Рецензия на фильм «Статский советник»

Но у читателя все равно нет столь точных отсылок к реальности, как у зрителя кино, в котором давно разработан и популярен жанр ужастиков про зомби. Те, кто уже посмотрел творение Филиппа Янковского "Статский советник", в этом жанре сильно продвинулись.

Едет поезд, только рельсы не кончаются. В тот момент, когда в салон-вагон генерала Храпова (Ростислав Янковский) забирается террорист Гринберг (Константин Хабенский), кончается жизнь, причем вовсе не генеральская. Кончается кино как жизнь, как свет и тень, как настроение. Зомби Хабенский движется, как "В движении" (2002), закалывает генерала, как в сериале "Кармен", исчезает на дрезине, как в мультике про Незнайку. Но он съел пока немного наших сил. Гораздо больше отъест зомби Меньшиков, когда появится следом и станет делать позы. Вот я в позе Аполлона Бельведерского, вот я – Давид Донателло, вот – вообще Венера в мехах. И так два часа будет собой любоваться старый мальчик с несмываемыми следами когда-то остроумных, хотя и театральных "Покровских ворот". Его роль Фандорина столь же декоративна, как роль ведущего на НТВ в Новогоднюю ночь, когда там на пианинке наиграл, тут с Башметом покурил. Он будет разносчиком смерти в поездах, во дворцах, в меблирашках, на заснеженных московских улицах, скажет пару японских фраз с нижегородским прононсом и даже окажется в женских объятиях. Правда, женщина потом куда-то денется без объяснения причин, как Золушка на балу. Но, в общем, есть такие зомби, на которых каждый кадр заикается.

Никита Михалков, хоть и в бобровой шубе, а все равно проводник из "Вокзала для двоих". Даже не Паратов из "Жестокого романса", хотя местами пританцовывает точь-в-точь. Но чарджуйских дынь гораздо больше. При этом сам князь Пожарский воплощает собой тот закон жанра фильма ужасов, когда зомби становится один из положительных героев. Именно он потом будет кусаться сильнее всех и выпьет максимум крови. Покойнички, в "Рассвете мертвецов" /Dawn of the Dead/ (2004) или "Обители зла" /Resident Evil/ (2002), к примеру, сжимающие кольцо, лезущие из всех щелей и под конец заполоняющие кадр, исполнены в "Статском советнике" Олегом Табаковым, Владимиром Машковым, Федором Бондарчуком, Михаилом Ефремовым. Последние двое притащили с собой все телесериалы последних лет, Машков снова изобразил Рогожина, Пугачева, Вора, Подмосковные вечера и так далее со всеми остановками, Табаков – опять капризный кот Матроскин, перекушавший "Вискаса".

Все они любуются собой при золотых погонах или при лошадях, но в столь же мертвенном, безвоздушном пространстве кукольной "старой Москвы". Совершенно неважно, кто из них будет кричать, кто – шептать, кто – глаза пучить, кто – прятать. Ведь зомби на самом деле не видят друг друга, не слышат и даже не говорят – они в своем жанре лишь медленно передвигаются на запах чужой жизни, чтобы ее съесть. Эту самую "медленность" "Статский советник" обеспечил в полном объеме. До какой бы Дианы, Эсфири или Жюли ни докатилось действие, оно постоянно на них останавливается, хоть в бане, хоть в борделе. На самом деле оно – вовсе не действие, а территория: выбранные места массового скопления мертвечины с одним естественным жестом – уходом во тьму, в "зтм". Он повторяется аккурат на каждой территории.

Вышесказанное, конечно, делает просмотр фильма несколько специфичным, потому что, хотя жанр его очевиден, на афишах он не указан. Но нам не привыкать не верить глазам своим, когда на кукольном театре написано "Мавзолей". Если вы доживете до самого конца, такая жажда жизни во враждебном окружении будет даже вознаграждена. В конце "Статского советника", вестимо, все раскрылось, и покойнички наконец-то стали сами собой. А загробная жизнь, оказывается – тоже жизнь, когда знает свое место, когда не занимает чужое. В ней просто не может быть радости никогда и ни за что, но перестает быть страшно. Перестает быть страшно каждую минуту, и бледной тенью возвращается память, а в ней столько всего… Дегаевы и судейкины, каляевы и великие княжны елизаветы федоровны, веры засулич и генералы треповы, возлюбленный Герман Лопатин. Пусть до Лопатина зомби Фандорину – как до нечаянной радости, но он больше этого не скрывает, он мучительно сознает: "Я, пожалуй, промолчу".

Последних 15 минут с фильмом можно работать. Тут наконец-то и на Никиту Михалкова приятно посмотреть со стороны – недаром он столько съел. Подкрепился за пару часов хронометража и стал практически идеальным образчиком живого трупа. Идеал – это всегда ценность.

Так что, если на будущий год дорогой наш Никита Сергеевич сам себя наградит "Золотым орлом", начнет честную жизнь своей Российской Киноакадемии.