Буллок и пустота

«Гравитация» – самый напряженный космический триллер последних лет. Его создание потребовало самых напряженных и сложных съемок со времен «Аватара»…

Все должно пройти как по маслу. Не потому, что ничто не может сломаться, а потому, что ошибка может похоронить проект.

Сандра Буллок прикреплена к небольшой раме внутри приподнятого над полом куба 3x3x3 метра. Стенки куба покрыты мерцающими светодиодами. Голова актрисы, на которую надет хайтековый шлем, находится точно в центре декорации. Впритык к ней подведены узкие рельсы, простирающиеся сквозь отверстие в стене куба вглубь затемненного павильона. На другом конце рельсов команды режиссера ждет робот, похожий на тех, что собирают машины на автозаводах. Только этот робот с женским именем Айрис оборудован не сварочным аппаратом, а кинокамерой. Им дистанционно управляет техник, неподалеку сгорбившийся над компьютером.

По замыслу командующего съемками мексиканского сценариста и режиссера Альфонса Куарона, его оператора-постановщика Эммануэля Любецки и супервайзера визуальных эффектов Тама Уэббера, Айрис должна промчаться по рельсам со скоростью 30 км/ч и остановиться в паре сантиметров от неподвижного носа Буллок. Как положено по технике безопасности, один из членов съемочной группы держит палец на большой красной кнопке, которая отключит робота, если Айрис взбесится.

«К сожалению, – замечает Куарон, вспоминая этот съемочный день два года спустя, – если бы что-то пошло не так, красную кнопку успели бы нажать лишь тогда, когда от носа Сандры Буллок ничего бы уже не осталось!»

Все прошло как по маслу.

Когда актриса представляла свой фильм восторженной публике на Комик-Коне и МКФ в Венеции, ее нос был на месте. Однако съемки «Гравитации» не были тихим плаванием. Хотя бы потому, что для плавания нужна вода. А на высоте 600 километров над поверхностью земли, где развивается действие постановки, нет не только воды, но и воздуха.

«Мы здорово просчитались с этой картиной», – признает Альфонсо Куарон. Его просчет случился четыре с половиной года назад, когда режиссер и его сын Джонас, тоже сценарист и постановщик, не смогли найти деньги на совместную картину. Не смутившись неудачей, Куарон-младший показал отцу свой новый сценарий «Пустыня» и попросил совета, как улучшить текст. Альфонсо был впечатлен напряженным триллером о погоне по безжизненной и смертельно опасной равнине. «Я не буду ничего особенного тебе советовать, – сказал он сыну, – но я хочу снять фильм на схожую тему, и я бы не отказался от твоей помощи».

Вдохновившись преследующими их неудачами, Куароны решили снять картину о выживании во враждебной среде. Похоже, это очень важная для них тема – они не раз рассуждали о ней во время интервью с EMPIRE. По словам Джонаса, они хотели исследовать эту тему с помощью повествования, которое «сразу захватит зрителей своим безостановочным действием».

«Мы хотели использовать эффектную метафору», – рассказывает Альфонсо. «Поэтому, как большие поклонники космонавтики, мы решили снять фильм о космосе, – продолжает Джонас. – Безвоздушное пространство – лучшая и самая страшная метафора враждебной среды».

«Наша героиня висит над землей – над миром жизни, людей, природы, человеческих отношений, – объясняет Альфонсо. – И она дрейфует в пустоту».

Героиню Куаронов зовут Райан Стоун. Она – ученая, впервые полетевшая на космическую станцию в паре с опытным космонавтом Мэттом Ковальски. Райан и Мэтт выходят в открытый космос, чтобы модернизировать телескоп «Хаббл», и попадают под удар космического мусора, который со скоростью пули носится вокруг Земли. «Космический мусор – это метафора удара судьбы», – поясняет Альфонсо.

Так начинается напряженнейшая борьба за выживание, в течение которой публика ни разу не оставляет Райан в одиночестве. «Мы создали фильм-аттракцион, в котором зрители испытывают те же чувства, что и героиня, – рассказывает Джонас. – Чтобы этого добиться, мы отказались от сцен в ЦУПе и тому подобных переключений на других персонажей». Вообще монтажных склеек в фильме немного. Чтобы публике было проще мысленно перенестись в космос, картина была снята длинными планами, украсившими предыдущий фильм Куарона – вышедшую в 2006 году фантастическую драму «Дитя человеческое».

Подготовив черновик сценария, Куарон-старший связался со своим любимым оператором-постановщиком Эммануэлем Любецки по прозвищу Чиво. «Я позвонил ему и сказал: “Мы тут написали сценарий. Там всего два персонажа. Прочитай его. Давай быстренько снимем фильм и займемся чем-нибудь еще”».

За следующие четыре года Чиво не раз язвительно напоминал Альфонсо эти самоуверенные слова.

«Гравитация» – не фантастический фильм. Джонас Куарон на этом настаивает: «Это кино о нашем времени. В сущности, это почти документальный фильм о том, что вполне могло бы случиться». В этом космическом приключении нет искусственной гравитации. Все совершенно реалистично.

«Когда придумываешь и пишешь, не задумываешься о том, как потом будешь это снимать», – признает Альфонсо Куарон. Мы разговариваем в фотостудии на западе Лондона в середине августа, за десять дней до премьеры «Гравитации» на МКФ в Венеции. Это первое большое интервью режиссера с журналистом, который видел картину, и Куарон очень рад тому, что может говорить не только в общем, но и о деталях постановки. Хотя волосы у него уже седые, он рассказывает о «Гравитации» с живостью подростка и время от времени хватает со стола что под руку попадется, чтобы проиллюстрировать рассказ о своих изобретениях. Также он все время улыбается, смеется и напропалую шутит над собой: «Я притворялся, что у меня все под контролем!» На самом деле Куарон и его сподвижники быстро поняли, что нужной для съемок кинотехнологии еще не существует. «Нам пришлось создавать эту технологию с нуля. Когда мы ее придумали, мы осознали, что работа над фильмом затянется надолго».

Слишком надолго для студии Universal, которая финансировала «Дитя человеческое». Когда на студии сменилось руководство, Universal предложила проект другим кинокомпаниям. В 2009 году «Гравитация» прописалась на студии Warner, и Куарон воссоединился со старым другом – продюсером Дэвидом Хейманом, пастырем цикла о Гарри Поттере, который работал с режиссером над «Узником Азкабана». Хейман вскоре увидел, что примкнул к новаторскому проекту, который в своем роде амбициознее не только грандиозных «Поттеров», но и титанического «Аватара» Джеймса Кэмерона. «Конечно, это не первая картина с действием в невесомости, – рассказывает продюсер. – Но загвоздка тут в том, как Альфонсо любит снимать. Первый план фильм длится 12 минут – без единой монтажной склейки!»

Они думали о подвешивании актеров на тросах. Они изучали съемки под водой. Они интересовались, нельзя ли положить звезд на прозрачное стекло. Они рассматривали возможность работы в «тошнотной комете», которая используется для тренировки космонавтов и в которой Рон Ховард снимал некоторые сцены «Аполлона 13». Это большой полый реактивный самолет, летающий по параболе и позволяющий пассажирам ненадолго испытать невесомость, когда машина резко снижается. Куарон вместе с супервайзером эффектов Тимом Уэббером и каскадершей даже прокатился на этом самолете (по словам Хеймана, вырвало только каскадершу). «Рон Ховард – умный мужик, – рассказывает Куарон. – Он очень мало снимал в “тошнотной комете”». Этот метод не позволял создавать длинные планы, и в самолете нельзя было организовать правдоподобное освещение для изображения астронавтов, которые парят в термосфере и купаются в космическом сиянии матери-земли.

EMPIRE задает, кажется, самый дурацкий вопрос в истории журнала: «Не думали ли вы о съемках в космосе?»

«Да, – отвечает Хейман. – Альфонсо думал».

«Я умолял их послать нас в космос! – восклицает Куарон. – Но сколько сейчас стоит послать человека на космическую станцию? Двадцать миллионов баксов? И это за одного человека. К тому же такой проект никто не застрахует. Когда я им сказал: “Давайте полетим в космос!” – они рассмеялись мне в лицо. Я говорил об этом с Джеймсом Кэмероном. Он собирается в космос…»

В конце концов они пришли к менее экзотичному, но более сложному решению, которое, в сущности, оказалось фантастичнее самой картины.

Как только они приступили к цифровой разметке лица Роберта Дауни-младшего, актер объявил: «Ух ты, это для меня слишком».

Когда Дауни согласился играть опытного астронавта Мэтта Ковальски, создатели ленты еще точно не знали, как фильм будет сниматься. Но когда решение было найдено, стало ясно, что, как выражается Альфонсо Куарон, «наша технология была недружелюбна к таланту Роберта». Дауни обожает импровизации, он вечно придумывает что-то новое. «Гравитация» же требовала, чтобы перед появлением (точнее, перед прикреплением) актера перед камерами каждое его движение было продумано и распланировано. Актер должен был играть строго по плану, никаких внезапных импровизаций.

«Все было заранее расписано и запрограммировано, – объясняет Куарон. – Мы придумали несколько технологий, и мы использовали разные приемы в зависимости от того, какой план надо было снять. Некоторые планы снимались с помощью сразу нескольких технологий. Хотя технологии были разными, все они требовали предварительного программирования. Загрузка и обработка информации, необходимой для съемок каждого плана, заняла столько времени, что нам пришлось разделить съемки на два этапа. Мы потратили целое лето на первый этап, а к следующему приступили лишь следующим летом. И на обоих этапах мы плотно работали с актерами».

В сущности, объясняет режиссер, «мы завершили постпродакшен до препродакшена… Это было полное безумие! Мы смонтировали картину два или три раза, мы создали весьма детальную компьютерную анимацию – все это до того, как мы пригласили на съемки актеров. Так что, когда они появились на площадке, наши звезды были очень ограничены в том, что они могли делать в кадре. Все планы уже были придуманы и созданы, каждый из них был расписан по секундам, так что зазор для импровизации и для творческого поиска был крошечным».

Дауни-младшего это не устроило, и он ушел из фильма. Пришедший на его место Джордж Клуни трижды снимался у не терпящих отсебятины братьев Коэн. Однако он тоже поначалу подумывал об уходе. «Когда я впервые увидел, как снимается фильм, я сказал им: “Я не могу так работать! Вы спятили!”» – рассказывает актер. Однако он остался в картине. Его вдохновило упорство главной звезды. «Я был потрясен тем, как она вкалывала во время съемок», – говорит он о Сандре Буллок, исполнительнице роли Райан Стоун.

В некоторых сценах Буллок тянули по воздуху кукловоды, подвесившие ее на шестиметровой высоте в конструкции из 12 тросов. Для съемки других фрагментов ей приходилось забираться в устройство, которое Любецки ласково называет «стиральной машиной» (из-за его круглого «окна»). Иногда ей позволяли посидеть внутри полноценной декорации, изображавшей космический корабль. Но в основном она часами была прицеплена внутри «светового куба» – описанной в начале статьи конструкции, сияющей посреди павильона на британской студии «Шеппертон». Ее единственными спутниками в это время были приказы Куарона в наушнике и музыка, задающая настроение сцены. «Физически и психически это была моя самая безумная, самая странная, самая сложная роль, – рассказывает Буллок, которая несколько месяцев тренировалась, чтобы подготовиться к тяготам съемок. – Зато я узнала, на что способна».

Чтобы реалистично изобразить, как Райан летает и вращается, пытаясь выжить в мире без гравитации, микрогравитации и давления воздуха, но зато с уникальным космическим освещением, создатели фильма транслировали на стены временной гробницы актрисы фотореалистичные изображения космоса, созданные за месяцы кропотливой предварительной работы. Именно поэтому стены куба были покрыты светодиодами. Фактически их превратили в гигантские экраны. Это было лучшее решение, которое Куарон, Уэббер и Любецки смогли найти, – за вычетом экспедиции в космос. Оно было на голову лучше съемок под водой или «чистого» подвешивания актрисы на тросах без закрепления ее в раме. «Это было интересно, это было необычно, это был настоящий геморрой», – вспоминает режиссер. Так как каждый дубль должен был быть точно синхронизирован с заранее созданной графикой, камерами управляли роботы и компьютеры. На съемках не было места для людских ошибок. Казалось бы…

«За день до начала первого этапа съемок ничего не работало, – рассказывает Куарон. – Мы два года работали не покладая рук, мы потратили кучу денег и времени на всю эту технологию. Поэтому я испугался – вдруг у нас ничего не получится? Однако когда мы пришли на следующий день, все вдруг заработало. Мистика какая-то». Режиссер недоуменно пожимает плечами. «Да, нам было не скучно, – говорит Хейман. – Захватывающие съемки. Они многого от нас потребовали. Но когда работаешь с амбициозным гением, знаешь, что он многого требует, потому что многого может достичь».

Время, деньги, физические страдания актрисы, преодоление технических и художественных препятствий… Теперь уже ясно, что все это окупилось сторицей. Джонас Куарон в этом месяце запускается с собственной картиной – той самой «Пустыней», которая почти пять лет назад вдохновила его отца. Теперь молодого режиссера вдохновляет теплота, с которой зрители в Венеции встретили «Гравитацию».

«Конечно, это очень разные ленты. Действие одной из них развивается в космосе, а другой – в пустыне. Но они объединены тем, что в обеих картинах действие выстроено вокруг одного персонажа, который становится как бы аватаром зрителя. Я не был уверен в том, что это сработает. Но когда люди выходили из зала, они выглядели так, словно сами полтора часа болтались в открытом космосе!»

Его отец, в свою очередь, подчеркивает, что главное в картине – отнюдь не всевозможные технические новации, от его собственных изобретений до 3D-изображения (к сожалению, не изначального, а конвертированного во время постпродакшена) и звука в формате Dolby Atmos. «Конечно, все это очень круто, но актерская игра в фильме куда круче», – настаивает Куарон-старший. Буллок смогла сыграть удивительно живо и эмоционально, хотя каждое ее движение было заранее прописано и отрепетировано и она не могла без приказа даже пошевелить головой. Это, однако, не только сковывало ее, но и помогало звезде. «Конечно, это было болезненно и неприятно, но я могла это использовать для вхождения в образ. Я ведь играла героиню, которая не испытывает ничего хорошего». «Думаю, ей помогло ее балетное прошлое», – заключает режиссер. Буллок, в свою очередь, описывает изображение пребывания в невесомости как «танцы под водой… Это было странно, но я так много этим занималась, что у меня начало неплохо получаться. В большинстве сцен…».

Буллок и Клуни сидели в зале во время премьеры в Венеции. Они оба впервые увидели картину целиком. Актриса была «потрясена до глубины души». Равно как и Клуни, который не преминул заметить: «Поразительное изображение, поразительный звук, но самое приятное – то, что они служат повествованию, а не заменяют его. В этом смысле “Гравитация” – по-хорошему старомодное кино. Это не фильм о технических ухищрениях. Это превосходно рассказанная история».

*Этот материал был опубликован в журнале Empire за октябрь 2013 года