Джоне Рэмбо, герое-ветеране, лицемерно отвергнутом американским обществом. Сценарий предполагал смерть Рэмбо, но Сталлоне, человек добросердечный и понимающий, отказался таким образом гадить в душу травмированным ветеранам Вьетнама. 

Сильвестр Сталлоне на кадре из документального фильма «Слай»

Однако же встреча со Сталлоне похожа не на теплую беседу с дедушкой, а скорее на разговор с тренером, привыкшим идти по жизни с легким менторским тоном. Нравоучения хорошо иллюстрируются фильмами — если есть задатки быть боксером или солдатом, то не нужно силиться и искать в себе Гамлета. В этом плане Слай — человек простой и всегда отвечал подобной установке, не выходя за пределы очерченных границ. Когда актеры худшие свои работы витиевато называют «полезным опытом», Слаю не стеснительно признаться, что вместо горстки глупых комедий и триллеров разумнее было бы посвятить время семье. Герою вчерашних дней, 77-летнему актеру, переигравшему всех солдафонов и полицейских, уже не пристало меряться со Шварценеггером мышечными банками, да и тряхнуть стариной после, скажем, четвертых «Неудержимых» — затея не самая удачная. Так «Слай» выходит на финишную прямую, концентрируясь на единственно важном — родных. Именно в зрелости, став достаточно сентиментальным, Сталлоне может прямо сказать, что «Рокки» — это все-таки кино о любви.